Женщины для умственно отсталого

— Серьезно? – удивился я, широко улыбнувшись. – Дженни Джонс, как в песне группы Клэш?

– А ты точно на общественном радио работаешь? – улыбнулась она в ответ.

Я не ответил. Она и сама знала ответ. Мы просто улыбнулись друг другу, и на том остановились. Мы остановились, и она меня поцеловала. Просто взяла и чмокнула в губы. Как это все-таки было романтично. Лужи, грязные кучи листьев на тротуарах. В конце концов – дождь. Мы стояли на одном из тех тротуаров и теперь целовались в полную силу.

Она сама, понимаете? Сама меня поцеловала. Просто, без языка. Ну, поначалу. Потом-то чужой язык в своем рту я все-таки ощутил. А ещё ощутил привкус той самой герани, с запахом мяты. Чем я это заслужил? Что я сделал? Назвал её проходимкой? Не думал, что девушки целуют парней за подобные высказывания в свой адрес. Хотя, возможно, я просто был хорошим парнем. Я ведь типа очень остроумный, привлекательный, обаятельный, а ещё очень милый. Но, в тоже время, какого черта я не нахожусь во френд-зоне? Ведь должен был бы, по идее. По идее, был обязан в ней оказаться. Не знаю. Я просто решил оставить все как есть. Просто плыть по течению, в надежде на то, что этот вечер закончиться так же хорошо, как и наш поцелуй.

– А что там про Фламандское искусство? – спросил я, вытолкав её язык наружу прочь.

– Кстати, мы уже пришли…

Пройдя ещё метров двадцать до ближайшего перекрестка, завернув за угол, я обнаружил книжный клуб. Тот самый, в котором читал свои книги. Я был рад этому месту.

– На обложке ты куда привлекательней, – изрекла Дженни, стоило ей приглянуться к одной из моих книг на полке авангардной литературы.

– Ну, спасибо. Кстати – на обложках все куда привлекательнее. И не важно, что они продают своим лицом. Книги, журналы, постеры, листовки на двойную картошку в КФС, или даже книги по саморазвитию.

– Это, какие книги? – уточнила она.

– Свидетели Иеговы, например.

Это заставило её улыбнуться.

Достав из заднего кармана листовку, вынутую из почтового ящика утром того дня, я протянул её ей.

– Вот, смотри, – я показал на оборот листовки. – Я дарю её тебе!

– Ох, спасибо! – воскликнула она, глядя на портрет Питера Рубенса.

– Не переживай, у меня ещё есть… – я запихнул листовку в задний карман её брюк.

Все-таки в моих задних карманах было куда просторнее. Но хотя у меня ведь и задницы не было такой, какой обладала Дженни. Так что знаете – все нормально.

Мы ходили. Смотрели. Я делал вид, будто мне жутко интересно. Но это было не правдой. Одна искусная вещь все-таки привлекала мое внимание – Дженни. После поцелуя я не мог смотреть на что-то другое, кроме как на нее. И она это чувствовала. Я видел то, как она теперь на меня реагирует, и получал от этого жуткое удовольствие. Я был благодарен судьбе за то, что все-таки пришел в тот пресловутый ресторан.

– Вот черт! – воскликнул я, стоило мне отвлечься от Дженни.

В толпе незнакомых мне людей, если быть точным – в двух стойках с репродукциями от меня, я нашел знакомое лицо. Это была та девушка. Та самая, у которой муж пердолил своего секретаря, пока она пердолила меня. Я ведь как раз собирался ей позвонить. Хотя, учитывая положение вещей, и столь скорое развитие отношений с Дженни, навряд ли бы стал все усложнять. Усложнять – это не мое. Трахать девушку в женском туалете Французского ресторана – вот это по-нашему!

– Что-то не так? – отвлекшись от стойки с Микеланджело, спросила она.

– Девушка, с которой я однажды имел близость.

Взяв Дженни за руку, я быстро отвел нас обоих обратно, в книжный отдел.

– Трахал девушку?

Меня обескуражила точность её формулировки.

– Ну, знаешь, – прикрыв лицо какой-то книгой, что первой под руку попалась, шепотом сказал я, – с парнями такое бывает. Иногда они имеют близость с девушками. И зачем говорить такие пошлые грубости? Фу… как это не культурно…

– Прекрати паясничать! – пытаясь отобрать у меня дурацкую книгу, прошептала она. – Если ты её трахал – так и скажи.

– Да! Я её трахал! Трахал я её! Господи, блядь, разве это имеет какое-то значение?

– Конечно, имеет, – покончив с шепотом, Дженни перешла в обычную тональность. – Познакомь меня с ней!

– Какого черта? – смутился я, держа у своего лица чертову книгу. – Я хочу уйти отсюда как можно скорее, и не хочу никого ни с кем знакомить…

– Да ладно тебе, перестань! – обняв меня за талию, Дженни перешла на уговоры.

– Нет! – ответил я.

– Да! – настаивала она.

– Нет, – вторил я.

– Нет? – спросила она.

– Да… – промямлил я, а затем опомнился. – Чего?

Этот театр абсурда, продолжался – кажется – вечность. Но как же мне все-таки стало приятно, когда он подошел к концу. Хотя, я далеко не так представлял себе его завершение.

– Арсений! – воскликнул знакомый, до зуда в паху, голос.

– Ёб твою мать… – прошептал я, опустив, бессмысленную теперь, защиту в виде книги.

– Да ладно тебе, – прошептала Дженни, – не будь бабой. Оставь эту роль для меня…

Тем временем, она подходила все ближе. Улыбалась. Широко. Очень широко улыбалась. Она улыбалась, а я пытался вспомнить её имя. Не получалось. Я очень часто прокручивал в своей голове тот эпизод в туалете, но я никогда не думал про имя. А следовало бы.

– Арсений, здравствуй! – улыбнувшись во все свои тридцать три зуба, повторила она.

– Добрый вечер! – ответил я, пытаясь скривить гримасу удовольствия от столь неожиданной встречи.

– Ты не хочешь нас познакомить? – взяв меня за руку, фальшиво спросила Дженни.

Конечно, нет! Ещё не хватало сводить двух баб, одну из которых я трахал, а с другой собирался сделать это как можно скорее. Нет, блядь, я не хотел вас знакомить. Но теперь уже, кажется, было поздно. Эти бабы сами за меня все решили. Они будто понимали друг друга без слов. Телепатически, что ли. Как дельфины, или ещё что-то типа того. Улыбались друг другу, и все-такое. Тогда-то я и понял, что влип по-крупному. Имени-то я так и не вспомнил.

– Кстати да… – протянул я, пытаясь не подать вида о забытом имени, – Дженни – это…

– Ивонна! – ответила последняя. И ведь точно! Ивонна! Очень сложное имя. Церковь никогда не была моей сильной стороной. А имя-то приходское…

– Дженни – это Ивонна… Ивонна – это Дженни…

– Приятно познакомиться! – воскликнула Дженни, все ещё держа меня за руку.

– Взаимно, – ответила Ивонна, все так же улыбаясь.

Вечер переставал быть томным – это выраженье столь заезжено, и так часто звучит к месту, или нет до сих пор. Как ни странно, оно подходило сюда, как можно более правильно.