Жестокий мир мужчин

Ломая голову над подобными вопросами, я плохо соображала, куда еду, а сообразив, испуганно притормозила. Надо же… Что-то заставило меня свернуть с проспекта и оказаться здесь.

Окна нашей квартиры. Шторы во всех комнатах плотно сдвинуты, балкон… там, возле мусорных баков, стояла моя машина, а я таращилась в ночь, дрожа, точно в ознобе, вон у того окна. Войти? Что-то толкнуло в сердце. В самом деле… войти, взглянуть, коснуться руками знакомых вещей… ключ лежит в кармане. Я почти решилась, но в последнее мгновение передумала и торопливо выехала со двора.

Это больше не наша квартира, это квартира Ильи. Либо мы войдем туда вместе, либо я уже никогда не переступлю порог моего бывшего дома.

– Вот сейчас самое время зареветь, – зло хмыкнула я. – Когда черт знает что происходит вокруг и Илья, возможно, в опасности, очень кстати закатить истерику.

Присовокупив к этому еще несколько слов, не совсем пристойных, но доходчивых, я почувствовала себя успокоенной и до своего подъезда добралась без каких-либо происшествий.

На кухонном столе стояла чашка с остатками кофе, а на холодильнике магнитом приляпана записка: «Позвони немедленно».

– Что-то опять понадобилось любимому старшему брату, – вздохнула я и пошла звонить.

Сашка был в клубе и в сильном гневе, это стало ясно сразу.

– Ты где была? – рявкнул он.

– Когда? – Я решила прикинуться дурочкой. Событий сегодня было чересчур много, загадок и того больше, мой мозг со всем этим не справлялся, так что вполне естественной могла показаться некоторая тупость.

– Мне сказали, что ты ездила в гости на одну дачку.

– Кто сказал? – спросила я.

– Тот, кто любит знать все и при этом много болтает. Мне что, в подвал тебя посадить? Или держать связанной?

– Ни у тебя, ни у меня нет никакого подвала, – примирительно сообщила я. – А ездила я на дачу не по своей воле: звали настойчиво, не могла отказать. Он посулил сообщить кое-что интересное об убийстве…

– Ты же мне обещала?! – рявкнул Сашка. – Черт тебя дери!

Это показалось обидным.

– Спасибо, я тебя тоже люблю, – ответила я и повесила трубку.

Не успела я отдышаться и прийти в себя, как позвонил Севка.

– Не могу тебя застать, – пожаловался он. – То сидела взаперти, как принцесса из сказки, то порхаешь, точно мотылек.

– А что тебе нравится больше? – спросила я.

– Что мне нравится, то не сбудется. А почему голос усталый, с Сашкой скандалили?

– Ты-то откуда знаешь? – прикинулась я удивленной, на самом деле уже час назад перестав чему-либо удивляться.

– Он мне звонил. Очень беспокоился. Кто-то ему сказал, что ты отправилась с визитом к одному одинокому инвалиду, коротающему летний сезон на даче. Твой брат очень испугался, потому что этот дачник только с виду безобидный калека, а нутро у него волчье, и хлопот с ним ох как много!

– Какие же с ним хлопоты? – не поняла я.

– Хлопотные, – хохотнул Севка. – Ладно, ты жива-здорова, и это главное. Но брата все-таки следует слушать.

Пожелав мне всего доброго, Севка положил трубку, а я с неожиданной злостью подумала: «Тоже мне умник…» – а потом испугалась. Это я о давнем друге так? Господи, да я ведь действительно подозреваю его во всех мыслимых и немыслимых преступлениях. Не может быть…

– Надо выпить, – вслух посоветовала я самой себе и пошла в кухню. Коньяк отсутствовал. Облазив все шкафы, я смогла убедиться, что спиртного в доме нет. – Ну, надо же…

Я чуть было не отправилась за коньяком в магазин, но лень пересилила.

Вместо этого я устроилась на диване, закрыла глаза и попыталась думать. Не скажу, что выходило это особенно хорошо.

На следующий день около трех часов позвонил Сашка. Сказал отрывисто:

– Илья в городе.

– Что? – охнула я, испугавшись, что немедленно грохнусь в обморок.

– Где он?

– Здесь, в клубе.

– Я сейчас приеду, – вдруг начав заикаться, пролепетала я.

– Нет. – Голос брата звучал сурово, я мгновенно покрылась холодным потом. Собрав силы, произнесла:

– Он не хочет меня видеть?

– Нет.

– Ясно. – Не могу сказать, что это явилось для меня неожиданностью, напротив…

– Я не хочу, чтобы ты… в общем, не делай поспешных выводов. Я поговорю с ним и приеду к тебе. Ты поняла? Мы все обсудим. – Теперь голос брата звучал почти нежно, в нем появились просительные интонации. – Ты все поняла? – повторил Сашка.

– Конечно, – ответила я, бросила трубку, сползла на пол и жалко всхлипнула. – Он не хочет меня видеть, – выдавила я из себя с отчаянием.

«Точно, – шевельнулось в душе что-то очень ядовитое, – самое время закатить истерику. Можно схватить его фотографию, прижать ее к груди и прыгнуть с лоджии. А что? Вполне романтично. Илья придет на твою могилу, смахнет слезу и шепнет: «Зачем ты это сделала?» Далее крупный план: солнце садится за горизонтом, Илья в нашей, когда-то общей квартире стоит с моей фотографией, потом направляется к двери на балкон, но что-то его удерживает, он смотрит вдаль, а на его лице появляется надежда. После того как надежде уже некуда деваться, встает солнце, а вслед за ним крупные буквы во весь экран: «КОНЕЦ», лучше на английском, они такое дерьмо делают мастерски». Мне стало смешно, а потом стыдно.

– Подумаешь, – проронила я, поднимаясь и пожимая плечами. – Мечтать не вредно.

Прошла в ванную и уставилась в зеркало. Лицо выглядело немного испуганным, особых надежд в нем не читалось, но до прыжков с балкона было все-таки далеко.

– Илья в городе, – напомнила я себе. – Илья в городе, и я его увижу. Это уж точно!

Через десять минут я была готова ко всему на свете: встрече с любимым, который не желал меня видеть, землетрясению, объявлению войны на всем континенте и черт знает чему еще… в общем, я была готова. Села в машину и отправилась в клуб.

Центральная дверь заперта, я подергала, позвонила и даже грохнула по ней ногой – без толку. На стоянке красовался Сашкин «БМВ», а рядом «Лендровер», весь заляпанный грязью, так что номер разобрать невозможно, в нем сидели двое ребят и наблюдали. В настоящее время за мной, однако никак не реагировали.

Плюнув с досады, я направилась к боковой двери. Она тоже была заперта. Вновь пришлось звонить, а потом и стучать.

– Кто? – резко спросил из-за двери мужской голос.

– Откройте, мне нужен мой брат.