Женщина-врач

— И в мыслях не было. Только мне действительно пора идти — и так слишком много времени потратила на разговоры. — Лесли открыла дверь и едва не врезалась в Филипа Редвуда. — Простите, сэр, я вас не видела.

— Батюшки! — воскликнула Дебора. — Только не надо говорить, что ты тоже разыскиваешь нашу уважаемую докторшу!

— Ты о чем? — рассеянно спросил Редвуд.

— Не прошло и минуты, как отсюда вышел доктор Уайт, и он явно не мной интересовался. Что же вы так покраснели, доктор Форрест? Ведь Филип у нас должен быть в курсе всего, что происходит в его обожаемой клинике!

— Я слежу за работой, а не за сотрудниками, — холодно заметил Редвуд.

— Неужели ты обижаешься?! — подтрунила над ним жена.

Не желая больше все это выслушивать, Лесли направилась к двери. Ехидные замечания Деборы относительно ее и Ричарда она уже успела забыть, но из головы не выходили слова, которые говорила эта женщина о своем муже.

Глава 12

Как-то на выходные Лесли приехала в Цюрих. Она остановилась в лучшем, как ей сказали, отеле, где ее встретил вежливый портье, проводивший в роскошный номер с видом на озеро.

— Какой прелестный вид! — не удержалась от восклицания Лесли.

— Вам повезло, что номер свободен, — улыбнулся молодой человек. — Заказ неожиданно отменили. Вот, пожалуйста, там ванная, а ваши вещи сейчас принесет носильщик. Если что-нибудь понадобится, просто позвоните по телефону.

Оставшись одна, Лесли обследовала жилье — серая с позолотой мебель, шторы и покрывало на постели — из старинной парчи, современная просторная ванна, в которой можно было при желании даже спать. Оглядев свои частные владения, Лесли побежала распаковывать чемодан.

Переодевшись в черное бархатное платье, она с довольным видом оглядела себя. «Я молода, свободна и выгляжу совсем недурно», — подумала она, стараясь хотя бы на время забыть о своих проблемах.

Однако ее веселое настроение чуть было не испортилось, когда она оказалась в огромном пустом зале ресторана. Выйдя в вестибюль, она вздохнула и направилась к лифту, решив надеть пальто и пройтись по улицам.

Она нажала на кнопку лифта. Когда тот приехал, из него вышел мужчина, Лесли вошла в лифт и обернулась в изумлении. Мужчина тоже остановился и оглянулся.

— Филип!

— Лесли!

Он первый пришел в себя после столь неожиданной встречи.

— А Ричард сказал, что ты уехала в Лицирути.

— Я передумала. Последнее время много уставала и решила, что мне сейчас не до лыжных прогулок. Не ожидала встретить тебя здесь!

— Я здесь по работе. Зекер вернулся вчера из Америки и попросил меня приехать повидаться с ним.

— Тогда не буду тебя задерживать.

— Я уже виделся с ним. А ты сейчас куда? На улицу?

— Да. В ресторане совсем пусто и как-то неуютно.

Он улыбнулся:

— Это потому, что все едят в гриль-зале.

— Как же я не догадалась?! Надо будет обязательно зайти.

— А не хочешь поужинать со мной? По-моему, будет странно, если мы будем ужинать поодиночке.

— Какое тактичное приглашение!

Он покраснел:

— Прости.

— Не надо извиняться. Просто у меня такое чувство юмора. — И после недолгого колебания она прибавила: — Я пойду возьму пальто.

Поднявшись к себе в номер, она подумала, не переодеть ли ей платье, но тут же поборола это желание, представив, что может подумать Ричард. Однако она не удержалась от того, чтобы надеть другие сережки — длинные, с элегантными блестящими камешками, придававшие ее внешности особую прелесть.

Филип ждал ее внизу и, когда она спустилась, проводил к поджидавшему такси.

— Куда мы едем? — спросила Лесли.

— Предлагаю «Франсиса Канера». Это мой любимый ресторан.

Темнело. По улице мела снежная поземка. Машина громыхала колесами по заледенелой булыжной мостовой и наконец остановилась перед красивой дубовой дверью ресторана Франсиса Канера. Филип уверенно провел Лесли вовнутрь, через небольшой холл в уютный зальчик, где играл пианист. К ним подошел метрдотель и провел их к свободному столику у стены.

Лесли села и огляделась. Похоже, зал располагался в полуподвале — судя по грубой штукатурке на стенах и темным бревенчатым перекрытиям на потолке. На окнах, тянувшихся вдоль только одной из стен, — множество цветочных горшков, буйство зелени в которых контрастировало с безукоризненной белизной скатертей и салфеток на столиках.

— Ну как? Нравится вам здесь?

— Очень!

— Тогда давайте решать, что будем есть. Что бы вы хотели заказать?

Он протянул ей меню. Увидев немецкие буквы, Лесли растерялась:

— Я здесь вряд ли разберусь. А нет ли у них коронного блюда?

— Есть. Предоставьте это мне.

Лесли кивнула, и Филип, подозвав официанта, на чистом немецком языке сделал заказ.

— Не знала, что вы так хорошо говорите по-немецки. В клинике…

— Давайте не будем говорить об этом! — перебил он ее. — Я так редко вырываюсь куда-нибудь, и в таких случаях мне всегда хочется забыть о работе. Лучше скажите, вы всегда ужинаете с незнакомцами?

Уловив шутку, Лесли ответила в тон:

— Только с теми, с кем познакомилась в лифте. Только, боюсь, я не запомнила вашего имени.

— Зовите меня просто Филип. А вас как зовут?

— Лесли.

— Хорошее имя.

Они переглянулись, и между ними снова, как это уже было однажды, установились теплые, доверительные отношения. В неофициальной обстановке Филип, казалось, напрочь забыл обо всем, даже о том, что совсем недалеко отсюда находится прикованная болезнью к постели его жена.

— А черное вам идет, — нежно проговорил он. — Вы часто его надеваете?

— Нет. Случай редко выпадает.

— Возможно, это и к лучшему. А то знаете, у многих температура бы подскочила! — пошутил он. — А что вы такое с собой сделали? Вы выглядите как-то совсем по-другому.

— Может быть, из-за сережек?

— Да, пожалуй. Они очень милые. Это новые?

— Ну что вы! Ричард подарил мне их еще в день защиты диплома.

Во взгляде Редвуда проскользнуло недовольство, и Лесли поняла, что сболтнула лишнее. Некоторое время они сидели в молчании, которое неожиданно нарушил официант, предложивший первые закуски — запеченную форель, жаркое из грудинки молочных поросят и фасоль с томатами в горшочках, политую сверху каким-то белым соусом, который Лесли, не удержавшись, тотчас же попробовала.