Жертвоприношение

Я догнала его и…

Я не хотела, не хотела, но вонзила нож в спину Паркера. Он ошеломленно застыл, потом оглянулся. Господи, мне никогда не забыть этих глаз. Вереница эмоций проскользнула по его всегда веселому лицу. Паркер принялся, спотыкаясь, хвататься за меня, все так же глядя в глаза, а я попятилась и как была с ножом в руках, так и подбежала к друзьям, и Елена тут же ухватила меня за руку, успокаивающе стискивая запястье.

— Еще увидимся… — прочла я по губам Кая, когда оглянулась за миг до нашего исчезновения.

И теперь его глаза были затянуты темным отчаянием и ненавистью. Меня пробрал озноб, потому что я поверила в слова еретика. Он всегда держит свое слово…

Вернувшись из ловушки, Деймон выдрал из моих окоченевших пальцев проклятый нож, и я, оглядев всех, молча покинула крыльцо поместья Сальваторе, где мы оказались по возвращении из магической тюрьмы. Я не могла их видеть. Но винила только себя, ведь это был мой выбор, и это страшно мучило, до такой степени, что я около недели не выходила с друзьями на связь, пока в один из дней ко мне не пришла Джо, сестра-близнец Кая. Мы долго с ней говорили, и женщина убеждала меня в правильности моего поступка…

— Пойми, — сказала Джо. — Он убил бы меня все равно. Каю нужна власть, нужно главенство в ковене Близнецов… — Джо опустила глаза. — Кай убил бы и меня, и Аларика. Всех убил бы.

Я кивнула, разумом соглашаясь с утверждениями женщины, но в груди висело нечто тяжелое, и это «нечто» называлось виной. Мне было обжигающе стыдно за ложь. Ведь обещала. Не Беннет виновата, ни кто-то другой, а именно я. Бон нельзя винить хотя бы потому, что она перенесла страшные муки одиночества в заточении. Паркер бросил ее там одну и этого не пожелаешь даже самому заклятому врагу. Я люблю Бонни, она заслужила отмщения. Но вот заслужил ли Кай такого кошмара? Это оставалось для меня риторическим вопросом.

Я солгала Каю Паркеру — психопату, зарезавшему нескольких членов своей семьи, психопату, который пытался измениться…

***

Наши дни

Ключ не подошел ни к одной из дверей в этом доме, и вновь я подумала о пансионате. Стоило бы туда наведаться еще разок. Ведь должно же быть что-то важное в арсенале «шуточек» Кая. Неужели у него совсем нет секретов? Не поверю.

Но рисковать своей пусть и мнимой свободой я не хотела, а потому припрятала находку в спальне и спустилась вниз, собираясь поесть. За последние сутки я совсем вымоталась и уже не помнила, когда вообще принимала хоть какую-то пищу.

Преспокойно исследовав холодильник, я нашла молоко, яйца, а в шкафчике муку.

— Вот и чудесно, — пробормотала я себе под нос. — Значит блинчики с… что тут у нас? С джемом, — заключила я, поставив стеклянную банку на стол.

Спустя примерно полчаса я, монотонно жуя вполне сносный результат своих стараний, безмятежно смотрела в окно, размышляя о том, насколько сильна жажда мести Паркера, и что он сделает со мной.

А потом вдруг громко шмякнула вилкой о стол, поднялась и, так и не убрав со стола, понеслась наверх. Схватила ключ, еще дальше под ванну сунула асцендент и побежала вниз.

Жуткая тишина напомнила ужастик Стивена Кинга, где какие-то немыслимые чудовища пожирали пространство. Я поежилась от подобных мыслей и буквально запрыгнула в машину.

В поместье ничего не поменялось — все так же холодно, но разжигать огонь в камине времени не было.

Следовало бы поторопиться, если я хочу отыскать дверь от ржавого ключа. Вот я и принялась совать его во все замочные скважины, даже к шкафам и тумбочкам подбегала. Но все не то, ключ не подходил.

Совершенно вымотавшись и растерянно озираясь, я вдруг наткнулась взором на еще одну дверь, которую до этого проверяла, но та оказалась и так незапертой, а вот что за ней, я и не проверила.

В шкафчике на кухне нашелся фонарик. Я постучала им по ладони, чтобы он наконец перестал мигать и, добившись своего, приблизилась к той двери.

Подвал. Ну конечно. Именно с этого и следовало начинать.

Мои шаги разносились гулким эхом, хотя я ступала очень тихо и осторожно. Здесь, внизу, было сыро и веяло жутчайшим холодом. Сжав пальцами футболку на груди, я мысленно порадовалась, что хотя бы джинсы надела, а не шорты, и остановилась, оцепенев, потому что совершенно точно услышала шорохи.

— Спокойно, — сказала я сама себе шепотом. — Это крысы. Всего лишь мерзкие серенькие грызуны. Идем дальше…

Но увы, мои догадки не оправдались. Звуки издавали вовсе не крысы, и поняла я это, стоило только приблизиться к тяжелой железной двери с маленьким зарешеченным окошком. За этой дверью что-то происходило. Шаги отдавались в голове, отбивая такт, пульсирующий и будто кричащий об опасности. Но я не слушала свой внутренний голос, просто медленно приближалась, и когда наконец остановилась у противоположной от двери стены, решилась спросить:

— Кто здесь? Я могу вам помочь?

Шорохи усилились. Теперь я была уверена на все сто процентов, что там кто-то есть. Кто-то живой.

Шагнула вперед и привстала на цыпочки, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь в царящей темноте этой «кунсткамеры». Ничего не было видно, и я подалась вперед еще немного, но едва успела отпрянуть, вскрикнув, потому что сквозь решетку просунулась рука и скользнула по моей щеке. Ошеломленно таращась в глаза изможденного человека, который буравил меня в ответ своим измученным взором, я прижималась к холодной стене подвала, абсолютно ничего не понимая.

— Кто… кто вы? — спросила я, когда смогла немного унять колотящееся сердце.

— Помоги… — прохрипел незнакомец, а вслед за ним застонали и другие.

По копошению и всхлипываниям я поняла — их там много, вероятно, очень много.

— Кто вас запер? — я все еще остерегалась приблизиться, но хотя бы успокоилась.

— Еретик… найди еретика… убей еретика…

Качая головой, я зажимала в ладони ключ, когда совершенно внезапно поняла, что это ловушка… ловушка Паркера. Он нарочно оставил ключ. Он все знает.

Резко развернувшись, я рванула обратно по коридору под «песнопения» иссушенных людей, свернула к лестнице и на полном ходу врезалась в мужскую грудь.

— Упс, — дьявольски хохотнул Кай, и я вскинула на него глаза, упав на влажный пол. Он присел на корточки. — Я обожаю эту игру, Кэтлин. Обожаю наблюдать за тобой, когда ты уверена, что тебя не видят. Кстати, очень будоражит, — и уже глядя исподлобья. — Рекомендую почаще озираться, милая.

Еретик ухватил меня за руку, беспрепятственно, очень легко поставил на ноги и поволок за собой. Только не к выходу, а, напротив, к голосящим людям.