Жестокие игры

– Нет.

– Следовательно, вам неизвестно, страдала она галлюцинациями, не так ли?

– Да.

Мэтт подошел к свидетелю.

– Вы сказали, что вещество остается в крови всего несколько часов, верно?

Чу кивнул.

– Да.

– А когда был взят образец крови, который вы исследовали?

– Приблизительно в два часа ночи, – ответил токсиколог.

– Мисс Дункан пришла в лес с подругами около одиннадцати часов. Вам известно, приняла ли мисс Дункан лекарство до того, как отправилась в лес, или позже?

– Нет, но если принять во внимание уровень содержания атропина в половине второго, если бы она приняла лекарство дома, то была бы уже мертва.

– Тем не менее, поскольку существуют временные рамки от двух до шести часов, она могла принять лекарство после изнасилования, не так ли?

– Наверное.

– Следовательно, это сказалось бы на ваших расчетах уровня атропина в крови?

– Да.

Мэтт кивнул.

– Вам неизвестно, кто в тот вечер принес атропин?

– Нет.

– Существует ли вероятность того, что мистер Сент-Брайд пришел в лес и предложил его попробовать?

– Существует.

Мэтт подошел к скамье присяжных.

– Если смешать атропин с жидкостью, можно уловить его запах?

– Обычно нет.

– Можно различить его на вкус? – продолжал прокурор.

– Нет.

– Значит, если бы мистер Сент-Брайд угостил мисс Дункан содовой из открытой бутылки, в которую уже подмешал лекарство, она могла выпить и даже не знать, что проглотила запрещенное вещество?

– Наверное.

Мэтт задумчиво кивнул.

– Доктор Чу, вы слышали о флунитразепаме?

– Разумеется.

– Вы не могли бы объяснить, что это, для тех, кто не в курсе?

– Это так называемый «наркотик изнасилования», – пояснил Чу. – За последние годы участились случаи, когда мужчина подмешивает это снотворное в напиток женщине, она теряет сознание, и он ее насилует.

– Почему флунитразепам, к всеобщему ужасу, настолько эффективен?

– Потому что он не имеет ни вкуса, ни запаха. Жертва обычно даже понятия не имеет, что проглотила его, пока не становится слишком поздно. И во время стандартного анализа крови на содержание алкоголя и наркотиков это вещество обнаружить невозможно.

– Разве то же самое нельзя сказать об атропине?

– По сути дела, можно, – ответил Чу.

Борьба с галоперидолом [xxviii] была проиграна изначально. Лишь только Мэг закрыла глаза, как снова оказалась в лесу.

[xxviii]Типичный антипсихотик, производное бутирофенона.

Слова долетали будто через толщу воды, и ярко-розовые вспышки света продолжали кружиться у нее перед глазами, как существа из видеоигры. Голова у Мэг была легкая, как воздушный шарик, и каждый раз, когда она открывала рот, с губ слетали страшные глупости… совсем не слова, сказанные ее собственным голосом.

– Сюда, сюда, – повторяла Джиллиан, подзывая их, чтобы они поздравили счастливую пару.

Уитни побрела к ним нетвердой походкой, но Челси была слишком занята тем, что собирала в воздухе звезды.

– Мэгги, и ты иди сюда, – велела Джиллиан, и ноги-предатели понесли Мэг к ней.

Мэтт Гулиган пробил брешь в самом пока мощном аргументе защиты. Эдди не могла этого не заметить, и в результате у нее стали так дрожать руки, что она, когда доставала стаканчик кофе из автомата, расположенного на первом этаже здания суда, пролила его на юбку и на пол.

– Ой! – воскликнула она, наклоняясь, чтобы вытереть лужу, но тут поняла, что у нее нет салфетки.

– Я вытру.

В поле ее зрения появилась пара начищенных до блеска черных ботинок. Потом Уэс Куртманш нагнулся и принялся вытирать лужу своим носовым платком.

Щеки Эдди вспыхнули. У нее не было причин испытывать неловкость, тем. не менее ей стало стыдно.

– Спасибо, – сухо поблагодарила она, забирая у него платок.

– Эдди… – сказал он, дотронувшись до ее запястья.

Ей понадобилось несколько секунд, чтобы набраться смелости и посмотреть Уэсу в глаза.

– Прости, – пробормотал он. – Не знаю, как это вышло. И… я не хотел тебя во все это втягивать.

– Ты тут ни при чем, Уэс. Я сама виновата. – Она нервно скомкала платок. – Я выстираю и верну.

– Нет. – Он выхватил платок у нее из рук. – Было время, когда я все бы отдал, чтобы услышать это от тебя, но правда заключается в том, Эдди, что ты никогда не станешь стирать мои вещи.

Эдди взглянула в его грустные глаза, окинула взглядом его крепкую фигуру, вспомнила его настойчивые ухаживания.

– Уэс, однажды ты обязательно встретишь женщину, которая только и ждет, чтобы постирать свое белье вместе с твоим. – Она прикусила губу и добавила: – Жаль, что это оказалась не я.

Уэс покачал головой и горько улыбнулся.

– Что уж тогда обо мне говорить! – ответил он и помог ей подняться.

Джек стоял у окна небольшой совещательной комнаты.

– Вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Борис Ецемелофф? – спросил он у Джордана.

– Нет.

– В сороковых годах в Мексике он изнасиловал восемнадцать женщин. Его арестовали и приговорили к пожизненному заключению. Через двадцать лет у него случился сердечный приступ. Констатировали, что он был мертв в течение двадцати минут, но потом врачам скорой помощи удалось вернуть его к жизни. – Джек повернулся к адвокату. – Его отпустили, поскольку он отсидел свой срок.

Джордан потер переносицу.

– Единственная достойная байка, которую я знаю, – это то, что в штате Айова запрещено пересекать границу с уткой на голове.