Жестокие романтики против Кровавых гегемонов
Шрифт:
Наиболее здравомыслящие коммунисты понимали, что в России стало уж очень зыбко и опасно, вот-вот уйдёт «народная» почва из-под ног и жестоко разорвет в клочья. Даже главная силовая опора – Красная армия стала крайне ненадежной и всё чаще возникали случаи неповиновения, например, трудно было найти в Красной армии русские полки, готовые убивать своих – русских кронштадтских матросов, и Тухачевский в растерянности и панике писал С. Каменеву: «Вчера обстановка сложилась скверно… Часть полков осталась верной, а часть добровольно возвратилась по выходе из города… Этот казус заставил отложить сегодняшнюю атаку… Сейчас действуют трибунал и особый отдел, чистка и расправа будет очень жесткая». И расправа была очень жестокая – на окраине Петрограда коммунисты, во главе с «безвинно
Но для полноценной атаки верных красноармейцев в 5-миллионной Красной армии не хватало, и это после окончания всех войн, поэтому мудрый Ленин смекнул и посоветовал Тухачевскому взять для штурма Кронштадта молоденьких, глупеньких, ещё оболваненных коммунистической пропагандой курсантов. На это Тухачевский телеграммой Ленину отвечал:
«…В Кронштадте рабочие присоединились к морякам… По крайней мере сейчас я не могу взять из Петрограда бригады курсантов, так как иначе город с плохо настроенными рабочими было бы некому сдерживать…».
Против большевиков, против Центрожида в 1921 году восстала «колыбель революций» – Петроград, восстала самая надежная одураченная опора захватчиков – петроградский пролетариат. В Петрограде, – восстали рабочие любимого коммунистами Путиловского завода, которые не только устроили демонстрации с транспарантами – «Советы без коммунистов и евреев!», но стали на улицах Петрограда ловить и бить коммунистов. Но в ответ Центрожид решил всех прозревших бунтовщиков сделать безработными, лишить хлеба – и закрыл 11 февраля более 90 петроградских заводов и фабрик. Но петроградские рабочие после этого стали ещё более воинственными. Ленину и его «пролетарской партии» ничего не оставалось, как 25 февраля 1921 года объявить военное положение в Петрограде и подавить восставших пролетариев силой свинца красных полков, состоявших из калмыков, башкир, татар, латышей и немцев. Об этом «почему-то» ничего не пишут для школьников и студентов в современных учебниках, и об этом не рассказывает с телеэкрана и на встречах с трудящимися и студентами Г. Зюганов…
Кстати, в феврале 1921 года и в Москве прозревшие рабочие организовали забастовки под лозунгом «Долой коммунистов и евреев».
Историк из Израиля Я. Рабинович это объясняет так: «Безусловно, что наваждение лицами еврейской национальности ведомственных учреждений в центре и на периферии вызывало не только возмущение, но и озлобление у русского „заслуженного народа“» (Яков Рабинович «Быть евреем в России: Спасибо Солженицыну», М. 2006 г.). Понятно, что прозревший русский народ у Рабиновича может быть только «заблуженным».
Да, это был уже не 1917 год, – и захватчики это тоже понимали, простые обманки уже не работали, себя исчерпали, и, несмотря на постоянную навязчивую пропаганду, рабочие, крестьяне и солдаты вырывались из-под контроля. Других обманок, кроме бесплатной раздачи земли и коммунизма, у захватчиков не было. И у них остро встал вопрос – что делать с российскими «массами»? Оставался единственный выход – жестокость и ещё раз жестокость, – одних убить, а других запугать крайней жестокостью до животного страха. Тухачевский по отношению к русским крестьянам советовал, исходя из собственного кровавого опыта:
«В чем будет заключаться оккупационная работа?.. Работа по оккупации ведется не путем пассивного сидения войск по деревням, а путем изъятия белогвардейско-бандитских органов власти и активно помогавших им элементов и путем методического, систематического насаждения и осуществления Советской власти. Все население, до последнего человека, надо просмотреть и протереть с песком» (М. Тухачевский «Искоренение бандитизма»). В понимании будущего «сталинского мученика» Тухачевского «протереть с песком» – это расстрелять, повесить, удушить военными газами, уморить голодом.
Другой оккупант – Лейба
Бронштейн-Троцкий, также понимая новое «тяжелое» сознание покоренного русского, украинского, татарского (и пр.) народов, их опасное брожение умов, и понимая «упущенные выгоды» в «простом» варианте Тухачевского предложил публично в марте 1921 года на 10-ом съезде РКП(б) более хозяйский вариант: «С бродячей Русью мы должны покончить. Мы будем создавать трудовые армии, легко мобилизуемые, легко перебрасываемые с места на место. Труд будет поощряться куском хлеба, неподчинение и недисциплинированность будет караться тюрьмой и смертью». Это такой вариант рабства в 20-ом веке(!), предложенный этим еврейским интеллигентом, коммунистом и очередным «сталинским мучеником», которого последние годы еврейские издатели на Западе с радостью помещают в книги с названием типа – «Самые выдающиеся евреи в истории»…Как раз к этому времени, к 1921 году, Бронштейн и Ленин в оккупированной стране начали оригинальным образом быстро строить коммунизм перед очередным походом – заканчивали строить большое количество новых концлагерей типа Северных, и даже проводили реформу концлагерной системы с высоким к.п.д. – по принципу знаменитого еврейского и коммунистического «гения» Нафталия Френкеля: «от заключённого мы должны взять всё в три месяца». Это была не случайная оценка, «научная» – при сверхскудном лагерном питании и высокой эксплуатации узник мог работать всего три месяца, после чего сил и энергии уже не было, и заключённый мог умирать от переутомления, болезней и по принципу «кто не работает – тот не ест, и обязан умереть».
Оккупант Российской империи Ленин в эти жестокие крайности решил не бросаться, хотя с удовольствием поддержал и Тухачевского и Бронштейна. Ленин здраво рассудил, что 150 миллионов покоренных трудно расстрелять и разместить в концлагерях, кроме того – глупо выглядела бы опустошенная бывшая Российская империя всего с 5-миллионной Красной армией для продолжения мировой революции и удержания господства. К тому же – хотя бы для питания этой 5-миллионной армии необходимы были крестьяне. И Ленин, с одной стороны, в виде нэпа пошел на уступку, на ослабление крестьянской кабалы, а с другой стороны, с учетом последних потрясших событий, решил провести чистку партии и проверить на лояльность каждого коммуниста.
Таким образом, русских крестьян захватчики решили временно оставить в относительном покое, обложив их поборами. А на 10 съезде партии некоторые большевики во главе с Троцким и Бухариным выдвинули идею пустить на самотек и промышленность с пролетариями, – отдать их полностью профсоюзам (знаменитая дискуссия о профсоюзах), а самим сконцентрироваться сугубо на развитии мировой революции. «Разоренная, обезлюженная Россия едва-едва выползала из хаоса, но тем не менее среди политических приоритетов на первом месте оставалась „мировая революция“. Это была одна из фундаментальных установок марксизма, которую до последних дней своей разумной деятельности разделял Ленин. С этим никто не смел спорить. Разногласия были лишь в вопросах стратегии и тактики», – совершенно верно отметил в своей книге В. Шамбаров («Нашествие чужих»).
3. Третьим фактором, помогшим планам Сталина, была инициированная Лениным чистка партии. В 1921 году у Ленина и всего Центрожида возникла серьёзная кадровая проблема – проблема надежности кадров, дабы не повторился очередной опасный Кронштадт, и проблема эффективности кадров в мирной ситуации. Ибо оказалось, что для многих ленинских кадров рубать шашкой, выискивать в каждом прохожем белую контру, расстреливать и грабить буржуев, крестьян и церкви, или демонстративно бегать голым по улицам, доказывая своё полное раскрепощение – это одно, а вот строить и созидать после своего же разрушения – это оказалось намного сложнее, и требовало специальных знаний и других человеческих качеств. А тех «старых» русских спецов в разных областях деятельности, которых Ленин загонял на рабский труд голодом в начале 1918 года, – к 1921 году было уже очень мало, – многих за эти «лихие» годы убили, многие умерли от болезней и голода, многие бежали от кровавого коммунистического террора за пределы страны.