Жертва 2. Искатель

Самое неприятное, что Северус совершенно точно знал: с Гарри необходимо было поговорить хотя бы для очистки совести. Конечно, если посмотреть под прямым углом, совесть Северуса и так была чиста. Он ничего не обещал Гарри, не признавался ему в любви и даже не говорил об их отношениях, как о чём-то длительном. Правда, наивность Гарри могла сыграть свою роль, и он мог принять то, что происходит, за начало каких-то крепких постоянных отношений с серьёзными чувствами. Так что поговорить с ним нужно было обязательно. Тем неприятнее было то, что Северус просто не хотел этого делать. Он не хотел говорить с Гарри. А, лучше сказать, боялся. Он с детства боялся открытых откровенных разговоров. Они ему были неприятны и чужды. А теперь у его страха появилась совершенно конкретная причина: Поттер мог вспылить и бросить всё. Он мог просто уйти и навсегда разорвать эти странные хрупкие отношения. А этого Северус совершенно не хотел, ведь это было единственным, что у него осталось на данный момент. И как бы ни жутко это звучало, Гарри был единственной ниточкой, которая связывала его теперь с Джеймсом.

Поворачиваясь на другой бок, наверное, в двадцатый раз, Северус принял окончательное решение: он не будет говорить с Гарри, пока тот не подаст хоть какой-то намёк на свои надежды на серьёзные отношения. В конце концов, пока Гарри был всем доволен. И, как уже успел понять Северус, он осознавал положение вещей только тогда, когда кто-то его озвучивал, раскладывая по полочкам. А пока этого не происходило, он сам, по-своему, это для себя трактовал. Также было и теперь. Как бы Гарри ни воспринимал их отношения и на что бы ни рассчитывал, он действительно мог понимать всё правильно, то есть, как и есть на самом деле. Но если Северус скажет об этом вслух, такие слова могут совсем не понравиться Гарри. И тогда… всё. Северус с ужасом понял, что больше всего на свете сейчас он боится даже не того, что его шпионство раскроет Лорд или кто-то из Пожирателей, а что он потеряет Гарри. Как бы там ни было, Поттер уже стал ему по-своему дорог, хоть Северус и не мог сказать, что он привязался к нему. В итоге Северус решил просто ждать. И успокоенный такими мыслями, наконец-то быстро уснул.

***

Для Северуса потянулись приятные недели, которые он теперь вполне мог назвать даже счастливыми. Они с Гарри встречались уже почти каждый вечер. Если не на «отработках», то на занятиях по боевой магии в Выручай-комнате, которые Гарри захотел возобновить. И Северусу было это очень приятно, потому что Гарри действительно нравились их занятия. Он даже несколько раз говорил об этом Северусу.

— Знаешь, это даже лучше, чем ЗОТИ. Мы там никогда не устраивали дуэлей. А здесь… Мне так нравится! — восторгался он после очередного занятия, а Северус только улыбался в ответ.

В другие вечера они просто сидели у камина в гостиной Северуса, потягивая вино и разговаривая обо всём на свете. Северус вынужден был признать, что общаться с Гарри просто так ему тоже нравится. Безусловно, учитывая, что Гарри всю свою жизнь прожил с магглами, а Северус наоборот стремился от них отгородиться, говорили они зачастую на разных языках, но это не означало, что общение не было интересным. Таким образом, Гарри узнал много нового о мире магов, а Северусу пришлось кое-что вспомнить о жизни магглов, хоть он и старался об этом забыть со времён смерти отца.

Оказалось, что любую тему с Гарри он может спокойно обсудить. Даже если тот и не разбирался в вопросе, он легко всё схватывал и учился у Северуса. К тому же он был любознателен и многим интересовался. А Северус как никто другой мог рассказать ему о жизни и быте магов. Он с тоской подумал о том, что у Гарри просто никогда не было старшего товарища, наставника, который бы помог ему обустроиться в магическом мире. Друзья Гарри были ещё сами слишком молоды, чтобы объяснить некоторые вещи, а из взрослых Гарри общался только с Уизли и Дамблдором. Но рыжее семейство он посещал нечасто, а Альбус занимался с ним только тем, что считал нужным для победы над Тёмным Лордом. Таким образом, у Гарри просто не было человека рядом, к которому он мог бы в любое время обратиться за советом или помощью. И теперь этим человеком становился Северус.

Разумеется, для Гарри он стал не только наставником, но и любовником. Поначалу он был немного удивлён, но с ним Гарри мог полностью раскрепоститься и расслабиться. И Северус уже очень скоро открыл массу способов для этого: от совместного романтического ужина до не совсем невинного массажа. Но что бы он ни выбирал, Гарри воспринимал все его предложения с энтузиазмом и приятным предвкушением. Таким образом, и совместные вечера, и ночи, если их можно было так назвать, доставляли удовольствие обоим. Единственное, что их обоих раздражало — это необходимость выпроваживать Гарри каждый раз из подземелий. Но Северус надеялся, что ему удастся сдержать обещание, и на Рождественских каникулах Гарри сможет поселиться с ним в его комнатах. Потому что в предварительных списках студентов, которые остаются в замке на Рождество, пока не было ни одного соседа по комнате Гарри.

Что касается уроков, то даже тут они смогли найти общий язык. Северус сразу заявил, что не будет делать Гарри поблажек, несмотря на их отношения, и будет по-прежнему придираться и снимать баллы. На что тот только пожал плечами и резонно заметил, что тогда нужно сделать так, чтобы у Северуса просто не было поводов к нему придраться. Вот так Гарри Поттер был допущен и до личной лаборатории зельевара. Часто на отработках они вместе варили что-нибудь не очень сложное для Больничного крыла или по поручению Альбуса. И опять-таки Северусу это нравилось. Он был абсолютно не прав, считая Поттера полным нолём в зельеваренье. Просто Гарри никогда не старался, вот и всё. Он не желал по-настоящему разобраться в этой науке и понять свои ошибки. Видимо, отвращение, которое он испытывал к преподавателю, замечательным образом перекинулось и на предмет. И Гарри все пять лет считал, что чем меньше он будет иметь к зельям отношение, тем лучше. А с такими установками запустить предмет оказалось очень просто. Так что теперь Северус объяснял некоторые азы зельеваренья заново и заполнял пустые места в голове Гарри. Иногда это настолько выводило его из себя, что он начинал по привычке ругаться на Гарри и снимать с него баллы. Правда, в конце таких «занятий» непременно восполнял потери.

В первую неделю Северус очень боялся, что Гарри ненароком сможет как-то выдать их отношения. Но потом не без удовольствия отметил, что тот вообще не подаёт никаких признаков того, что между ними что-то изменилось. Конечно, его друзья уже знали о том, что Северус занимается с ним боевой магией, но Гарри, видимо, очень умело убеждал их в том, что если их отношения и улучшились, то ровно настолько, сколько нужно, чтобы проводить дополнительные занятия без лишней ругани.

Проводя время вместе, они продолжали беззлобно поддевать друг друга, отпуская ехидные замечания. Но никаких обид, разумеется, больше не было. Кроме того, как бы Северуса это ни напрягало, ему всё-таки приходилось рассказывать Гарри что-то о себе. Разумеется, о своей юности он умалчивал, но и Гарри больше интересовало совсем другое: его преподавание в школе. Не было ничего удивительного в том, что он хотел узнать как можно больше о его отношениях со студентами. Сначала Северус не мог понять, почему именно этот вопрос так волнует Гарри. Но потом понял. Поттер ведь сам говорил практически об этом. Он просто хотел увидеть его жизнь изнутри, с другой стороны. И когда Северус понял это, он не без удовольствия устроил Гарри экскурс в мир глупых студентов и эссе, полных каракулей и ошибок. Северус был более чем впечатлён произведённым на Гарри эффектом. Кажется, он даже разглядел в его глазах … сочувствие. И начал тихо посмеиваться про себя.

Гарри тоже не оставался в долгу. Конечно, Северус предпочёл бы не знать таких подробностей о его жизни, но понимал, что Гарри — это Гарри, и его нельзя просто грубо оборвать или заткнуть, как своего первого молодого любовника в трактире, к которому на духовном уровне он был совершенно равнодушен. С Гарри же было всё совсем иначе. Не то чтобы у Северуса начали просыпаться к молодому человеку какие-то сильные чувства, но в одном он был твёрдо уверен: Гарри уже не был ему безразличен. Поэтому он позволял ему болтать о себе сколько угодно. Когда Гарри заговорил о семье, где он вырос, Северус понял, что рассказывает он это не просто так. Гарри словно проверял степень доверия между ними. И результаты проверки зависели всецело от реакции Северуса. Впрочем, собой он остался вполне доволен, потому что сказал ему то же самое, что и в своё время Альбусу: эти магглы — последние люди, которым можно было бы доверить Гарри Поттера. Мнение, которое Гарри, разумеется, разделял.

Таким образом, последние несколько недель стали чуть ли не самыми спокойными и даже счастливыми в жизни Северуса. Он чувствовал, что рядом с ним есть человек, которому он нужен, и это было приятное ощущение. Конечно, он всегда мечтал, чтобы этим человеком оказался Джеймс, но и его сын тоже был хорошим вариантом. Причём, самое интересное, что уже очень скоро Северус понял, что Гарри начал интересовать его именно как Гарри, а не как сын Джеймса или его точная копия. Разумеется, о внешности речь не шла. С ней Северус уже давно смирился. Но то, что крылось под ней… оно совсем не было Джеймсом. Абсолютно. Северус понял, что вначале просто относился к Гарри с предубеждением. Он вспоминал, как вёл себя Джеймс, и проецировал это на Гарри. И вскоре убедился, что это вовсе не было правильным. Уже буквально в первую неделю Северус заметил, что Гарри говорит и поступает наперекор его ожиданиям, которые, конечно же, основывались на поведении Джеймса. Вначале Северус никак не мог понять, почему всё происходит так, то есть как-то неправильно. Сначала он списывал это на Гарри, пока не понял, что дело вовсе не в Поттере, а в нём самом. Тут же вспомнились и давнишние слова директора, который уговаривал Северуса не искать то, что он хочет найти, там, где этого нет. И Северус уныло подумал, что старик как в воду глядел. Именно об этом он тогда и говорил, будто бы знал, как всё сложится дальше. Конечно, Северус всё это время пытался найти в Гарри Джеймса: и как хорошие его стороны, так и плохие. А нужно было всего лишь отбросить предрассудки и посмотреть на него, так сказать, с чистого листа. И только когда он наконец смог это сделать, всё перестало казаться неправильным, всё встало на свои места.

Он всё реже вспоминал теперь о Джеймсе, глядя на Гарри. Нет, конечно, он никогда не забывал своего возлюбленного, просто он перестал проводить такую чёткую параллель между ними. Да, Гарри был просто его сыном. Но не более того. Нет. Северус нашёл, что Поттер хорош сам по себе. Да, пусть желать Гарри его заставило сходство Гарри с отцом, но когда Северус узнал его как самостоятельную личность, а не «отросток» старшего Поттера, Гарри, как ни странно, понравился ему ещё больше. И Северуса охватила даже некая тоска из-за того, что все пять лет он был так несправедлив к нему. Разумеется, учитывая, что ему приходилось учить детей Пожирателей Смерти, он не мог открыто выражать Гарри свою симпатию. Но он мог хотя бы относиться к нему не хуже, чем к другим студентам, и не мучить его на каждом уроке. Возможно, тогда они бы подошли к шестому учебному году Гарри совершенно в других отношениях, и Северусу с Альбусом не нужно было бы тратить столько сил на то, чтобы уговорить Поттера не воевать со Снейпом. Впрочем, как говорила его мать, над испорченным зельем не плачут, а начинают готовить новое. Вот и Северус решил больше не ломать себе голову над вопросами без ответов в духе «а что было бы если бы…», а просто строить с Гарри новые и приятные обоим отношения. Пока ещё есть время…