Женитесь на мне, профессор!

— Вы не выйдете? — спросила его.

Пал Сергеич снова вздохнул, за дверцами шкафа заскрипели пружины моего многострадального дивана. Надеюсь, они хоть не на моем постельном белье это делают?

— Не выйду, — ответил профессор, и я выдохнула.

Слава богу, с этим разобрались.

Прошло минуты две, диван скрипел, девушка постанывала, Денис сопел, Городецкий держал меня на руках.

— Меня, наверное, можно отпустить, — шепнула я профессору на ухо.

— Ага, — ответил он, но не отпустил.

— Вам не тяжело? — спросила, не зная, что сказать, но чувствуя странную необходимость в словах.

— Нормально.

— Ну хорошо.

Диван заскрипел сильнее, девица как-то ненатурально вскрикнула, Пал Сергеич прижал меня к себе, я заволновалась и уткнулась носом ему в шею.

— Вам точно удобно? — спросила зачем-то.

— Да, — ответил Городецкий, я кивнула, втянув его запах. Божечки, кому рассказать, чем я занимаюсь, не поверят.

Прошло ещё минут пять, все затихло, ещё через пару Денис сказал:

— Пойдем в душ?

Я мысленно закивала, и девушка, видимо, это почувствовала, потому что согласилась.

Они прошлепали в ванную, раздался шум воды, и я нехотя слезла с Городецкого.

— Уходим, — сказала ему.

Открыв дверцу, огляделась. Так, диван не застилали, но покрывало придётся выбросить.

Схватив сумку, я пулей понеслась к дверям. Пал Сергеич вышел из шкафа с достоинством крокодила Гены, когда тот делал вид, что просто пошёл галстук примерить, а вовсе не испугался крыску Лариску.

— Быстрей, — прошипела я, пока он царской походкой пересекал мизерные квадратные метры моей хрущёвки.

Наконец, мы оказались на площадке, я закрыла дверь и выдохнула. И только потом подумала: а что теперь?

Вопрос был актуальный и глобально, и локально.

Надо было решить, как я отношусь к случившемуся, как реагировать, что думать и делать дальше. Но для этого неплохо бы найти место, где это можно решить. Я посмотрела на Пал Сергеича.

— Ну, что надумала? — спросил он, сунув руки в карманы джинсов. Я пожала плечами, он покачал головой. — Пошли вниз, не под дверью же стоять.

И мы пошли, разместились в его машине, удачно он все-таки запарковался в стороне. Хотя эта охваченная страстью парочка ничего вокруг не видела, по ходу. Да что за черт, а?!

— А если бы они в ванную не ушли? — прервал мой поток мыслей Городецкий. — Нам бы пришлось ночевать в шкафу?

— Он бы там не остался, — фыркнула я, — Денис предпочитает ночевать в мамочкином доме.

И только ляпнув, поняла, что, собственно.

— Извините, — пролепетала, поймав взгляд Городецкого. Он только головой покачал.

— Люба знает, что мы вернулись, так что в любом случае тебе надо домой, звони Денису, пусть выставляет свою девицу.

Я послушно набрала номер, хотя меньше всего хотела сейчас видеть этого изменщика. Я, значит, мучаюсь, из последних сил держусь, чтобы не поддаться чарам самого дьявола, а он таскает девиц в мою квартиру! В МОЮ!

Абонент был вне зоны действия сети, я даже порадовалась, хотя и попыталась это скрыть.

— Может, все-таки поднимешься и разнесешь квартиру в щепки? — поинтересовался профессор, сверля меня взглядом.

Я прислушалась к себе и пришла к выводу, что настроение у меня совсем не разносительно-вщепочное. И вообще, мне, скорее, обидно, чем больно. Даже не обидно, а досадно, что ли. Ведь Денис смотрел мне в рот, а я вместо того, чтобы закрепить эффект, так увлеклась его отцом, что сама все профукала. Отдалилась от парня, когда он стал отчуждаться, не попыталась все исправить, пустила на самотёк.

А что, если Денис отменит свадьбу? Меня бросило в легкий озноб от открывающихся перспектив. Нет, нет, ни в коем случае нельзя допустить скандала. Сначала свадьба, потом все остальное.

На вопрос Пал Сергеича я только замотала головой.

— Что ж, — вздохнул он, — тогда поехали к нам.

— Куда это? — напряглась я.

— В мамочкин дом, — передразнил меня Городецкий, — скажем, что решили заехать, не дозвонившись до Дениса. Думали, он дома.

У Городецких я, конечно, бывала, но последние полгода каждый раз чувствовала себя не в своей тарелке, потому что это ведь был дом профессора.

Но приглашение приняла, точнее, Пал Сергеич не стал ждать ответа, просто тронулся с места.

Через сорок пять минут мы тормозили возле недавно построенной высотки. Чем ближе были к квартире, тем больше я нервничала. Когда мы зашли в просторный холл и из гостиной показалась Любовь Дмитриевна, я натянула улыбку.

— Вы вместе! — женщина обрадованно меня обняла, потом потянулась к Пал Сергеичу, он чмокнул ее в щеку, улыбнувшись.

— Денис дома? — спросил непринужденно, снимая пиджак. — Алена не смогла до него дозвониться.

— В кино ушёл с ребятами, наверное, отключил телефон на время сеанса. Скоро приедет, я думаю, да вы проходите, будем ужинать!

Пока Любовь Дмитриевна суетилась на кухне, я вымыла руки, разглядывая себя в зеркало. Почему-то было жутко неудобно перед женщиной. Несмотря на то, что Пал Сергеич и сказал, что отношения между ними только дружеские. Это он так думает, а вдруг она его любит? И просто все это терпит?

Выйдя из ванной, почти столкнулась с Городецким, облаченным в домашние штаны и футболку. Таким я его ещё не видела и застыла, рассматривая. Мне нравилось: такой домашний, милый. Как большой плюшевый медведь, хочется обнять и потискать.

— Не смотри на меня так, Ален, — шепнул этот медведь, нагнувшись к моему уху, — ты нас выдашь.

И прошёл в кухню. А я думала: он сказал нас. Нас. Это же значит, что игра не в одни ворота, что мы с ним вроде как заодно?

И от этой мысли на мгновенье стало горячо в груди.

А потом послышался голос Любови Дмитриевны:

— Паш, дорогой, ну рассказывай, как съездили.

И все пропало. Точнее, встало на свои места. Городецкий не будет ничего менять в своей жизни ради любовницы. Сколько их у него поди было. И вот он сидит за столом напротив своего колобка.