Жесткокрылый насекомый

– На дежурстве ваш участковый. Где находится опорный пункт, вам известно. Часы приема тоже. Туда и приходите.

– Но ведь беспредел…

– Пошла вон, дура!

Таисия Павловна заревела. Легко, без всхлипываний и прелюдий, зарыдала в голос, и если на крик помощника дежурного выглянул только оперативник Ленька Ряпосов, то концерт гражданки Ферапонтовой смена вышла послушать в полном составе.

– Где Лопаницын? – Начальник дежурной смены подполковник Граф невозмутимо прихлебывал из кружки с надписью “Russian vodka” какой-то горячий напиток.

– В гальюн отлучился, – доложил сержант.

– Появится – пускай уймет родственницу! – распорядился Граф, и шоу закончилось, даже Ферапонтова заткнулась.

Лопаницын не заставил себя долго ждать.

– Что вы здесь делаете? – не поздоровавшись, спросил он.

– Беда, Петенька, беспредел…

– Перестаньте говорить это слово, у вас каждую неделю беспредел.

Что, опять Кокорина нелегальной проституцией занимается? Или

Богданов ворует?

– Я, между прочим, всегда по делу говорю, нечего насмехаться. У нас происшествие в подъезде ночью было.

– А почему утром прибежала, если происшествие ночью? Хватит мне мозги пудрить, полтора часа до сдачи смены осталось.

– Так я потому и пришла. Эта дура из тридцать четвертой сына на ночь глядя выгнала на улицу, он до трех под окнами орал, как недорезанный. Ты бы припугнул ее, что ли, совсем распоясалась баба.

– Кто? Эта, с кошками-собаками? – Петр еще больше помрачнел.
–

Идите-ка вы домой, Таисия Павловна. И не надо сюда приходить, у меня неприятности из-за вас.

Ферапонтова оскорбилась:

– Вот из-за таких, как вы, детей потом и убивают!

– Идите-идите. – Он собрался уже уйти, но тут резко обернулся: -

Кулик ее фамилия?

Таисия Павловна мелко-мелко закивала, предчувствуя вмешательство милиции в дела училки.

Через десять минут старший лейтенант Лопаницын вернулся в дежурную часть и подсел к Галке Геращенко, инспектору ОППН.

– Галочка, дело есть.

– Как мило. Излагай.

– Помнишь, осенью ребенка искромсали на моей земле?

– Допустим. Ты хочешь сказать, что тогда не того взяли? Опять труп?

– Никаких трупов, не боись. Наоборот. Тут такая история… сама знаешь, моя тетка если ляпнет чего, то надо делить на тринадцать…

– Хватит мяться, говори, что хотел.

– По тому делу свидетелем проходила некто Кулик…

– …Марина Васильевна, – кивнула Галка. – Я у нее в институте училась.

– Че?

– У меня, Пятачок, высшее педагогическое образование, не чекай.

– Короче, к ней надо сегодня сходить. – Лопаницын даже на “Пятачка” не обиделся.

Геращенко заразительно расхохоталась:

– С чего бы это? Передашь по смене, там Загрибельный будет, он со свежими силами…

– Ты же ее знаешь, она мужиков терпеть не может.

– Лопаницын, – окликнул Петра начальник, – что там твоя родственница настучала?

– Виктор Николаевич, ну что вы, в самом деле…

– Докладывай.

– Якобы гражданка одна выгнала ночью маленького ребенка из дому.

– В чем криминал?

– Ни в чем. Только баба… гражданка эта проходила свидетелем по делу

Иртегова. Помните, она за месяц до убийства телегу накатала, что во дворе находит выпотрошенных кошек да собак?

– …животных с вырезанными половыми органами, – процитировал по памяти начальник. – Если бы не она, искали бы твоего Иртегова до морковкина заговенья. Что, очередного маньяка решила на живца поймать?

Лопаницын исподлобья глянул на начальника:

– Вам смешно, а она меня задрочила совсем: почему да почему вовремя на сигнал не отреагировали, мальчик бы живой был…

– Фильтруй базар. – Галка пихнула лейтенанта локтем в бок.

– Отвянь, – огрызнулся старлей.

Граф жестом прекратил перебранку. Участковый продолжил:

– Вся байда в том, что она бездетная. А ребенок называет ее мамой.

– Усыновила? – Брови Графа взлетели вверх.

– У меня таких сведений нет.

Раскачиваясь на ступнях, начальник немного пожевал губами, а потом расцепил сложенные за спиной руки и сложил ладони перед собой.

– Так, мальчики-девочки, ноги в руки – и к этой дамочке. У вас час времени до развода, и лучше вам в этот интервал уложиться.

Разберитесь там как следует и накажите, сами понимаете, кого попало…

– Мы не успеем, – категорически заявила Геращенко.

– Это уже не мои проблемы. Да пошевеливайтесь уже!

Из отделения Лопаницын и Геращенко вышли молча, так же в полном молчании дошли до нужного дома, и только у подъезда старлей нарушил молчание:

– Кто будет говорить?

– Как мило, что ты решил обсудить со мной этот вопрос. И что ты имеешь предложить?

– Говорить будешь ты.

– Благодарю за доверие. Но достойна ли я?

– Это приказ.

– А, ну конечно! У вас ведь на одну звездочку больше… Лопаницын, я тебе эту подставу еще припомню. Пошли.

Они неторопливо поднялись по лестнице на третий этаж. Петр чувствовал себя последней сволочью.

– У нее точно детей нет? – уточнила инспектор Галка.

– Даже внуков.

– Смешно, аж спасу нет…

Лопаницын заметил меловые разводы на двери.

– Сука…

– Это ты кому?

– Не тебе. Написал кто-то на двери.

Галка подслеповато приблизила лицо к филенке.

– Очень мило. Нездоровая атмосферка на вашей земле, товарищ страшный лейтенант.

Петр решительно утопил кнопку звонка.

– Сиди, я открою. – Марина встала из-за стола.

Собаки заходились в истерике. Слишком много несвоевременных визитов за последние сутки.

На пороге стояли мужчина и женщина в милицейской форме. Так, похоже, вызывать никого не придется. Кто-то уже вызвал.

– Здравствуйте, Марина Васильевна, – приветствовала женщина. – Вы позволите войти?

– И вам здравствуйте. Прошу. – Хозяйка отступила в глубь прихожей.

Капитоша с Чапой уже сипели от лая, и только Чумка успокоилась и теперь довольно дружелюбно разглядывала незнакомцев.