Жезл маршала. Василевский
Шрифт:
— В Приволжском военном округе выявлены крупные недостатки в боевой подготовке войск, — сказал Ворошилов. — Так что вам есть где проявить свои способности. Почему мы остановились на вашей кандидатуре? О вас мне докладывал Тухачевский, а ещё раньше — Жуков, оба говорили, что вы достойны повышения по службе. — Нарком помолчал. — Надо поднять в округе уровень подготовки войск. Никак нам нельзя ослаблять эту работу. Кстати, вы знакомы с командующим войсками округа Павлом Дыбенко?
Василевский ответил, что ему доводилось с ним встречаться, и уже не по-уставному добавил:
— Павел Ефимович простой, душевный человек, он герой Гражданской войны...
— Вот-вот,
Окрылённый перспективой службы, Василевский вышел во двор, и тут хлынул дождь. Домой пришёл весь мокрый, с шинели капала вода. Катя помогла ему раздеться, дала полотенце вытереть лицо.
— Зачем так бежал? Мог бы и переждать ливень, — упрекнула она его. — Глянь в окно, уже нет дождя, засверкало солнце.
— Я и вправду не шёл, а бежал домой. А почему? — Он хитро, как мальчишка, прищурил глаза. — Ни за что не догадаешься!
— Говори уж, а то у меня сердечко колыхнуло...
— Поедем с тобой, Катенька, в Куйбышев, на Волгу. Меня переводят туда служить, и уже подписан приказ. Лично Клим Ворошилов благословил на это дело.
Катя накрыла стол, и они сели ужинать.
— Чуть не забыла! — вскочила она. — Тебе письмо от Георгия Жукова. У меня на столике. Я сейчас... — Она принесла конверт и отдала его мужу.
Жена стала убирать посуду, а он сел на диван и начал читать письмо друга. «Привет, Саша! Прошёл уже год, как я командую дивизией, и, знаешь, у меня неплохо получается. Помнишь, я говорил тебе, что выведу свою дивизию в передовые в округе? Так вот, дружище, всё идёт к этому. Только не подумай, что я пекусь о себе, о своей славе. Нет и нет, Александр! Конечно, я не желаю плестись в хвосте, потому и стараюсь научить бойцов, чтобы они сумели защитить Родину, себя и свои семьи. Если на этом я делаю себе карьеру, тогда считай меня карьеристом. Ещё Миша Светлов говорил, что надо жить и поступать так, как будто на тебя смотрит следующее поколение. Мне запали в душу эти слова.
Что нового у тебя? Не засиделся ли ты в Наркомате? Я так ждал от тебя звонка по случаю моего дня рождения, но увы! Забыл ты меня, наверное, Саша! На днях буду в Москве и крепко потреплю твой чуб. Держись!
Как там твоя синеглазка? Привет ей от «мрачного» Жукова. Жму руку. Прощевай, Сашок!..»
— Что пишет Георгий? — поинтересовалась Катя.
— Передаёт тебе привет. Знаешь, как он назвал тебя? Синеглазка! А глаза-то у тебя голубые, как небо. Завтра позвоню ему в Слуцк, скажу, что получил назначение в Приволжский военный округ.
— Саша, а кто там командующий? — спросила жена.
— Павел Дыбенко, герой Гражданской войны. Я познакомился с ним в Наркомате обороны, когда он приезжал сюда. Видный мужик! Кажется, он родом с Украины.
— А где ты родился, Саша? — опять спросила Катя. — Ты бы хоть немного рассказал о себе. Я всё ещё не знаю, за кого вышла замуж. — В её лучистых глазах было столько теплоты, что он не выдержал, привлёк её к себе и поцеловал.
— Родился я, Катюша, и вырос в селе Новая Гольчиха Кинешемского уезда, ныне это Вичугский район Ивановской области, — начал рассказ Александр Михайлович. — Мой отец — дирижёр церковного хора. Ох и голос у него! Во всём уезде такого не слышал! В семье нас было восемь детей, первенец Саша, мой тёзка, умер. Жили мы бедно, всё лето пропадали на своём огороде и в поле. Летом отец дирижировал, а зимой столярничал, делал ульи
для пчёл и парты для учеников. Словом, как мог зарабатывал на кусок хлеба. Когда я подрос, отец устроил меня в Кинешемское духовное училище. И что ты думаешь? Я на «отлично» окончил его, и это помогло мне поступить в духовную семинарию...— Ты был попом? — прервала его Катя.
— Не успел им стать, — усмехнулся Василевский. — О чём я тогда мечтал? Окончить семинарию, поработать два-три года учителем в сельской школе, скопить немного денег и поступить в Московский межевой институт. Но всё сорвалось, Катя...
— Почему?
— Началась Первая мировая война. Что делать? Я поехал в Кострому, чтобы сдать экзамены экстерном, а потом идти служить в армию. И мне это удалось. Так в тысяча девятьсот пятнадцатом году я стал курсантом Алексеевского военного училища в Москве. Знаешь, Катюша, я был рад! Нет, ты даже представить этого не можешь!..
— Я всё поняла. Ты решил стать командиром? — улыбнулась жена.
— Да, но не ради карьеры, — горячо произнёс он. — Мне хотелось скорее попасть на фронт, проверить себя, на что способен, защищая своё Отечество. Война не утихала, царская армия несла большие потери в боях, не хватало командиров, поэтому-то нас стали готовить в училище по ускоренной программе. А учился я всего четыре месяца, потом оказался на Юго-Западном фронте. Был полуротным командиром 409-го Новохоперского полка! В первом же бою чуть не погиб — пуля сорвала с головы кепку. А со временем привык, хотя бои были упорные и жаркие, особенно когда войска Юго-Западного фронта осуществили так называемый Брусиловский прорыв.
— В бою ты был ранен? — спросила Катя.
— Нет, мне повезло, — усмехнулся Василевский. — Я удачно выдержал крещение огнём и, когда в конце ноября в России родилась новая, Советская власть, уволился из армии.
— И что ты делал?
— Был учителем в сельской школе в Подъяковлеве Новосильского уезда. Ученики меня любили, и я привязался к ним. И вообще профессия учителя мне нравилась. Но я всё чаще стал подумывать о службе в армии. Понимаешь, запала мне в душу военная стихия, вроде как засела где-то внутри меня и давала о себе знать. И знаешь, Катюша, мне опять чертовски повезло! В мае тысяча девятьсот девятнадцатого года, когда шла Гражданская война, меня зачислили в Красную Армию, и стал я красным командиром!
— Я поняла так, что ты воевал в Гражданскую войну?
— Да, Катюша... И в одном тяжком бою чуть не погиб. А спас меня Оскар Кальвин, мой боевой друг и земляк...
Рассказ Василевского прервал стук в дверь.
— Наверное, соседка. — Катя встала с дивана.
И каково же было удивление Василевского, когда на пороге квартиры он увидел... Георгия Жукова! Тот, улыбаясь, громко произнёс:
— Здорово, Саша! Я к тебе в гости, можно?
Не успел Василевский что-либо сообразить, как Катя, выглядывая из-за его плеча, весело молвила:
— Проходите, пожалуйста! Мы с Сашей рады гостям.
Жуков шагнул в квартиру и, не дожидаясь приглашения, стал раздеваться. Повесив шинель на вешалку, он одёрнул гимнастёрку и радостно произнёс:
— А теперь, Саша, познакомь меня с синеглазкой!
— Вот она, моя Катюша, стоит рядом с тобой.
Она подала Жукову руку и представилась:
— Екатерина Васильевна или просто Катя!
Жуков тепло пожал ей руку и тоже представился:
— Георгий Константинович! А ты, Катя, симпатичная! Саша не промах, знал, кого брал в жёны!