Жестокие романтики против Кровавых гегемонов

Фракционная «рабочая группа» во главе с А. Шапошниковым болезненно наблюдала закабаление русского пролетариата и в идее возвышения роли профсоюзов, в участии их в управлении промышленностью видела своего рода выход из тяжелой ситуации, – в этом варианте рабочие через профсоюзы участвовали в управлении государством. Эту позицию Шапошников и его сторонники защищали до весны 1921 года, до 11 съезд РКП(б), до властного запрещения фракционной деятельности, к этому съезду «шляпниковцы» даже подали протестное «заявление 22-х».

По главной стратегической цели намерения Ленина осенью 1920 года не изменились и полностью совпадали с взглядами Бронштейна-Троцкого, – это стремление к мировой революции, к мировой гегемонии. 6 ноября 1920 года в речи, посвященной 3-й годовщине революции, Ленин объяснял: «…Наша победа будет прочной победой только тогда, когда наше дело победит весь мир, поэтому мы и начали дело исключительно в расчёте на мировую революцию». Что и позволило затем Троцкому в борьбе со Сталиным ссылаться на эти озвученные убеждения Ленина, Троцкий:

«Глубокий интернационализм Ленина выражался не только в том, что оценку международной обстановки он ставил неизменно на первое место; само завоевание власти в России он рассматривал прежде всего как толчок к европейской революции, которая, как он повторял не раз, для судеб человечества должна иметь несравненно большее значение, чем революция в отсталой России».

Эту же основополагающую идею озвучивал и Лейба Розенфельд-Каменев: «В поле зрения большевиков только одна мировая пролетарская революция, ибо русская революция погибнет без её поддержки». Стоит заметить, что Розенфельд сознательно лживо называл еврейскую революцию в России – «русской», а мировую еврейскую революцию – «пролетарской».

Осенью 1920 года взгляды Ленина на внутреннюю политику также существенно не изменились, – ударными темпами строились концлагеря, – к концу 1920 года было построено уже 84 ленинских концлагеря. Подчеркну – систему концлагерей Сталин не создавал, её создали Ленин и Бронштейн. Прежней оставалась позиция Ленина и по поводу крестьянства: в конце 1920 года Ленин был против хотя бы частичного освобождения крестьянства, был против замены грабежа продналогом.

А по поводу предлагаемого отношения к промышленности и по поводу новой роли профсоюзов Ленин был категорически против; он считал, что отдавать такое важное дело, как управление всей промышленностью страны, профсоюзам нельзя, это создаст бардак, хаос и дальнейшее падение промышленности. И Ленин был в этом совершенно прав. 30 декабря 1920 года Ленин выступил с критической речью «О профессиональных союзах, о текущем моменте и об ошибках т. Троцкого», затем в начале 1921 года была издана его брошюра «Ещё раз о профсоюзах, о текущем моменте и об ошибках тт. Троцкого и Бухарина». Ленин видел профсоюзы не как организацию, отстаивающую права рабочих и, возможно, противостоящую Советскому правительству, а как школу воспитания рабочих, как дополнительный идеологический инструмент партии и правительства, формирующий и удерживающий сознание пролетариата в нужных для захватчиков идеологических рамках.

Раскритиковал Ленин и Шапошникова за «анархо-синдикалистский уклон», и одним этим вычурным обзыванием сильно смутил эту «рабочую группу». Досталось от Ленина и «буферной группе» Сапронова-Бубнова.

Естественно, позицию Ленина против окончательного развала промышленности активно поддержал Сталин, который под прикрытием Ленина вдруг развернул настолько бурную деятельность против Бронштейна-Троцкого, что в марте 1921 года у некоторых делегатов 10 съезда Сталин получил прозвище – «архибешенный демократ».

Этот момент – «дискуссию о профсоюзах», вернее – о судьбе России, можно считать началом борьбы Сталина, но это ещё не была борьба за власть, а борьба против Троцкого и его единомышленников – против деструктивной, разрушительной политики, за созидательную политику в России.

По поводу – как восстанавливать промышленность, экономику страны и за счет чего, мнения также разделились. Как мы видели, Бронштейн считал, что это можно сделать за счет дешевого рабского труда подневольных армий. Здорово удивил всех в этом вопросе своим «новаторским подходом» и находкой сразу нескольких способов быстро разбогатеть главный борец с капиталистами – Ленин: «Удержать пролетарскую власть (читай свою власть. – Р. К.) в России без помощи крупного капитала – нельзя!» После чего фраза «Заграница нам поможет!» или «Запад нам поможет» – стала крылатой. Многие большевики, вероятнее всего, подумали, что придется просить у капиталистов кредиты.

Но 23 ноября 1920 года на пленуме Московского областного комитета партии Ленин своим «креативным мышлением» ошарашил многих: «Мы обязаны помочь Западу нашими богатствами!» Оказалось всё наоборот. И Ленин объяснил, что самый быстрый способ поднять экономику страны – это привлечь в Россию инвестиции Запада, капиталистов, отдав им в концессию, в разработку природные богатства России.

И здесь стоит обратить внимание на полную аналогию с современностью – те же манеры демократов, – это чистая гайдаровщина-ельцинщина или чубайсовщина-путинщина-медведевщина того времени, и что не В. Путин первый решил превратить Россию в сырьевой придаток Запада, подсластив этот примитивизм и варварство эпитетом – «сырьевая держава». Как видим – в этой теме В. Путин является верным ленинцем. Правда, тогда Ленин, имея опыт полезного использования германских денег, надеялся и теперь использовать деньги капиталистов в деле «мировой революции», фактически пытаясь обмануть их, соблазнив дешевыми богатствами России. А Ельцин и Путин поступили проще, честнее и примитивнее.

Вторым неординарным решением Ленина по добыче денег и получению лояльности от мировых заправил было – продать еврейским олигархам Крым и прилегающие земли под строительство Израиля, второй Хазарии. И после подготовки этой территории – зачистки от населения, с осени 1920 года Крым ударными темпами стали заселять евреями с помощью международных еврейских организаций и национальных капиталистов. 20 сентября 1920 года еврейская газета в Крыму «Дзе Американ Хебрец» объясняла особо неграмотным своим соплеменникам, редким еврейским крестьянам: «Болышевикская революция в России была делом еврейских мозгов, еврейской неудовлетворенности, еврейской планировки, цель которых – создать новый порядок в мире».

Если продолжать проводить аналогию, то то же самое можно сказать о второй фазе планировки «перестройки»(с 1991 г.), и можно обратить внимание, что В. В. Путин отменил визы для граждан Израиля, и многие тысячи безработных или просто недовольных своим материальным положением израильтян хлынули на работу в Россию к своим одноплеменникам, руководящим фирмами, банками, работающим в госаппарате.

Третьей «креативной» «находкой» Ленина для быстрого улучшения экономики страны и подготовки очередного похода через Польшу в Германию было – вывести за границу и распродать российское золото и драгоценности из музеев. Немного позже, в начале 1922 года, четвертой «находкой», подсказанной невольно митрополитом, была организация широкомасштабного грабежа церквей и монастырей. Пятым решением и самым позитивным – было понимание необходимости развития крупной промышленности и надежда на чудо-электричество, и соответственно – план электрификации страны – ГОЭЛРО и введения электроплугов… Шестым, самым простым, примитивным и одновременно лукавым решением Ленина было – запустить на всю мощность денежные станки и печатать ничем не обоснованные, ничем не подкрепленные деньги.

Несмотря на принятие некоторых вышеперечисленных мер, в начале 1921 года дискуссия на тему – что и как делать в России, «дискуссия о профсоюзах» ещё больше разгорелась и напоминала картину «Лебедь, рак и щука» – «а разрушенная Россия и ныне в прежнем положении», поделив коммунистических вождей на несколько враждующих по этому вопросу фракций. И эта принципиальная взаимная вражда и склока приобрела настолько серьёзный и опасный для коммунистов, для захватчиков характер, что Ленин написал статью, опубликованную в «Правде» 21 января 1921 года под названием «Кризис партии». В которой даже по поводу своего любимца писал: «…Верхом распада идейного являются тезисы Бухарина. Это полный разрыв с коммунизмом. Прежде главным был Троцкий. Но теперь Бухарин затмил его. Он договорился до ошибок, во сто крат более крупных, чем все остальные ошибки Троцкого, вместе взятые».

А по поводу своей диктаторской партии Ленин с большой тревогой фиксировал действительность: «Надо иметь мужество смотреть прямо в лицо горькой истине. Партия больна. Партию треплет лихорадка». Ленин очень переживал эту ситуацию – когда его детище оказалось на грани крушения и все достигнутые результаты могли быть перечеркнуты. Ленин сильно переживал, нервничал и в результате сам подорвал себе здоровье и оказался больным, как его партия. Родная сестра Ленина Мария Ульянова вспоминала:

«Зимой 1921 года В. И. чувствовал себя плохо. Не знаю точно когда, но в этот период В. И. сказал Сталину, что он, вероятно, кончит параличом и взял со Сталина слово, что в этом случае тот поможет ему достать и даст цианистый калий. Сталин обещал. Почему он обратился с этой просьбой к Сталину? Потому что он знал его за человека твёрдого, стального, чуждого всякой сентиментальности. Больше ему не к кому было обратиться с такой просьбой. С той же просьбой В. И. обратился к Сталину в мае 1922 года, после первого удара». Кстати, эта необычная интимная просьба – ещё одно свидетельство особого доверия Ленина к Сталину.