Женитесь на мне, профессор!

— Любовь Дмитриевна проснулась? — зачем-то спросила его.

— Она так рано не встаёт.

— Ясно, — я снова кивнула.

Китайский болванчик, ей богу. А ещё сжала руки в замок, потому что желание провести по груди Городецкого, погладить живот над полоской низко спущенных домашних штанов… это желание было таким сильным, что я боялась, сделаю это, даже не сообразив.

Пал Сергеич опустил взгляд с моих глаз на тело, и я тяжело выдохнула.

— Я, пожалуй, пойду, — сказала неуверенно, он кивнул, даже отступил в сторону, пропуская.

Сделав пару шагов, я обернулась и тут же наткнулась на пронзительный взгляд голубых глаз.

Развернуться, скинуть полотенце и бегом за мной в душ — говорил этот взгляд. Внизу живота сладко заныло. Но Городецкий отвернулся и ушёл в ванную, закрыв дверь.

Я потёрла лицо руками. Рядом с ним разум и все мои доводы просто куда-то разбегаются…

Я зашла в комнату, Денис мирно сопел. Быстро одевшись, вдруг подумала: почему не приготовить завтрак? Да ты с ума сошла, Алена?

Но ноги уже принесли на кухню. Говорю же, мое тело действует само по себе.

Самовольничать особенно не стала, все-таки я тут не хозяйка, и будем надеяться, она и впрямь не проснётся в ближайшее время. Обошлась омлетом и кофе из кофемашины. На себя тоже сделала, конечно. Разложила по тарелкам, бурча под нос какую-то песенку, повернулась с ними и замерла: Городецкий стоял в проходе, облаченный также в одни штаны, только мокрые волосы были зачесаны назад. Руки он убрал в карманы, плечом прислонился к косяку и наблюдал за мной слишком внимательно и серьезно.

— Завтрак, — сказала я нерешительно и для весомости качнула тарелками. Профессор все-таки усмехнулся.

— Давай, — сказал, двигая к столу. Поставив тарелки, я быстро принесла хлеб, приборы и кофе и села сбоку от него.

Было неловко, особенно от задумчивости, напавшей вдруг на Городецкого. Я чувствовала, что он периодически бросал на меня взгляды, но смотрела только в тарелку. Если честно, мой же омлет встал поперёк горла, и я с большим удовольствием бы смылась из кухни, да и вообще из квартиры.

— А что там с моими экзаменами? — спросила, кашлянув. Надо было хоть что-то сказать, потому что молчание угнетало.

— Оставь мне зачетку, я все сделаю, — ответил Городецкий, я кивнула.

Больше тем придумать не удалось, так что остаток завтрака прошёл в молчании.

— Спасибо, Ален, было вкусно, — сказал Пал Сергеич, отставив чашку, и добавил. — И приятно.

Я кивнула, по странной причине покраснев. Слава богу, он ушёл из кухни, проводив взглядом широкие плечи и красивую спину, я вздохнула. Как хорошо, что после свадьбы мы с Денисом будем жить отдельно. Видеть Городецкого в таком виде изо дня в день… Испытание не для женщин, факт.

Конечно, во всем моем поведении отчетливо проступало противоречие. Свадьба с Денисом уже не казалась мне хорошей идеей, но с маниакальной упертостью я твердила себе, что сделаю это. И к сожалению, имя этой упёртости было очевидно: Павел Сергеевич Городецкий.

Что мне даст этот брак кроме того, что профессор станет моим свекром?

Наверное, ничего. Но отступать не хотелось, словно мое замужество являлось гарантом того, что Городецкий не исчезнет из моей жизни. И что я не стану его любовницей на несколько месяцев. И не буду потом, как Лиза, выслеживать очередную дуреху, клюнувшую на удочку профессора… и никто не стукнется меня по голове…

Е-мое, вот это логическая цепочка! Кстати, о голове и Лизе. Мужчина из таунхауса! Вот на ком стоит сосредоточить своё внимание сейчас.

До института Пал Сергеич меня подвёз, несмотря на возражения. Точнее, высадил через остановку.

— Что и от кого ты пытаешься скрыть? — усмехнулся, тормознув у обочины.

Да я и сама не знала, потому только рукой махнула на его слова. Но оказалось, в моем поведении была толика разумности.

Первой у нас была лекция, почти все уже собрались, когда я появилась.

— О, Кулагина, — весело сказал Вовка Потулов, когда я села рядом с Марковым. — Ты вернулась! А мы думали, профессор взял тебя в плен.

— Ага, сексуальное рабство, — хмыкнул с другого ряда Ставицкий.

— Что? — уставилась я на ребят.

— Признайся, Кулагина, — перегнулся Вовка через парту, — вы с ним того?

— Что? — снова обалдела я. — Да ты в своём уме, Потулов?

— Я же говорил, что она не такая, — влез Марков, поправляя очки.

— Что здесь происходит? — нахмурилась я.

— Парни решили, что у вас с профессором Городецким роман, — пожал плечами мой друг-ботаник.

— Это с какой стати?

— Брось, Кулагина, — снова влез Вовка, — он полгода тебя на семинарах гонял, а потом увёз в Питер…

— На форум, — вставила я.

— Ага, конечно, — заржали ребята, тут появился преподаватель, и разговор пришлось прекратить.

Но все происходящее мне однозначно не нравилось. Особенно, когда на семинаре после моего ответа Артём Петрович заметил:

— Я рад, Алена, что не смотря ни на что, вы хорошо учитесь.

Не смотря ни на что? На что ни на что? И в голову закралась мысль, что не только у моих сокурсников возникла идея о нашем романе с Городецким, но и у преподавателей. Особенно если я получу все экзамены автоматом. Мать вашу! Да я стану знаменитостью института!

Настроение было на нуле, на большой перемене я вяло ела мороженое в кафе, Марков меня утешал.

— Не обращай внимания, Ален, это они от зависти, — поймав мой недоуменный взгляд, парень суетливо поправил очки. — Ты красивая девушка, и безусловно, нравишься многим…

— Ой все, — махнула я рукой, — слушай, Марков, ты можешь узнать имя и адрес владельца по номеру машины?

Он недоуменно заморгал.

— Чисто теоретически представляю, как можно это сделать. А что?

— Время переходить от теории к практике, — торжественно заявила я, положив руку на его плечо и тем самым смутив. Оно и к лучшему, точно теперь не откажется.

— А что случилось? — все же спросил Марков, когда я выдала ему задание.

— Ничего такого. Сделаешь? — я уставилась ему в глаза, и он, не выдержав такого счастья, отчаянно закивал.