Жертва 2. Искатель

Он огляделся и понял, что второкурсников, к счастью, в башне не было. Он заходил проведать их в первый день каникул, и тогда их присутствие выдали раскиданные по всей гостиной учебники. Сейчас книг не было, наверное, дети занимались в библиотеке. Впрочем, это было только на руку Северусу, раз он намеревался поговорить с Гарри. Хотя самого Гарри не было ни видно, ни слышно.

Северус машинально подошёл к окну и выглянул наружу. Отсюда была видна хижина лесничего Хагрида. Сейчас он как раз пытался втащить к себе домой небольшую ёлочку, и она не пролезала в дверь. Северус печально вздохнул. Видимо, и это Рождество ему придётся провести в одиночестве. Но тут он услышал сзади голос:

— Что тебе здесь нужно?

Он обернулся. Гарри стоял на лестнице, ведущей в спальню мальчиков, со скрещенными на груди руками. Его поза выдавала напряжение, а во взгляде читалось презрение.

— Поговорить, — просто ответил Северус, решив на этот раз действовать по-гриффиндорски.

— Я же сказал, что больше не хочу с тобой говорить. Разве не ясно?

— Я просто хочу, чтобы ты всё правильно понял.

— Я и так всё понял! Я не тупой!

— Нет, видимо, тупой, раз не даёшь мне даже и слова сказать, — прошипел Северус, но тут же пожалел о сказанном, хотя Гарри не подавал никаких признаков обиды.

— Если дам тебе пять минут, потом оставишь меня в покое и уйдёшь? — устало спросил Гарри.

— Да.

— Хорошо.

Поттер спустился вниз и присел на диван. Северус осторожно опустился в кресло рядом. Он ещё раз обвёл взглядом ярко-красные обои и невольно поморщился.

— Ну? — поторопил Гарри. — Твоё время пошло.

Северус открыл было рот, но он даже не придумал, с чего начать. Впрочем, возможно, это было и к лучшему, потому что так у него появилась возможность сказать Гарри всё, что он на самом деле думает, а не то, что приготовил заранее.

— Гарри, я знаю, что ты думаешь. И я сейчас не стану это отрицать. Как я уже говорил тебе вчера, я хотел этих отношений из-за твоего отца. Я прекрасно понимаю, что это было низко и подло с моей стороны, но… Я не мог с собой ничего сделать. Я хотел тебя. Но так было только вначале. Когда мы начали с тобой общаться, я понял, что ты нравишься мне не только в постели, а просто сам по себе. Это правда, Гарри. Ты действительно мне нравишься. И когда прошло уже несколько недель… Я понял, что твой отец тут уже вовсе ни при чём. Ты нужен мне САМ, понимаешь? Ты стал очень дорог мне. Конечно, я любил и люблю Джеймса, но к тебе это не имеет никакого отношения. И я действительно хочу быть именно с тобой.

Гарри недоверчиво фыркнул.

— Почему же ты раньше мне ничего не рассказал?

— Потому что вначале я не хотел, чтобы ты знал, а потом всё изменилось, и в этом разговоре уже не было смысла. А ещё… Я очень боялся тебя потерять.

— Ага, ты боялся потерять мальчика для траха!

— Не будь идиотом! Если бы мне нужно было от тебя только это, я бы сейчас тут перед тобой не распинался. А пошёл бы в Косой переулок в публичный дом, и снял бы просто похожего на тебя мальчишку!

— На меня? Или на моего отца?

— Да какая разница?! — взревел Северус. — Почему ты даже не хочешь на минуту допустить, что я говорю правду?

— Потому что ты уже обманывал меня много раз! Сначала Малфой, потом это…

— Да причём тут Малфой?! Он-то уж точно не имеет к тебе никакого-то отношения.

— Да при том! Что ты дружишь с ним, несмотря на всё то, что он сделал.

— А что он сделал?

Гарри открыл рот, но тут же закрыл и наморщил лоб. Казалось, что вопрос поставил его в тупик.

— Он Пожиратель Смерти! — наконец ответил Гарри.

— И что? — пожал плечами Северус. — Тебя не смущает, что ты три месяца спал с одним из них?

— Он сунул Джинни дневник Волдеморта.

— Он не знал, что это такое.

— Он был на кладбище, когда Волдеморт возродился.

— Там был почти весь Внутренний круг, кроме меня и ещё нескольких.

— Он был в Министерстве, когда убили Сириуса!

— Его убила Беллатрикс.

— Ну, вот видишь! Ты во всём готов его защищать.

— Потому что ты готов во всём его обвинять.

— Во всём? Да самое главное, что он отец этого гнусного мерзкого Хорька…

Терпение Северуса иссякло. Он с силой хлопнул ладонью по подлокотнику кресла, в котором сидел, и прошипел:

— Не смей так говорить о моём крестнике!

Гарри выпучил глаза и изумлённо на него уставился. Северус глубоко вздохнул и продолжил уже спокойно:

— Он хороший мальчик. Возможно, немного высокомерный в общении с теми, кто ему неприятен. Но в целом, он умный, интересный и действительно хороший. А то, что у вас с ним с самого начала не заладилось, это уже другой разговор. Впрочем, сейчас я не намерен говорить о Малфоях, потому что иначе мне не хватит пяти минут.

Гарри выслушал молча, а в конце тряхнул головой.

— Ладно, к чёрту Хорька, но я не понимаю, почему ты покрываешь его отца.

— Гарри, я никого не покрываю, просто ты слишком узко смотришь на все вещи. Ты многого не знаешь, поэтому судишь однобоко. Но я тебе уже говорил, что, кроме всего прочего, Люциус хороший друг, который никогда меня не предавал и не предаст. А то, что у тебя к нему такое предвзятое отношение, только твои проблемы. Но ТЕБЕ конкретно он ничего плохого не сделал.

Гарри ненадолго задумался, видимо, понимая, что Северус прав. Поэтому он решил закончить эту тему.

— Ладно, не будем о Малфоях. Всё равно это не меняет сути дела. Я не знаю, почему ты пришёл, но мне просто тошно и противно от одной только мысли о том, что ты меня использовал.

Северус вздохнул и чуть не зарычал от злости: Гарри совершенно ему не внимал.

— Я тебя НЕ использовал. Ты сам согласился стать моим любовником. Добровольно. И ты сам подтолкнул меня к первым шагам к нашей близости. Я тогда ничего тебе не обещал, я не говорил, что у меня есть к тебе какие-то чувства. Нам просто было хорошо вместе. Почему теперь ты говоришь, что я использовал тебя?

— Потому что… — Гарри запнулся и опустил голову, его глаза слегка заблестели. — Потому что я думал, что через какое-то время между нами будет что-то большее. То есть я не сразу так начал думать. А уже потом. Вначале мне тоже было просто хорошо с тобой.

Северус перевёл для себя, что Гарри захотел более глубоких отношений, когда влюбился в Северуса. Впрочем, это было естественно. Он же говорил ему о своих чувствах после того, как увидел у него в гостиной Люциуса. Просто тогда Северус не придал этому особого значения, а поговорить нужно было ещё в тот день.