Жезл маршала. Василевский

В это время маршал Василевский находился на КП 46-й армии генерала Глаголева. С минуты на минуту он ждал звонка от Жукова из штаба Степного фронта. Они договорились встретиться в городе Корочи, чтобы обсудить некоторые вопросы взаимодействия фронтов. Наконец Жуков позвонил ему.

— Ты готов встретиться? — спросил он.

— Да.

— Тогда я выезжаю, — отозвался Жуков.

Василевский приехал в Корочи раньше и остановился в небольшом деревянном домике, который облюбовал его адъютант.

Вечерело. На небе густо высыпали звёзды; они ярко мерцали в бездонной синеве, словно кто-то там рассыпал алмазы. Дул степной ветер, горячий и сухой. Откуда-то издалека доносилась артиллерийская канонада. «Виллис» подкатил к самому домику, и из него вышел маршал Жуков.

— Привет, Саша! — Он крепко пожал Василевскому руку. — Как жизнь?

— Плохо, Георгий... — Александр Михайлович провёл его в домик и пригласил к столу, на котором был накрыт ужин.

— Отчего вдруг «плохо»? — насторожился Георгий Константинович. — Вчера я говорил с Верховным, у него претензий к тебе нет.

— Ты же меня обокрал! — вдруг выпалил Василевский. Глаза его хитро заблестели, на обветренном лице появилась знакомая Жукову усмешка.

— Не понял, поясни. — Жуков так и впился в него горящими глазами.

— Кто убедил Верховного отдать 57-ю армию Степному фронту? Ты! И не вздумай отказываться. Конев, конечно, рад, что получил солидное пополнение. А каково Малиновскому? Да и не так богат на войска Юго-Западный фронт, чтобы взять у него целую армию! А кто курирует фронт Малиновского? Твой друг Василевский, а ты ему подножку ставишь...

Жуков задорно, по-мальчишечьи захохотал, у него от смеха даже глаза повлажнели.

— Не я проявил в этом деле инициативу, — сказал Георгий Константинович и, придвинув к себе тарелку с варёной картошкой, взял ломоть хлеба, отрезал кусок сала. — Я чертовски проголодался. А ты чего не ешь?

— Хочу сначала раздеться. — Василевский снял шинель. — Значит, Верховный отобрал у Малиновского армию?

— Конев ему звонил, просил усилить его фронт войсками, — пояснил Жуков. — Ты же знаешь Ивана Степановича, он часто обращается к Верховному: то ему надо, другое... Ну, а если честно, то у Степного фронта меньше всего сил и средств, хотя задача ему поставлена серьёзная. Нам надо увязать действия Степного фронта с Юго-Западным.

— Чего тут увязывать? — пожал плечами Василевский. — Ведь Ставка план утвердила?

— Да, но вдруг обстановка изменится? Не станешь же ты звонить Верховному и просить совета?

— Мы кто с тобой, Георгий? — спросил в упор Александр Михайлович. — Представители Ставки! К тому же ты ещё и заместитель Верховного Главнокомандующего, а я начальник Генштаба и заместитель наркома обороны. Разве мало у нас с тобой полномочий? Если ситуация на фронте осложнится, там и решим, что делать, а Верховного потом проинформируем.

— Разумно, — согласился Жуков. — Теперь о деле. Чего я тебе звонил? Мне нужна твоя помощь...

— В чём? — насторожился Василевский. Он взял со стола стакан молока и выпил. — Видно, молочко хозяйка держала в погребе. Холодное! Выпей и ты, Георгий! А то хозяйка обидится — она ведь угостила нас от чистого сердца.

Жуков выпил молоко.

— Ты прав, как лёд холодное, ещё простужусь, — брякнул он сердито. — Ну-ка посмотри, Саша, на мою рабочую карту. — Он развернул её на столе, предварительно убрав в сторону тарелки и стаканы.

Василевский с минуту пристально разглядывал карту, потом в его глазах вспыхнули искорки.

— Ясно, как пить дать! — воскликнул он. — Ты хочешь, чтобы войска правого крыла Юго-Западного фронта помогли войскам Степного фронта нанести удар по Харькову с юга и юго-востока?

— Верно, только так решил не я, а Верховный, и об этом он сам тебе скажет. — Жуков зевнул. — Всю ночь не спал. Надо бы снять дрёму, а? У тебя не найдётся глотка «наркомовской»?

Василевский окликнул адъютанта:

— Там в моём саквояже бутылка водки, давай её сюда!

Жуков налил себе и Василевскому и гаркнул:

— Выпьем за удачу на фронте! — В два глотка он опорожнил стакан, не закусывая. — Горючка что надо, до самой печёнки достала... Да, забыл тебе сказать... Верховный беспокоится, удастся ли нам с ходу взять Харьков. Я заверил его, что мы это сделаем. Кстати, свой план по освобождению Донбасса ты ему доложил?

— Разумеется, и Верховный его одобрил без каких-либо поправок. Но я чувствую, что мне туго придётся с Донбассом. Немцы превратили его в сильно укреплённый оборонительный район...

— Тяжелее, чем на Курской дуге, не будет, — махнул рукой Жуков. — Так что не переживай. Танки и артиллерия сделают своё дело.

— Есть одна зацепка, — продолжал Василевский. — Генштабу стало известно, что Гитлер подписал приказ о строительстве стратегического рубежа обороны, назвав его «восточным валом», вот здесь. — И он показал эти места на карте. — От Улюкского лимана через солёное Молочное озеро и дальше по линии реки Молочной, среднего течения Днепра, реки Сож, через Оршу и Витебск, Псков и по реке Нарве.

— Откуда у тебя эти данные? — осведомился Жуков.

— Наши разведчики взяли «языка», и при нём была копия приказа Гитлера, поступившая в штаб 6-й полевой армии.

— Это серьёзно осложнит наше наступление, — подчеркнул Жуков.

— Я тебе ещё вот что скажу. — Василевский взял стакан и допил свою «горючку». — Оборону Донбасского района Гитлер возложил на 1-ю танковую и 6-ю полевую армии — двадцать две отборные дивизии! Этими армиями соответственно командуют генерал-полковники Макензен и Холлид. Первый — родственник генерал-фельдмаршала Августа Макензена, известного ещё по Первой мировой войне. Знаешь, какой «подвиг» совершил этот отпрыск потомственных генералов? В Пятигорске зимой сорок третьего он ограбил эвакуированный туда из Ростова музей изобразительных искусств, забрал из него ценные картины. А Холлида наши били на Дону, но не Добили. Придётся теперь нам с Малиновским это сделать.

Жуков взглянул на карту Василевского.

— Где Юго-Западный фронт наносит главный удар? — спросил он.

— Как я и говорил в Ставке, южнее города Изюм через Барвенково на Лозовую, Павлоград и Синельниково. А в качестве исходного положения мы с Малиновским решили использовать захваченные ранее плацдармы на западном берегу Северского Донца...

— Будь я на твоём месте, я бы максимально использовал авиацию, — сказал Жуков. — Разбомбил бы в пух и прах оборону немцев, а потом пустил бы танки, а за ними пехоту. Жаль, что у Малиновского маловато самолётов.