Жестокий роман

Да с такой зверской потенцией он наверняка имеет абсолютно все, что движется. Дьявол. Да вообще все!

Третий раз? Четвертый? Сбиваюсь со счета. А сколько времени прошло? Час? Два максимум. Мы с Олегом занимались любовью три-четыре раза в неделю. Нам обоим хватало. Конечно, иногда несколько раз за ночь, но скорее в качестве исключения.

И… Господи, я не должна думать об Олеге сейчас. Только не теперь. Не когда этот сексуальный маньяк вгоняет в меня свой исполинский поршень.

Роняю голову на крепкое плечо, перетянутое канатами каменных мускулов. Тихо всхлипываю. Кусаю губы.

Он точно не человек. Животное. Дикое. Необузданное. Он меня так и убьет. Просто затрахает до смерти. Уничтожит своей громадной разгоряченной дубиной.

Я теряю рассудок. Окончательно и бесповоротно.

А мое тело обретает хозяина. Выгибается, подхватывает нужный ритм, истекает влагой, чтобы господину было комфортнее драть податливую плоть. Мое тело не просто сдается. Откликается. Отзывается. Жаждет. Накаляется.

Это чистое безумие. Яд.

Насытившись, Марат отпускает меня, отбрасывает презерватив в мусорное ведро.

— Жди в постели, — заключает без чувств, возвращается под горячие струи воды.

На негнущихся ногах выскальзываю из душа, цепляюсь пальцами за ближайшее полотенце, вытираюсь.

Он что… хочет еще?

Добираюсь до кровати, укладываюсь, сворачиваюсь в клубок. Набрасываю сверху простынь, покрывало. Будто это поможет. Будто защитит. Нет. Никогда. Ничто.

Я не плачу. Просто слезы бегут по щекам. Рефлекс.

Это не имеет значения. Это пройдет.

Накрываю горло ладонью, натыкаюсь на проклятое кружево. Стягиваю подвязку, отшвыриваю подальше.

Я привыкну. Я буду сражаться. Я выберусь.

Матрас пружинит под тяжестью чужого тела. Горячая рука срывает всю мою оборону грубым рывком. Тело обдает холод. Ненадолго. Ладони накрывают бедра, опаляя жаром прямо из преисподней.

Всего секунда — и я снова оказываюсь насаженной на член.

Теперь уже больно. Я почти сухая. А он все такой же огромный.

— Наклонись, — говорит Марат.

Я сверху. Он снизу. Но это едва ли хоть что-то меняет в расстановке сил на поле нашего боя.

Послушно подаюсь вперед. Мою грудь тут же сжимают сильные пальцы. Обводят, поглаживают. Крутят соски, заставляя взвизгнуть. Заключают в хватку точно в бюстгальтер.

— Красивая ты, — бросает монстр.

Ему явно нравится контраст нашей кожи. Светлой и смуглой. Нравится, как тьма поглощает меня.

Ощущаю, как лоно предательски увлажняется. Глухо постанываю. Смежаю веки. Скрыться бы. Сбежать.

Однако не суждено.

— Я хочу видеть твои глаза.

Покорно погружаюсь в пылающий мрак.

Марат начинает трахать меня. Опять. Просто крепко держит мои бедра. И долбит. Как здоровенным железным молотом. Вынуждая подскакивать. Засаживает до матки.

— Почему сняла подвязку? — спрашивает сквозь рычание.

— Захотела, — выдаю судорожно.

Он заваливает меня на спину, подминает под себя и берет так, что даже с широко открытыми глазами не вижу абсолютно ничего. Сплошная чернота.

Глава 15

Надежда умирает последней. А может, стоит убить ее первой? Пока под сердцем тлеет наивная вера в лучшее, едва ли есть возможность оценить реальность трезво.

Я прихожу в себя на смятых простынях. Чуть не глохну от собственного глубокого и громкого вдоха. В голове царит абсолютная пустота. Перед глазами расплываются контуры мира, что окружает меня. Не удается ничего выхватить четко.

Знакомые вопросы терзают расколотое на части сознание. Где я? Что происходит?

Приподнимаюсь на локтях. Разум содрогается от пугающего чувства дежавю. Яркие кадры ослепляют. Порочные образы пробуждают мелкую дрожь под взмокшей кожей. Аромат греха пропитывает пространство.

Вдруг просто приснилось? Почудилось? Как тогда, накануне свадьбы. Вдруг всего лишь пригрезилось? Сейчас я вернусь обратно, в привычную жизнь, в свое нормальное рутинное существование.

Крупная ладонь опускается на грудь. Тяжело. Властно. Заставляет меня повалиться обратно. Возвращает в лежачее положение.

Горящие черные глаза как раскаленные угли в адском костре. Полные уста кривятся в оскале, достойном самого хозяина преисподней.

— Марат, — выдаю рефлекторно, еле сдерживаю жалобный всхлип.

— А кого ты ожидала увидеть? — лениво поглаживает мой живот. — Своего муженька? Думаешь, придет и спасет тебя?

Молчу. Разглядываю его безупречное тело. Прямо и нагло. Как он мое, вполне заурядное и обычное. Черт, этот мужчина вообще настоящий?

Нет, я встречала множество накачанных парней в спортзале. Большинство из тех, кто добивался подобной формы, еле передвигались, то ли от непосильной тяжести честно натренированных мышц, то ли от желания похвастать четко проработанными мускулами, показать богатство со всех сторон и ни одну свою часть не обделить вниманием. Однако они вызывали скорее смех, чем восхищение. Ни один из них не был таким идеальным и горячим. Довольно трудно презирать и ненавидеть человека, который выглядит будто оживший греческий бог.

Проклятье. Его словно пропустили через фоторедактор. Скульптурный торс. Вздувшиеся вены лишь подчеркивают рельеф. Под смуглой кожей заключена каменная твердость.

Взгляд опускает ниже. Кровь моментально приливает к щекам. И не только. Низ живота предательски тянет. Спина выгибается.

Дьявол. Я совсем не могу себя контролировать. Или не хочу? Чувствую себя животным в период течки. Мозг отключается напрочь.

Опять. Наваждение. Жуткое. Пьянящее. Токсическое.

— Что? — хрипло спрашивает Марат, в секунду уловив мое инстинктивное движение, и тут же накрывает лоно пальцами, сжимает, вынуждая сдавленно вскрикнуть. — Голодна?

— Нет, — бросаю лихорадочно. — Пожалуйста, не надо.

— Ты мокрая, — ухмыляется. — Готовая для меня.

— Ты слишком…

Запинаюсь. Какой? Дикий. Безумный. Яростный. Неистовый. Гребаный сексуальный маньяк, способный затрахать до смерти.

— Слишком темпераментный.

Он вопросительно выгибает бровь.

— Горячий, — закусываю губу. — Ты всегда так… женщины всегда…

Его ухмылка становится шире. Выразительнее. Красноречивее.

Затыкаюсь. Лучше бы под землю провалиться.