Женщина-мышь

– Разберись в себе, наглая птица! – парировала я.

У меня было странное настроение, хотелось на минутку остановиться, хотелось посидеть одной и все обдумать. Так бывает: от переполнивших дни событий, от влюбленности и такого быстрого сюжетного развития мой роман меня немного придавил. Хотелось поваляться в диване и все это разложить по полочкам в голове. Телефон зазвонил:

– Эй, с тобой там все в порядке, я не люблю, когда ты надолго вырубаешься, – сообщила Ольга.

– Оля, я в ахуе! Если дайджест – то я по уши влюбилась, у меня были волшебные выходные на даче у босса, который, по совместительству, двоюродный брат Бориса. Оля, так не бывает, я в курсе! Но так бывает! – выпалила я.

– «Кирпич упал на голову черной кошке, переходящей дорогу. Господи, помоги мне остаться атеистом»? – спросила подруга.

– Абсолютная правда, Олич.

– Слава богу, а то я хрен знает чего думать начала! Ты пошла встречаться с каким-то упырьком из «сетки» и все! Хотя бы sms!

– Оля, прости, пожалуйста, мне буквально «крышу снесло»! И как-то слишком всерьез! Даже думать не хочу, что все закончится как всегда! – сообщила я.

– А ты про это не думай! В начале о конце думать не логично, – сообщила моя здравая Оля.

– Дык, привычка, ты же в курсе, – ответила я.

– Кто он? Что он? – задавала вопросы Оля.

– Его зовут Борис.

– Марин, это я уже поняла, а дальше? – спросила Оля.

– Не знаю, он работает между нами и Пермью. Где и кем – не знаю. Я даже фамилии его не знаю, они с Федором, моим боссом, по матери братья. У него нет родителей. Вот, собственно, все досье! – ответила я.

– Маринка, да ты и вправду влюбилась! – констатировала Ольга.

– Я же говорю! Тебе-то мне врать не надо, слава богу.

– Марк звонил? – спросила Оля.

– Пока нет, он знает, что меня дергать понапрасну не надо. Но лимит времени уже подходит к концу, а у меня пока хреново с домашними заготовками для него, – грустно сообщила я.

– Значит так, ждем до последнего! Дай время всем! Если у тебя серьезно, сообщать Марку будем лично – он это заслужил! А если несерьезно – будем решать проблемы по мере поступления! – выдала моя умная Ольга.

– Оля, ты the best! Целую, буду звонить! – попрощалась я.

– Давай! И береги себя, мы с тобой уже не новенькие для таких игр!

– Ок! И ты! – я нажала на «отбой».

Я уставилась в балконное окно. Мне казалось совершенно невозможным все, что со мной происходило. Я вспоминала, как последний раз договорилась с собой и доверилась мужчине, в которого влюбилась. Нет, я не сравнивала мужчин. Я сравнивала себя тогда с собой сейчас. Мои ощущения были похожими, наверное потому, что «мастерства не пропьешь», а умение любить я полагала самым ценным своим даром. Вспомнила вечер, когда Семен сообщил мне, что к серьезным отношениям не готов. Мы с Ольгой долго гадали потом, что он имел в виду под «серьезностью» – никаких традиционных дамских ошейников ему никто не сулил, замуж я не просилась, совместное проживание не одобряла, беременностями не угрожала. А больно было гораздо больше, чем если бы имела от него все перечисленное оптом и плюс – недвижка на Лазурке, драгметаллы с грифом «Graff» и совпавший анализ ДНК у двойни. За те мои переживания я сейчас отрабатывала по полной. Был бы выбор, не глядя поменяла бы ту свою легкость и доверие на сегодняшнее недоверие и подозрительность. Нужно заставить себя расслабиться! Но как?!

Телефон снова затренькал.

– Маруся, ты покормила попугая? – спросил Боря.

– Да.

– А что не звонишь?

– Боб, прости, я чего-то задумалась, – все еще продолжая процесс внутреннего анализа и воспоминаний, сказала я.

– Я так и думал! Тебя нельзя оставлять одну, ты молниеносно включаешь «узбека» и перестаешь адекватно реагировать на мир! Дверь открой! – сообщил Борис.

С трубкой в руке я пошла к двери и открыла ее. За ней стоял улыбающийся Боря с букетом зеленых тюльпанов, похожих на капусту.

– Держи, узбек! – входя, сказал Борис, протягивая мне цветы.

– Спасибо, – расплылась я в улыбке.

Надо сказать, что у меня какие-то сложные отношения с цветами. Да, я их, конечно же, очень по-женски люблю. Но очень выборочно! К примеру, я терпеть не могу сложносочиненных бизнес-букетов, а больше всего на свете я ненавижу цветы, выкрашенные косожопыми флористами в неестественные цвета. Для меня нет ничего ужасней синих роз!

Судя по уже двум Бориным букетам, он дружил с мозгом и не поощрял экспериментов с природой.

– Боря, очень красивые капусты, спасибо! – еще раз сообщила довольная я и отправилась искать капустам вазу.

– Маруся, я придумал тихонько посидеть у меня на балконе с глинтвейном, что скажешь? – спросил Борис.

– Знаешь, по-моему, отличная идея, я немного устала, да и ты, думаю, а учитывая завтрашний утренний подъем – буйство нам не нужно. А вкусно ли ты варишь глинтвейн? Вдруг ты его кипятишь или яблоки не кладешь?

– Собирайся уже, пошли, – сказал Борис.

* * *

Рабочий вторник начался с совещания у Скалича. Я была ему крайне благодарна за сокрытие некоей дружественности, образовавшейся между нами ввиду совместных выходных. Федор вел себя ровно и, таким образом, сохранял нужную нам с ним рабочую атмосферу. Мы с Горенко знакомили коллег с наработками материала. Совещание было расширенным, нужно было озвучить концепцию, за которую предстояла «битва». Общий затык находился в области предмета, стимулирующего покупку нашего «хозтовара». Меня осенило ровно в момент, когда Курбатов говорил о том, что женщины, покупающие продукт, не принцессы.

– Понимаете, наша покупательница, она либо сама сует вещи в стиральную машину, либо, что еще понятней, стирает без машины. У нас нет гламурья, они вообще не знают, что такое порошок. А вот под нашими женщинами, т.е. ниже по лестнице – те, кто тоже пользуется продуктом, но дешевым. По большому счету – и наш, и тот, дешевый, стирают.

– Нам надо, чтобы наш не только стирал, а радовал, – сказала маркетолог, девочка Лена, которую я уже с трудом выносила за дебилизм.

– Радовал? Это как, Лена? Радостный порошок – это сильно! Надо приложить к нему фальшивую стодолларовую купюру со слоганом: «Сегодня в Вашем клубе будут танцы», – встряла я.

Половина собрания прыснула, Скалич старался сдержать улыбку.

– Коллеги, вернемся к мотивации. Если я не ошибаюсь, клиенту до жути полюбились резиновые перчатки, не так ли? – спросила я Женю, который знал о клиенте все, включая кличку клиентской собаки.

– Да, они не хотят с ними расставаться, говорят, что от перчаток продажи дернулись, – вяло отозвался Женя.

– Женя, не дипрессуй. Перчатки будут! Я предлагаю сделать их чуть длиннее и перфорировать под кружева. Нашим теткам в основном 45, остальные – около, так что все въедут.