Жезл маршала. Василевский
Шрифт:
— Потому-то в своём приказе начальник Главморштаба адмирал Исаков отметил твой корабль. Так что поздравляю вас, Азар Петрович! Прошу объявить экипажу об этом. А к часу дня вам надо прибыть ко мне: объясню предстоящее задание на учениях...
— Нельзя ли прибыть к вам на час позже? Мне надо забежать домой.
— Что-нибудь случилось? — насторожился комбриг.
— Настя ждёт ребёнка, и нужно ей кое-что купить в магазине...
— Да, ситуация, — проворчал комбриг. — Может, вам остаться на берегу, а корабль поведёт старпом?
— Нет, на учения я сам поведу корабль, — возразил
— Тогда жду вас к четырнадцати ноль-ноль...
Азар был благодарен судьбе, что послала ему Настю. Познакомился он с ней летом в Москве, когда ехал в родную Кинешму, получив отпуск. Оскара в то время в столице не было, он отдыхал в Сочи, и, чтобы скоротать время, Азар принял участие в экскурсии по городу. У Триумфальной арки, сооружённой в честь победы русского оружия в Отечественной войне 1812 года, толпилась молодёжь. Только что прошёл дождь, небо заголубело, лучи солнца дробились на монументе, делали его живым.
— Здесь, на Поклонной горе, — долетал до его слуха голос экскурсовода, — в тысяча восемьсот двенадцатом году Наполеон ждал ключи от Москвы...
— Но так и не дождался, а потом с позором бежал из России под ударами войск легендарного Кутузова, — произнёс Кальвин.
— Вы правы, товарищ капитан третьего ранга, — раздался у него за спиной чей-то голос.
Кальвин обернулся. Ему улыбалась черноглазая девушка. Невысокого роста, худощавая, розовые щёки оттеняли её смуглое лицо.
— Откуда вы знаете? — спросил Азар незнакомку.
— Изучала в институте, — бойко ответила девушка. — А живу в Мурманске, работаю в краеведческом музее. Сейчас в отпуске.
— Как рискнул муж отпустить такую красавицу в Москву?
Щёки её залились румянцем.
— Я не замужем.
— Как вас зовут?
— Настя! — Она кокетливо повела бровью. — А вас?
— Азар, — уже завёлся от её кокетства Кальвин. — Азар Петрович.
— Я сейчас поеду смотреть памятник гренадерам — героям Плевны, — сказала Настя. — Так что приглашаю вас.
Кальвин поймал такси, и они поехали. Сидя в машине, он поведал ей, что памятника не видел, но история сражения под Плевной увлекла его, ещё когда учился в школе. Русские воины одержали блестящую победу! Они разбили в пух и прах сорокатысячную армию турков, а Осман-паша, её командующий, был взят в плен.
— Живая история России, — задумчиво молвила Настя.
Они вышли из «эмки» и направились к памятнику. Вокруг него кружил народ, туристы говорили на разных языках. Настя сказала Азару, что чугунный памятник был воздвигнут в 1887 году в честь подвига русских богатырей, освободивших братьев болгар от турецкого ига. Вот и позолоченная надпись: «Гренадеры своим товарищам, павшим в славном бою под Плевной 28 ноября 1877 года» . Восьмигранная часовня, увенчанная православным крестом, попирающим мусульманский месяц, возвышалась над землёй...
— Впечатляет, не правда ли? — Настя весело поглядывала на Азара.
— Очень! — ответил Кальвин и, помедлив, добавил: — Жаль, что этого не видят мои ребята со «Жгучего».
— Вы на нём служите! — воскликнула Настя. — На этом корабле плавал и мой двоюродный брат Саврасов.
Теперь учится на художника. Женился на москвичке. У него дочурка. Такая милая...— Не он ли написал картину «Грачи прилетели»? — спросил Азар. — Изумительная вещь!
Настя конечно же поняла, что он шутит, и мило улыбнулась: нет-нет, её брата зовут Фёдором, а того, именитого, Алексеем Кондратьевичем.
— Вот не знал, что акустик Фёдор Саврасов ваш брат, — сказал Кальвин. — Отличный был моряк, не раз выручал меня в море. А то, что он увлекался рисованием, на корабле знали едва ли не все. Перед уходом в запас он написал картину «Полярное утро», она до сих пор висит в кают-компании. Вернусь на службу и расскажу ребятам о Фёдоре.
— Вам нравятся картины художника Алексея Саврасова? — Настя тряхнула белокурой головой, отбросила со лба кудряшки.
— Да.
— И мне тоже. Саврасов — тонкий художник, у него есть чему поучиться. Фёдор влюблён в его творчество, подражает ему. — Настя взглянула на часы. — Время обеда...
— Я тоже хочу есть, — признался Кальвин и предложил: — Давайте вместе пообедаем? Есть тут рядом ресторан...
Потом допоздна они гуляли по городу.
— Мой поезд в час ночи, — сказал Азар, глядя на часы. — Если позволите, я провожу вас... А вот и такси. — Он поднял руку, и «эмка» остановилась. — Настя, командуйте, куда нам ехать.
— На улицу Часовую, дом десять, неподалёку от метро «Динамо», — обратилась она к водителю.
Вскоре они подъехали к дому, где жил её брат. Вышли из машины, и тут к ним подошёл парень с густой чёрной бородой.
— Настя, я тебя жду битый час! — закричал он.
— Это и есть мой брат, — улыбнулась Настя. — Федя, познакомься, Азар тоже из Полярного.
Фёдор пожал руку, с минуту пристально смотрел на него, потом воскликнул:
— Боже, кого я вижу! Так это вы, товарищ командир?! — Он взял Кальвина за руку. — Прошу ко мне в гости. У меня сегодня большая удача. На аукционе я продал свою картину «Полярное сияние», так что и это отметим. — И вдруг спросил: — А вы, товарищ командир, не женились?
— Нет ещё...
— Тогда берите в жёны мою сестру! — выпалил Фёдор. — Она очень добрая.
— Перестань, Фёдор! — рассердилась Настя. Взглянула на Азара: — Есть ещё время. Может, зайдёте к нам?
Азар, однако, решительно отказался:
— Боюсь опоздать на поезд, а матери уже отстучал телеграмму. Если не приеду, будет переживать.
— Товарищ командир, зашли бы минут на пять, а? — умолял Фёдор. — У меня есть армянский коньячок! — Но, увидев строгое лицо Азара, произнёс: — Всё ясно, я пошёл...
Настя стояла и не знала, как ей быть. Она отчего-то робко улыбнулась, но тут же на её лицо набежала тень, и оно стало каким-то чужим.
— Ну что, Анастасия, до встречи в Мурманске? — нарушил тишину Азар.
Она дала ему свой адрес. Он взял в руки её тёплую ладонь.
— Там я найду вас. А сейчас поеду к маме.
Дома Азар не находил себе места. Куда бы он ни шёл, что бы ни делал, Настя стояла у него перед глазами. Мать обрадовалась приезду сына, попросила пойти с ней на рынок, чтобы сельчане увидели, каким стал её Азар, навестили его учительницу.