Жертвы времени
Шрифт:
Когда, наконец, ущелья остались позади и мы стали неотвратимо взбираться вверх, я вздохнул свободнее. Лошади поднялись выше мглы, оставив ее плескаться неровным, колышущимся от дуновения ветра, океаном, и это казалось мне диковинным и красивым.
Мы шли все вверх и вверх по усыпанному ржавой хвоей склону, по едва заметной, судорожно изгибающейся между наваленными серыми камнями и тонкими деревьями тропе туда, где нас ждал первый перевал, за которым высились все новые и новые, еще более отстраненные, усыпанные белым снегом вершины.
К середине дня разгулялось. Тучи в почтении расступились,
Мы почти не садились верхом. Не везде кони могли пройти, не везде им доверяли пройти. Тропинка, присыпанная хвоей, была обманчива, она часто подступала к самым краям обрывов и заглядывала вниз, давая нам возможность заглянуть туда вместе с ней.
Идти, ведя в поводу жеребца, было тяжело. Не раз из-под моих ног и из-под копыт лошади летели вниз камни, и тогда пусто становилось внутри. Один раз я упал. Мне показалось, я соскальзываю, но склон здесь был более пологим, и я лишь немного съехал вместе со слоем хвои. Дон, шедший за мной, велел быть осторожнее. Я отстранено подумал, что это было в моих интересах.
Странным образом все менялось. Дважды Дон предлагал мне свою флягу, объяснив, что на нашем пути много ручьев, так что воду можно не жалеть, и я пил в волю; Мастер вроде повеселел и я почувствовал себя простым членом маленького отряда. Дон знал названия всех сопок и горных пиков, указывал мне на оползни и опасные места. Сначала мне казалось, он решил заслужить мое расположение, но потом я одернул себя, сообразив, что ему просто скучно. Маг, желающий заслужить расположение человека. Как такой бред мог прийти мне в голову?
Вскоре тропа стала забирать в сторону от вершины, обходя ее пик по дуге, и подъем закончился. Мы остановились, переводя дыхание. Внизу дыбилась небольшая зеленая гора, покрытая редкими белыми полосами снега и рытвинами темной, богатой торфом почвы, но она была лишь прелюдией. Впереди неровными рядами выстроились горы-великаны. Над нами светило солнце, но там, вдали, где их покрытые снегом вершины прорисовывались до горизонта, все небо обложили облака. Они висели так низко что чудилось: у далеких гор нет вершин. Там везде лежал снег. Такой же белый, как и облака, он укрывал склоны, прятался во впадинах, и не таял никогда.
Величественность и красота того, что я видел, захватывала, заставляя сердце замедлять биение. Взор уносился вперед, не находя преград, и от этого мне, городскому человеку, привыкшему к прочным стенам, становилось неуютно.
Еще немного, — думал я, — и смогу ступить вниз, сделать всего один шаг и лечь грудью на ветер, чтобы полететь навстречу незнакомой, но манящей свободе. Свободе, которую у меня отобрали, свободе, которой у меня никогда не было…
Высшие! Как же я не понимал, что всегда был пленником? И «сейчас» не стало исключением. Ничего не меняется, сколько себя не обманывай.
— Пошли, — оглядев далекие пики и нахмурившись, позвал Мастер.
Вздохнув, я шагнул по тропе вниз, забыв оглянулся назад, чтобы бросить прощальный взгляд на далекий город, где я родился. Жаль.
Подниматься
вверх для лошади оказалось легче, чем идти вниз. Удивительно непригодный транспорт для узких, заваленных камнями горных склонов.Кони задирали головы, ставили ноги почти вслепую, проваливаясь вниз и с хрустом растирая копытами мелкие камни, спотыкались и прядали ушами.
— Держи крепче под самой щекой, — посоветовал мне из-за спины Дон. — А случится чего — не боись, бросай повод, коня хоть и жалко, но твоя жизнь дороже, а он с легкостью утащит тебя за собой.
Я повернулся через плечо и кивнул.
Когда солнце уже наполовину исчезло за скалой, мы наконец спустились в большой распадок. Здесь нас ждал приятный сюрприз — разрезая ровную, покрытую мягкой сочной травой землю, змеился, то вырываясь из главного русла, то снова сливаясь с ним, веселый горный ручей. Долина вытянула свое узкое тело с востока на запад, на краю ручья вольготно разрослись невысокие березы. Воздух потеплел.
— Нам к озеру! — крикнул оторвавшийся от нас Мастер, указывая вперед, и его вороной загарцевал, ощущая скорый привал. Я невольно подумал, что маг был красивым и умелым всадником под стать своему жеребцу.
Никогда не видел такой воды — кристально чистой, имеющей голубоватый оттенок. Воды маленького горного озера казались неподвижными, а каждый камешек дна был словно на ладони. Берега завалили разбитые валуны, рухнувшие с горных склонов.
— Сегодня сам, — определив место для ночлега, Дон предложил мне снять седло и узду, потом стреножил всех лошадей. Пока мы возились, Мастер уже куда-то ушел.
Вот, — с досадой подумал я, — а я хотел попросить его о спине.
— Скажи, — помогая натащить вывороченных оползнями стволов для костра, спросил я, — нам далеко еще?
— Все зависит от троп, — немного непонятно ответил Дон. — Надеюсь, мы пойдем самыми короткими.
— Опять магия? — сообразил я.
— Немного, — здоровяк будто засмущался. — Если так идти, просто напрямик, блуждая по горам, то можно потратить месяцы. Ты вот столько не протянешь, умрешь от голода.
— Ну ты же вчера убил пару зверьков, значит, здесь можно найти пропитание. И вода есть.
— Пушаки — шустрые твари, их повадки надо знать. Полосатого не так-то просто убить.
— Ты их подманил?
— Подбил камнем. Думаешь, магия для таких дел?
— Ну, а почему бы и нет, — пожалуй, я немного дурачился.
— Жаль, что ты не понимаешь, — разочарованно вздохнул Дон. Странно, сегодня он ни разу не пытался поддеть меня. — Если случай позволяет не подливать масла в огонь, то и не стоит его тратить.
Я явно испортил рыжему настроение, потому что он послал меня набрать воды в котелок, а потом наладился заваривать какой-то чай.
Темнота навалилась внезапно, будто выключили свет. Окружила, сжала наш одинокий костер со всех сторон. Я заметил, что пока ходил за водой, маг собирал какие то травы и спросил его о том, не боится ли он отравиться.
— С травами всегда сложно, — помешивая отвар в котелке, согласился Дон. — Ими можно отнять жизнь, а можно ее вернуть. И уж совсем не сложно отличить мяту и чебрец от черной белены.