Жертвоприношение
Шрифт:
— А Кэролайн? — закашлявшись, поинтересовался Кай, придя в себя и поднимаясь. — Клаус для себя ее приволок? Извращенец.
— Тебе бы сейчас молить о пощаде, еретик, — кровожадно усмехнулся Никлаус, — а ты продолжаешь испытывать наше терпение.
Я уже ничего не понимала. Зачем им все это нужно? Допустим, с Давиной все ясно, а вампирам-то что?
Паркер поймал мою ладонь, и я повернулась к нему, совершенно не смущаясь проявления чувств, я смотрела на него, а его глаза смеялись, искрясь азартом, он говорил мне взглядом, что все будет в полном порядке, и мы выберемся. Я ему верила, потому так сильно сжимала теплые пальцы Кая,
— Что?! Паркер! Моя магия!
Кай ухватил девушку за руку и принялся высасывать ее магию, а ринувшиеся было на ее защиту вампиры с отчаянными воплями упали на колени, хватаясь за голову.
— Fes Matos Incendia! — выкрикнул Кай, не отпуская ослабевающую ведьму, и все вокруг вспыхнуло огнем. — Кэтти, уходи! Живо!
— Нет! А как же Бонни и…
— Пошла отсюда, я сказал!
— Кай! Они убьют тебя! Мы должны забрать Кэр и Бонни! Они погибнут здесь!
— Чертова девчонка! — проорал Кай и отшвырнул потерявшую сознание Давину, а затем еще сильнее надавил на вампиров, но меня боль не касалась, и я поняла, что Паркер наложил какое-то заклинание, вероятно, как то, которым уже однажды защищала меня Беннет. Он прикрыл глаза, сосредоточившись, постоял так, держа первородных в полубессознательном состоянии, и резко посмотрел на меня, говоря: — Я освободил их! А теперь прочь!
Ну уж нет. Я слишком хорошо знаю Кая, чтобы бросать его в логове Майклсонов, он однозначно начудит.
Я, упрямо стиснув его плечо, стала дожидаться появления подруг, и наконец они выскочили словно из ниоткуда, и Бонни отчаянно закашлялась от дыма, что клубился в помещении.
А потом, когда Кэролайн поволокла меня вместе с Бонни к выходу, Паркер отпустил вампиров, и Клаус вмиг преградил нам путь.
— Кэролайн, — сказал он, ядовито ухмыляясь. — Ты ведь не собираешься снова бросить меня, любовь моя.
Форбс смотрела на Майклсона, будто воды в рот набрав, а потом решилась:
— Клаус, отойди. Немедленно. Или тебе придется меня убить, потому что я не оставлю своих друзей. Вместе с ними погибну и я.
В сизом дыму Клаус выглядел жутковато, но за нашими спинами раздался хладнокровный голос Элайджи: «Не выпускай», и мы резко обернулись, и я тут же ринулась на первородного, но вмиг оказалась перехвачена Колом. Он стиснул мое горло, встав сзади, и вынудил наблюдать за Элайджей. Я знала, что тот хочет сделать. Он поставил Кая на колени… я знала… знала… он всегда так делает… он вырывает сердца…
— Нет… — просипела я, ловя взгляд ясных голубых глаз, что сейчас в свете пылающего пламени казались черными с влажным в них блеском. Паркер смотрел на меня спокойно, будто он был уверен, что справится, будто все шло по плану, но этот взгляд был только для меня. Какой к черту план? Мы как смертники, и мы сами нарвались на первородных. — Элайджа… — старший Майклсон перевел на меня внимательный взгляд. — Не надо. Я могу рассказать вам, как попасть в тот мир.
Зачем я это ляпнула? Ведь я не знала ничего, абсолютно ничего о том мире. Но я сказала это в последней попытке освободить Кая.
Первородный мило улыбнулся, и я поняла — он видит меня насквозь.
— Как это чудесно, Кэтлин, — произнес он. — Такие чувства. Ты готова умереть за психопата. Жаль, что мне плевать на это.
— Не плевать, — рыкнула я, дернувшись, так как дышать не представлялось возможным,
и Кол ослабил хватку. — Не плевать. Ты забыл о Хейли?Темноглазый вампир прищурился, и я, уловив краем глаза раскачивающуюся над ним люстру и сгорающие перила второго этажа, затаила дыхание.
— Я смотрю, ты неплохо осведомлена… — сказал он, а за моей спиной дико закашляла Беннет. — Что еще ты можешь поведать?
— То, что твоя ведьма, рано или поздно предаст и тебя. Можешь не рассчитывать на преданность в своем кругу, поскольку, убивая всех подряд, ты не прибавишь себе положительных качеств.
В холле становилось невыносимо душно. Вокруг все трещало и ломалось, с грохотом падая на пол, и оставаться здесь было крайне опасно.
Всего одна крошечная заминка, и люстра полетела ровно на голову Элайджи, но я, вывернувшись из рук Кола, метнулась к нему и сбила с ног. Это не было благородным порывом, вовсе нет, но я знала, что не в характере Майклсонов оставаться в долгу, а теперь Элайджа был моим должником хотя бы даже за мою попытку спасти его. Конечно люстра, обрушившаяся на голову вампира — и то, возможно, он бы увернулся, — не могла стать причиной его гибели, однако, уверена, ощущение не из приятных.
Элайджа оправил свой пиджак и отодвинул меня от себя, когда мы поднялись.
— Хороший ход, — процедил он и метнул взгляд мимо меня. — Помоги своему ведьмаку.
Я оглянулась. Кая охватил огонь.
— Бонни! — завопила я. — Потуши, прошу тебя!
— Они отняли мою магию, — прохрипела в ответ Беннет, сидя у стены.
Клаус одним рывком распахнул двери и ветер, ворвавшийся в помещение, пронесся по холлу. Пламя взревело еще громче и полностью охватило мебель.
Паркер прекратил кататься по полу, на мгновение притих и, что-то прошептав, потушил на себе огонь сам.
— Ненавижу ваши праздничные сюрпризы, — грубовато хохотнул он и вскочил на ноги, тут же стремительно налетев на меня, и потащил обратно к выходу. — Пока-пока, ребятки! Я бы пожелал вам всего хорошего, но… пошли вы в задницу, древние ублюдки!
— Еще увидимся, — отчетливо услышала я голос Элайджи. — Не прощаюсь, Кэтти.
Паркер застыл на месте, а я, обхватив его перемазанное сажей лицо, горячо прошептала:
— Хватит, Кай. Они сильнее, мы должный уйти. Мы должны… слышишь меня? Кай…
Ведьмак немного расслабился, но все равно, не отрывая от меня глаз, проговорил:
— Так тебя называю только я. Или он тоже твой бывший? — последнее было сказано с такой интонацией, что я не смогла определить, что это вообще было: сарказм или очередная шутка?
Я покачала головой, немного растерявшись, и метнула взгляд в сторону распахнутой двери особняка, из которой столбом валил дым.
— Кай, — строго произнесла я, чувствуя, как к клыкам приливает кровь от одних лишь воспоминаний о запахе и вкусе Паркера, о его мягких губах и затуманенных страстью глазах. — Я сейчас с тобой и, надеюсь, навсегда.
— И почему это кажется угрозой? — повел бровью Паркер.
— Эй! — окликнул нас Кол. — Выметайтесь, иначе мы продолжим нашу милую беседу. Я не настолько мягкотел, как мои братья.
Давина уже пришла в себя, и я слышала, как она шепчет Элайдже о том, что отпускать нас немыслимо и глупо, и что она должна получить силы Беннет окончательно, но так же я слышала и его ответ:
— А кто тебе сказал, что я их отпускаю? Мы с ними еще встретимся, уверяю тебя. Ты свое получишь, Давина, не сомневайся.