Жестокий мир мужчин

Я поднялась на второй этаж в отделение и в коридоре столкнулась с Варварой.

– Здравствуйте, – обрадовалась мне девушка. – Вы пришли навестить Александра?

– Если можно…

– Думаю, можно. Он про вас спрашивал. Я хотела позвонить, но он не мог вспомнить ваш номер телефона, я нашла по справочнику, но там никто не ответил.

– В справочнике телефон квартиры моего мужа, я не живу там уже пять лет. У меня своя квартира на Гоголя.

– Понятно…. Идемте. Я так рада вас видеть, если бы не вы, я тогда с ума сошла бы, наверное. – Девушка бодро шагала рядом и выглядела прямо-таки счастливой. Думаю, не встреча со мной так воодушевляла ее, значит, дела Гаврилова были явно неплохи.

В палате он лежал один. Лицо на фоне подушки необычайно бледное, даже голубоватое. Глаза прикрыты. Услышав шум, Гаврилов открыл глаза и попытался приподнять голову. Я подошла ближе и улыбнулась:

– Привет.

Он кивнул и сделал слабую попытку улыбнуться в ответ. Я придвинула стул ближе к постели и села, Варя устроилась на подоконнике.

– Как дела, не спрашиваю, вижу, держишься молодцом.

– Ага. Варвара, – позвал он. – Сходи-ка позвони Акимову, мне с ним поговорить нужно, пусть приедет.

– Пойду Асю провожать и позвоню.

– Нет, сейчас. Позже его дома не застанешь.

Надув губы, Варвара вышла. Дождавшись, когда за нею закроется дверь, Гаврилов перевел взгляд на меня и спросил:

– Илья в городе?

– Да.

– Вы виделись?

– Да.

– И что?

– Он не пожелал говорить со мной, а тем более что-то объяснять…

– Ясно. – Гаврилов облизнул губы, а я спросила:

– Тебя это не удивляет?

– Не удивляет. Слушай, Илье грозит опасность. Передай… я не знаю, как это объяснить, но ему опасно здесь находиться.

– Ты знаешь, кто убил Андрея?

– Разумеется, если лежу здесь. – Он усмехнулся и вроде бы покачал головой. – А вот Наташа не знала, то есть она видела этого человека, но не знала, кто он, и погибла, а мне повезло.

– Кто же он? – спросила я.

Гаврилов прикрыл глаза, вздохнул и тихо произнес:

– Не скажу. Тебе. Может быть, твоему мужу, когда смогу отсюда выбраться. Если честно, я не уверен, что вообще должен говорить об этом. Пожалуй, лучше молчать, лучше для всех нас.

– Молчать – твое право. Если бы не вопросы, с которыми я приставала ко всем, в том числе к тебе, ты занимался бы сейчас своей живописью, а не валялся здесь…

– Ты хотела узнать правду, это можно понять… Только цена за правду иногда так высока, что способна свести с ума. Скажи, кому нужна такая правда?

– Не знаю. В настоящий момент я соображаю туго, но одно могу сказать точно: кто-то идет по моему следу за мной, оставляя на этом пути трупы. Может, он псих, а может, ставки так высоки, но боюсь, что он не успокоится.

Дверь открылась, и в палату вошла Варя, я поднялась и направилась к ней.

– Откуда можно позвонить?

– Идемте, я покажу.

Мы шли по коридору, я взяла ее за руку и неторопливо заговорила:

– Варя, Александра нельзя оставлять одного.

– Да я почти всегда рядом, ухожу только на ночь.

– Вы не поняли. Его опасно оставлять одного.

Она вздрогнула и остановилась, глядя испуганно и растерянно.

– У вас есть друзья, которые могли бы помочь? Надо организовать круглосуточное дежурство и ни на секунду не покидать палату. Туалет там есть, так что выходить не придется.

– Если… если вы думаете… – пролепетала девушка. – Его хотят убить, да?

– А разве не пытались?

– Это же совсем другое, какой-то псих на стоянке, а здесь больница.

– Псих может появиться и здесь.

– Тогда нужно обратиться в милицию!

– В милицию я обязательно позвоню, а вы подумайте, к кому из друзей можете позвонить вы.

Она пошла к телефону, а я вернулась в палату. Следующий час прошел в разговорах и инструкциях, круглосуточное дежурство было организовано, и я понемногу успокоилась, хотя и не до конца.

Покинув больницу, позвонила Севке, однако на работе его не оказалось: у него умерла бабушка, и он уехал на похороны в Житомир. Наличие у Севки бабушки в Житомире смутило меня, и я отправилась к нему домой, зная, что там он не живет, снимает где-то квартиру, но надеялась застать Надю. И не ошиблась.

– Проходи, – сказала она без улыбки.

– Я на секунду. У тебя есть Севкин адрес?

– Нет, только телефон. А что случилось?

– У него умерла бабушка, хочу сообщить ему об этом.

– Что ты болтаешь, какая бабушка?

– Из Житомира.

– Она умерла, когда мы только поженились.

– И все же он отпросился с работы именно по этой причине.

– Так бы сразу и сказала. Для Севки подобное вранье – обычное дело. Еще и справку представит. Записывай номер, а позвонить можешь от меня.

– Спасибо, я из автомата.

Я уже спускалась по лестнице, когда Надя облокотилась на перила и неожиданно сказала:

– Ася, поосторожней… пожалуйста.

Завидев телефон-автомат, я бросилась к нему и набрала номер. Трубку сняли сразу, женский голос вежливо произнес:

– Что вам угодно?

Это сбило меня с толку.

– Будьте добры Всеволода Павловича, – попросила я.

– А кто его спрашивает?

Севка что, секретаршу завел?

– Ася Верховцева, он мне очень нужен…

– Привет, – буркнул Севка. – Я тут малость загулял, на работу нос не показываю, поэтому конспирацию соблюдаю, так что не удивляйся.

– Ты загулял? – хохотнула я. – Ни в жизнь не поверю.

– Времена меняются, – вздохнул Севка. – Что у тебя случилось?

– У меня ничего. С другом несчастье, лежит в больнице с ножевым ранением. Какой-то псих ударил ножом, просто подошел и ударил.

– Полно придурков… Это твой художник… Гаврилов, кажется? Сашка рассказывал. Ну и что с ним?

– С ним все в порядке. Идет на поправку, врачи в скором времени обещают поставить на ноги. Его друзья организовали в палате круглосуточное дежурство, к тому же у Гаврилова много родственников, скоропостижно кремировать его не удастся.

– Что, черт тебя дери, ты несешь?! – рявкнул Севка.

– Что – не важно, важно, чтобы ты понял. А ты понял. Верно, друг моей юности?

Я повесила трубку и зашагала к машине.