Жертва хищников

– Глазам своим не верю, – прошептала она, подбегая ко мне на своих высоких каблуках. Рыжие волосы разметало ветром. Она взяла моё лицо в руки и долго изучала его. Мама заплакала, и с моего лица исчезла улыбка, ком появился в горле и в носу защипало. – Прости меня, Элора.

– Мам, – не смогла больше сдерживаться, плечи затряслись, я бросилась Ноле в объятия и разревелась. – Мамочка… я так скучала.

Нас завели в дом, мама приказала Клэрис приготовить чай. О, Клэрис! Она располнела, щёчки округлились. Я соскучилась даже по слугам. Корбин крепко спал наверху, и я сказала, что повидаюсь с ним, когда сама приведу себя в порядок. К доктору Марсу Нола отнеслась вежливо и дружелюбно. Она сказала, что у Дэниела комплекция и рост такие же, у него много не ношенной одежды, поэтому одолжит доктору.

После чая Нола сама лично показала Джона его комнату, Клэрис принесла брюки и футболку, а ещё пижаму на случай, если Джона захочет поспать. Я отправилась к себе, чтобы принять душ и немного отдохнуть.

И первое, на что я наткнулась в спальне – колыбель моего сына Лукаса.

~~~

Я тихо, без стука, вошла в спальню своего брата. Дверь не скрипнула, и Корбин не шевельнулся.

Глядя на него, звездой растянувшегося на кровати животом вниз, я улыбалась. Обиды исчезли. Прошлое не было так важно, как этот момент. Он мирно посапывал, его веки иногда дергались, а с ними и уголок губ. Что он видел во сне? Может, он продолжал избивать Джека? Или уничтожал Ричарда Колона?

После отдыха я чувствовала себя лучше. Чистые волосы ниспадали на плечи, я надела простые черные брючки и белую футболку. Царапины и синяки ничем не скрыть, и я смирилась с этим. Джона наложил на ранки мазь, которую принесла Клэрис. В отражении зеркала я выглядела немного бледной. Не только из-за усталости, но и отсутствия макияжа. Сегодня я хотела быть просто Элорой – обычной девушкой.

Не желая тревожить брата, я встала на колени рядом с кроватью, мягкий коврик смягчил положение, затем я села на пятки и стала ждать, наблюдая за сном Корбина.

Мы не виделись два года. Подумать только! Неужели правду говорят: одно неудачное время, и можно потеряться на долгие годы. Мы ведь всегда были близки. Я хотела вернуть то время, хотела вернуть отношения с братом.

Внезапно я вздрогнула от неожиданного звонка. Телефон Корбина лежал на прикроватном столике. Его рука резко накрыла аппарат, затем, не открывая глаза, он ответил:

– Алло? Черт, Зак, я сплю. Какую новость?

И как я могла забыть про маму. Естественно она позвонила Мите, а та передала всё Заку. Но прежде чем Зак озвучил новость, Корбин открыл глаза. Я слышала голос Зака, как он говорил: «Элора приехала, друг, поздравляю». А мы всё это время смотрели друг на друга. Я с улыбкой, а Корбин ошарашенно. Телефон съехал вниз и затерялся на одеяле. Голос Зака усилился: «Корбин? Ты меня слушаешь? Эй?».

– Ты как… – у Корбина не было слов.

Я забралась на кровать и набросилась на брата с объятиями. Наконец он расхохотался.

– Я всё тебе расскажу. Всё-всё… Ай-ай!

– Ой, прости.

Корбин задел локтем синяк на боку. Там ребро было сломано вроде, поэтому ещё больно. Но эта боль ничто, по сравнению с тем, что я пережила.

Мы болтали до самого ужина, лёжа в обнимку на кровати. Нам никто не мешал, поэтому мы смогли обсудить всё. Я рассказала, что меня заманила Фаррен, напоила чем-то, я уснула. А проснулась у Ричарда. Я не запаниковала, потому что напрочь забыла про Фаррен. Ричард сказал, что Читтапон меня продал, этот удар я не смогла вынести. Я была очень зла. Многие вещи стали понятны Корбину, а я не держала зла на него, потому что и они были частью этой игры, их тоже обвели вокруг пальца. И как ловко!

Отныне я дома и не хотела больше об этом думать. Впереди нас ждёт судебное разбирательство, ведь я молчать не стану. И Фаррен накажу. Больше она мне вреда не причинит.

К семи часам Клэрис позвала нас на ужин. Когда мы спустились вниз, я увидела Джона. Он увлечённо что-то рассказывал Дэниелу.

Дэниел. Мой старший брат.

Он встал, когда я преодолела последние ступеньки.

– Элора.

– Да, Дэниел. Привет.

И тут произошло неожиданное. Его лицо вдруг приняло страдальческое выражение. Он шагнул ко мне и крепко обнял. Дэниел! Обнял!

Широко раскрыв глаза, я не знала, как реагировать. Я боялась коснуться его спины руками, так и застыла. А он шептал:

– Прости, это я виноват. Прости, прости, прости.

После ужина Корбин повёз Джона купить необходимые вещи. В скором времени папа вернёт все мои деньги и восстановит банковские счета, поэтому я возмещу все растраты. В конце концов, я достаточно богата, наработала за два года капитал, к котором практически не прикасалась. Корбин, впрочем, не был против растрат. Джона Марс рискнул всем, спасая меня. Он потерял всё – работу, машину. Корбин так же, как и я, хотел отблагодарить доктора.

К Ноле пришла массажистка, а я уединилась на террасе. Через десять минут ко мне присоединился Дэниел. Непривычно это. Мой старший брат никогда, сколько помню, не стремился к общению. Сегодняшние объятия меня вогнали в ступор. Он просил прощения, и хотела бы я знать, в чём он виноват.

Не за этим ли он пришёл? Уверена, Дэниел хотел объясниться.

– Хочешь чего-нибудь? – спросил он неуверенно, присаживаясь в соломенное кресло по соседству.

– Нет. За ужином наелась.

– Кофе?

– На ночь глядя? Нет, спасибо. Сегодня мне противопоказано бодрствовать.

– Хм. Да, верно.

– Дэниел, если ты хочешь мне что-то сказать, я вся внимание.

– Хочу. За этим я здесь, – он смотрел перед собой, а вовсе не на меня. Левая нога нервно дёргалась. – Не знаю, как начать.

– Ты винишь себя в чём-то. Лично я не очень понимаю.

– Я знал.

Наступила недолгая пауза, во время которой я пыталась осмыслить сказанное слово «знал».

– Что ты знал, Дэниел.

– Всё. С самого начала. Я ведь встречался с Фаррен, она посвящала меня в свои игры. Если бы я мог догадаться, ради чего всё это…

– То есть ты знал, что она собирается меня усыпить? – я развернулась к нему всем телом, но Дэниел и теперь отказывался смотреть на меня.

– Я был в курсе всего. Фаррен и Ричард Колон заранее всё обговорили. Мне даже кажется, что они спали вместе. Но это лишь догадки. Игра заключалась в том, чтобы Колон заполучил певицу, а Фаррен добивалась вашего с Читтом разлада. Я думал, что Читт увезёт Лукаса, и это будет отличная месть. Всё оказалось сложнее. Чтобы вы не вздумали встретиться, Ричард придумал байку о том, что Читт продал тебя, ты повелась и легко подала на развод. А Фаррен написала Читту с твоего телефона, – ты уснула после предложенного ею кофе, и она воспользовалась твоим телефоном, насколько мне известно, – содержание послания было примерно о том, что ты хочешь строить карьеру и быть свободной, что ты бросаешь его. Читт тоже разозлился на тебя и после развода уехал. Фаррен, оказывается, на протяжении двух лет моталась в Корею, мороча мне голову. Не знаю, было между ними что, или она завела себе другого любовника. К черту! Я её ненавижу. Элора, – наконец он смотрел на меня взглядом человека отчаявшегося, низко оскорблённого, – я очень сожалею. Верни время назад, и я всё исправлю. Понимаешь?

– Скажи мне одно – за что ты мстил?

Дэниел молчал.

– За что? – повторила я, так как не вспомнила ничего, что послужила бы толчком к мести.

– Не знаю… завидовал. Понятия не имею. В день, когда Фаррен и Ричард должны были увезти тебя в Нью-Йорк, именно я спаивал Читта в баре, чтобы не кинулся тебя искать. Тогда он много мудрых вещей мне сказал. Наверное, стоило прислушаться. Но я же осёл.

Я не стала выяснять, что за зависть в нём сидела. Дэниел всегда относился ко мне с пренебрежением. Возможно, он просто не хотел признаваться, что подчинялся всякой прихоти Фаррен. А она умела подстроить человека под себя, подчинить себе. Та ещё стерва. Как бы там ни было, прошлого не воротишь.