Жесть

Ведь военные не всегда вели себя корректно и снисходительно. Если обстановка была относительно спокойной, могли подпустить к въезду, поинтересоваться, «какого черта забыл», и даже что-нибудь купить или выменять. Вести мелкую меновую торговлю со сталкерами чистильщикам никто не запрещал. Но если случался какой-нибудь аврал (а поблизости от Сколкова это происходило очень часто) и по местным подразделениям объявлялась полная боевая готовность, случайный ходок или торговец запросто мог получить пулю в лоб. Просто так, для профилактики.

В общем, решение идти в Немчиновку Леший считал ошибочным. Но Бортник отказался обсуждать другие варианты, и сталкер подчинился. А что ему оставалось? Да и путь этот из всех прочих был самым коротким.

В связи с дрянным самочувствием этот довод подействовал на Лешего больше всего. Сталкеру уже не хотелось никаких денег, коврижек и разгадок страшных тайн. Ему хотелось только добраться до пункта назначения и получить расчет. В смысле избавиться от проклятой мины, которая грозила уничтожить носителя, даже не взрываясь, просто заблокировав все его импланты.

Короткий путь оказался еще и на удивление чистым. Даже в кромешной темноте группа умудрилась пройти по нему абсолютно без приключений. Разве что несколько раз притормозила, когда слева или справа начиналась какая-то возня.

У Лешего даже мелькнуло подозрение, что параллельно идет кто-то еще, и этот «кто-то» старательно отгоняет биомехов и лихих людишек, не позволяя им перекрыть дорогу ночным ходокам. В принципе, такое предположение имело право на существование. Было только непонятно, кто страхует группу и с какой целью.

Чтобы помочь ей добраться до «подкопа» и уже там заставить «бройлеров» поделиться хабаром? Или же это резвилось другое подразделение команды «сто один»? Или группу Лешего — Бортника все-таки нагнали упрямые сталтехи, но теперь их командиры не рискуют нападать, пока не созреет ситуация?

Ни на один из этих вопросов Леший не сумел найти подходящего ответа. Да и не вопросы это были, а предположения. А на них ответов вообще не бывает. Они либо оказываются верными, либо нет.

Когда впереди показался черный провал Немчиновского въезда, предположений у Лешего возникло еще больше, но снова ни одного верного.

Привычного, будто уличный фонарь, блокпоста чистильщиков у въезда не оказалось. Поблизости не наблюдалось даже никаких следов присутствия военных. Ни тебе свежих, еще теплых кострищ, ни следов от ботинок бойцов и от колес бронетехники, ни мусора.

Леший нарочно обошел поляну, на которой обычно стояли военные, и подсветил себе не только штатным ИК-фонариком, но еще и врубил ночной прицел «Шторма». Компьютер боевого костюма добросовестно обработал изображение и спроецировал на лицевой щиток отличную, яркую, цветную, практически дневную картинку. Леший рассмотрел мельчайшие детали, даже срок годности на втоптанной в грязь упаковке из-под бутербродов. Все вокруг свидетельствовало о том, что чистильщики не появлялись у Немчиновского въезда уже как минимум сутки.

Леший осторожно приблизился к жерлу тоннеля и прислушался. Внутри «подкопа» тоже никто не прятался. Во всяком случае, поблизости от въезда.

Леший вернулся к группе и остановился напротив Бортника.

— Чисто.

— Очень хорошо, — инструктор подал бойцам знак входить в тоннель. — Сейчас спрячемся, чтобы не отсвечивать, и подождем.

— Чего подождем? — спросил сталкер.

— Транспорта, — Бортник указал на просвет тоннеля. — Давай, топай, не тормози. Прикроешь, пока грузимся — и свободен.

— Прикрывать лучше оттуда, — Леший указал на темные зигзаги неглубоких траншей слева от въезда.

— Здесь я подежурю, а ты со стороны «подкопа» прикроешь, — пояснил Бортник. — Не нравится мне, что чистильщиков нет на месте. Могут в тоннеле обнаружиться. Ты тогда…

— С военными драться не буду!

— Сигнал подашь, — Бортник поморщился. — Что ты все время норовишь поперек встать, как шлагбаум какой-то? Да, нехорошо с тобой обошлись, но ведь скоро все закончится. Чего после драки кулаками махать?

— Драка пока продолжается. — Леший резко развернулся и пошагал в глубь тоннеля.

Сделал он шагов двадцать, не больше, когда внутренности сковал новый приступ. Сталкер остановился, скрючился от боли и едва не рухнул на колени. Устоять на ногах ему помог «пятьсот пятьдесят пятый», который вновь оказался поблизости.

— Нет военных, — вдруг тихо проронил боец. — Я помню, когда так бывает. Я стоял в этом карауле.

— И когда так бывает? — прокряхтел Леший, безуспешно пытаясь разогнуться.

— Когда готовится зачистка «подкопа». Раз в месяц. Плазмой.

— Да, бывает такое, — морщась от боли, согласился Леший. — Но этот тоннель на прошлой неделе чистили, точно знаю…

— Транспорт! — прервал их диалог рапорт бойца, наблюдавшего за обстановкой в тоннеле.

— Первые номера ко мне, — почти сразу же крикнул Бортник, — к бою!

— Какого… — Леший не закончил вопрос.

Как только «пятьсот пятьдесят пятый» отпустил проводника, спазмы скрутили внутренности Лешему с новой силой. Но сталкер и без пояснений Бортника понял, в чем дело.

Под покровом темноты к Немчиновскому въезду медленно, но верно приближались сталтехи. Шли они, не маскируясь, и точно по следам группы.

Леший обернулся. Из глубины тоннеля задним ходом вырулил большой пикап. Грузовичок остановился в двух шагах от группы.

Бортник и двое бойцов прикрытия тут же попятились, стараясь отойти к машине.

Вторые номера тем временем закинули свои рюкзаки в кузов пикапа, забрались в него сами и приготовили «Штормы» к стрельбе.

Бортник приказал одному из бойцов прикрытия занять место в кабине, а второго отправил помогать Лешему.

Помощником вновь оказался «пятьсот пятьдесят пятый», то есть Найденов. Он попытался подтащить Лешего к машине, но не успел. В тоннель начали втягиваться сталтехи, в авангарде которых двигался целый десяток тех странных биомехов с четырьмя манипуляторами.

Сообразив, что сейчас начнется, Бортник не стал запрыгивать в кузов пикапа, а бросился к Лешему и Найденову и прижал обоих к стене. И этим спас жизнь не только проводнику и бойцу, но и себе. Потому что дальше началось нечто невообразимое.