Женить нельзя помиловать
Шрифт:
– Ну и рожа у принцессы, - высказался какой-то провинциал из дальней-предальней пещеры. – Трех сундуков маловато будет! Прибавь капиталу, сквалыга! До чего я это богатство люблю и уважаю...
– Маловато! Маловато! – подхватили задние ряды – этикету не обучены, что возьмешь? Дремучий народ, но помитинговать любят – слизняками не корми!
– А ну цыц! – рявкнул Ворчелло, успокаивающе поглаживая дочь по плечу, а то ведь костей не соберешь от гостей, если Клепочка выйдет из себя! – Поговорите мне тут! Кому мало – вон из тронной залы! Там палач на входе
– И ноги повыдергает, - вставила Клеопатра пять сиклей, - за оскорбление принцессы при исполнении!
Народ сразу заткнулся – свобода слова хорошо, но палачей не все любят почему-то.
– Другое дело, – продолжал вещать Ворчелло Мстительный, как его окрестили некоторые недовольные. – Даю за дочкой три сундука и кольцо волшебное. Точка! Я все сказал!
Гул усилился – про волшебное кольцо все что-то слышали. Кто-то краем уха, кто-то краем глаза видел и чуть не ослеп. Нашлись даже те, кто собственными руками кольцо трогал, а кое-кто и облизал даже. Краем языка! Но вердикт вынесли однозначный – надо брать. Колец волшебных у гномов отродясь не было – вдруг в хозяйстве пригодится. Решили тянуть жребий из тех, кого не жалко. Магия магией, а хорошие гномы-мужики на дороге не валяются. Самим надо! А принцессе и похуже сойдут. Она же страшила – пусть и таким радуется!
После долгих переговоров вперед выступили трое: на вид приличные гномы такие. Но с маленькими недостатками: первый – слепой, второй – глухой, третий – немой. А что такого? Руки-ноги и прочие органы движения на месте! Чего еще в семейной жизни надо?
– Смотри, Клепочка, какие красавцы! – Ворчелло Офонаревший от Счастья три раза вокруг кандидатов обежал – чуть не споткнулся, бедный, – все облобызать норовил благодетелей. – Давай, выбирай любого! Мне все нравятся!
– Пусть представятся сначала и комплименты сделают, женихи бесштанные!– скривила козью морду принцесса.
«Еще кочевряжится, уе.. краса ненаглядная!» - пронеслось в головах обалдевших претендентов.
– Я, Лихо Безглазое! На все готов ради государства родимого! Хоть морды врагам бить, хоть с Клеопатрой жить! Все равно! – отрапортовал слепой кандидат в зятья короля.
– Ну а я, Тетеря Глухая, ради трех сундуков хоть к Уизли огород разорять по выходным! Согласен жениться на этой Страшнопатле не отходя от кассы. Только наследников не обещаю – если только самогоном еще приплатите за ночные смены, - последнюю фразу глухой жених хотел сказать про себя, а получилось вслух, он же сам себя не слышал.
Немой просто демонстрировал «век воли не видать, если не женится немедленно за такое (неприличный жест по локтю!) огромное приданое».
Клеопатра, с кислой физиономией выслушав эти «серенады», под конец громко заорала:
– За этих не пойду!
– Ты что, белены объелась? – король выглядел ужасно сконфуженным, как будто вместо жирного слизняка получил фигу с постным маслом. – Столько женихов на тебя, сладенькую, а ты рыло воротишь! Да я сейчас…
– Станешь Ворчелло Одноглазым!
– спокойно заявила принцесса, закатывая
Король молча перебирал аргументы, как уговорить заартачившуюся принцессу. Так ничего и не придумал и совсем сник – свадебный ужин на тысячу персон грозил прокиснуть, не дождавшись торжества. Сплошные убытки от дочки! Никаких доходов!
Между тем гномы в задних рядах прислушивались не к речам королевского семейства, а к шуму за стеной. Писк, шлепки и мяуканье сменилось торжествующим ревом и громкими ударами. Наконец дверь с треском распахнулась и в зал вплыла странная процессия: огромный (отличный экземпляр для жаркого на обед!) жирный черный слизняк верхом на рыжем чудовище, отдаленно напоминающем кота. Комнатные мыши, почуяв опасность, тут же взобрались на ручки хозяев – мало ли что? Гномы расступились, открывая доступ к трону.
Эйвери, внимательнее разглядев Клеопатру, тут же заверещал на всю парадную залу:
– Мордред меня забери! Вот это… сиськи! Манна небесная!.. Красота необъятная! Погибель моя безвременная! Ты ли это, принцессочка моя? Встречай жениха песнями-плясками! Анимаг к тебе пожаловал, не мелочь пузатая! А вы, мелюзга, геть отсюда!
Заготовленная Живоглотом речь произвела впечатление: незадачливые претенденты на руку и приданое наследницы престола тут же под шумок испарились, Ворчелло обрадовался, что свадьбе быть, а Клеопатра расцвела в улыбке.
– Как тебя звать-то, жених долгожданный? – принцесса решила строить из себя скромницу. – Меня Клеопатрой кличут.
– Ну, точно судьба! Цезарь я! Чуешь силу имени? И не только в имени сила – в корень самый зри! Где тут расписаться? Я согласен! Жениться.
– Вот это, папочка, жених аппетитный! – Клеопатра повернулась к еще больше посеревшему от такого бедлама Ворчелло Обалдевшему. – Так бы и съела!
Живоглот встряхнул впавшего в экстаз от этих слов слизняка, приводя его в чувство. Принцесса, заметив эти манипуляции, тут же поправила грудь и высказалась:
– Не дрейфь, Цезарь, только заженю. Максимум!
Эйвери во все глаза уставился на свалившееся на него счастье в виде груди. Кот ему что-то продолжал нашептывать, не обращая внимания на шумиху вокруг – гномы уже вовсю налаживали на столы, не дожидаясь вердикта короля. Ворчелло Справедливого такое положение никак не устраивало, и он решил показать характер:
– Доченька, он же не гном! Гастролер залетный какой-то. Ты хорошо подумала?
– Я тоже не гном! Жени, папаша!
– Ох, пожалеешь еще! Маги просто так не сватаются, в подземельях не валяются. А он даже лица нам своего не показал!
– Цезарь обет дал, – влез до сих пор молчавший Живоглот. Так как говорящих котов гномы никогда не видели – в зале воцарилась тишина. Даже король с принцессой рухнули на троны, как приклеенные. – Его невеста должна выйти замуж за его анимагическую форму, и лишь после брачного поцелуя обернется слизняк человеком.