Жезл маршала. Василевский

Вскоре снова разгорелись упорные бои. Весеннее солнце днём припекало, снег таял, вода порой стояла по колено, но бойцы пробивались вперёд. Оборону немцев удалось наконец смять, и их войска были отброшены на несколько километров. Во 2-ю Ударную армию пошли машины с боеприпасами и продовольствием. Мерецков был рад такому успеху. Теперь все силы на подготовку наступления на Любань!

Но случилось то, что Мерецков никак не ожидал: 23 апреля решением Ставки Волховский фронт был ликвидирован, а его войска переданы командующему Ленинградским фронтом генералу Хозину. В тот же день Мерецков позвонил в Генштаб Василевскому.

— Послушай, Александр, кто мне подложил такую свинью? — кричал он в трубку. — Грубейшая ошибка, и она может нам дорого обойтись! Я сейчас же буду телеграфировать товарищу Сталину, я...

— Он так решил, Сталин, — остудил пыл Мерецкова Василевский. — А ножку тебе подставил генерал Хозин: он предложил Верховному эту комбинацию.

— Я догадывался. Что мне делать?

— Выполнять приказ! — ответил Василевский. — А приедешь сюда, поговорим подробнее...

Мерецков остался без фронта, он чувствовал себя так, словно его высекли на виду у всех. Тревожное чувство не покинуло Мерецкова и в Ставке, куда его вызвал Сталин. В кабинете вождя находились Маленков и генерал Василевский.

— Доложите нам, товарищ Мерецков, как дела на фронте? — произнёс Верховный, раскуривая трубку.

— Я подойду к карте, если можно...

Говорил Мерецков веско, убедительно, показывал на карте все те места, где проходили тяжёлые бои. А когда сказал, что в полосе Волховского фронта немцы имели больше сил, чем он, Сталин усмехнулся:

— Ваш намёк я понял. Да, у нас было меньше сил, никто не станет отрицать. Но не было этих сил и в Ставке, чтобы помочь вам, хотя товарищ Василевский докладывал мне о вашей просьбе. Но Любань вы так и не взяли?

— Не хватило войск и оружия.

— Зачем тогда наступали? — ехидно спросил Сталин. — Или для вас наступление что-то вроде военной игры?

— Освободить Любань я считал делом своей чести, но немцы бросили на этот участок новые силы.

— Свою честь надо воплощать в конкретные цели, — хмуро оборвал его Верховный. Он помолчал. — Скажите, может 2-я Ударная армия выстоять в боях, там ведь теперь другой командующий — генерал Власов?

— Не сможет! — резко возразил Мерецков. — Власов не тот командарм, который сумел бы одолеть врага. Я им недоволен. Полтора месяца Власов был моим заместителем, но почти ничего не сделал для укрепления фронта.

Сталин покосился на Маленкова, курировавшего кадры военных.

— Кто писал боевую характеристику на Власова? Жуков?

— Он, Иосиф Виссарионович, а маршал Шапошников подписал директиву о назначении его заместителем Мерецкова, — пояснил Маленков.

Сталин загасил трубку.

— У меня больше вопросов нет, товарищ Мерецков. Теперь что касается вашей дальнейшей службы. Ставка назначила вас заместителем главкома западного направления генерала армии Жукова.

— Я готов принять эту должность! — повеселевшим голосом ответил Мерецков и, глядя на вождя, добавил: — У меня такое чувство, что я снова вернусь в Ленинград!..

— Где вы были? — спросил Мерецкова Василевский, когда тот зашёл к нему. — Я давно вас жду! Час назад я переговорил с Жуковым, и он доволен, что вы идёте к нему. — И без всякого перехода Василевский сказал: — И всё же зря ликвидировали Волховский фронт, и я сожалею, что Сталин доверился генералу Хозину.

— Ты так считаешь, Александр?

— Когда вы от него ушли, он долго молчал, а потом, глядя на меня, спросил: мол, может, прав Мерецков.

— Ладно, посмотрим, как пойдут у Хозина дела, — вздохнул Мерецков.

Выехал он на Западный фронт ранним утром. Солнце ещё не взошло, в густо-синем небе холодно мерцали звёзды. После беседы с Василевским у Кирилла Афанасьевича полегчало на душе.

Жуков встретил его крепким рукопожатием.

— Значит, в нашем полку прибыло? — подмигнул он. — Рад, что тебя направили ко мне, хотя с решением Ставки ликвидировать Волховский фронт я не согласен. Василевский тоже возражал, но Сталин, закусив удила, поддержал Хозина, и тут уж ничего не попишешь.

— Я уверен, что у Хозина ничего не выйдет!

— Ты заявил об этом Верховному?

— Нет... — Мерецков отвёл глаза в сторону.

— То есть промолчал? — вскинул брови Жуков, отчего его лицо стало суровым, каким-то холодным.

— Вот именно, промолчал, а теперь жалею. Понимаешь, Верховный был не в духе, а когда он не в духе, ему лучше не возражать. А тут ещё Маленков бросил реплику в мой адрес.

— Маленков — профан в военном деле, а пытается что-то доказать! — Жуков бросил взгляд в тусклое окно, затем подошёл к карте и что-то стал разглядывать на ней. Потом снова заговорил: — Генерал Хозин человек смелый, но порой действует не сжатым кулаком, а растопыренными пальцами. Сколько у него теперь в руках армий? Девять! Да ещё три отдельных корпуса и две группы войск. Сил много, как бы не сорвался.

Жуков добрался до Москвы быстро. В приёмной Верховного он встретил Василевского. Они пожали друг другу руки.

— Ты сюда? — спросил Жуков.

— Да, мне тоже велено послушать твой доклад.

— Заходите, товарищи! — узнали они голос Сталина.

Жуков чётко доложил обстановку на Западном фронте. Ожидал вопросов, но Верховный спросил его о Мерецкове:

— Он прибыл в ваше подчинение?

— Прибыл, — ответил Жуков. — Я побеседовал с ним, дал ему задание. Сейчас он инспектирует 31-ю Ударную армию генерала Пуркаева и 4-ю Ударную генерала Курасова.

— Это хорошо, что вы с ходу включили его в дело, — одобрил Сталин.

— Да, но Мерецков просит дать ему армию. Он сказал мне, что благодарен вам за оказанное доверие. Но ему хочется командовать армией, чтобы проверить себя, на что способен.

— А меня попросить об этом не решился? — усмехнулся Сталин. — Ну и хитрец! Ваше мнение?

— Полагаю, просьбу Мерецкова надо уважить.

— А что скажет Генштаб?

— Я бы тоже дал Мерецкову армию, — ответил Василевский.

— Пусть вступает в командование 33-й армией, что сражалась под Вязьмой, хотя и позволила немцам окружить себя.

— Эта армия, товарищ Сталин, числится на бумаге, там и командовать пока некем, — возразил Жуков. — Она вышла из окружения с большими потерями.

— Ничего, Мерецков эту армию воссоздаст, у него в этом деле большой опыт. Так ему и передайте. А приказ о его назначении подготовит товарищ Василевский, и я подпишу его.

Мерецков, став командующим 33-й армией, с головой ушёл в работу, заверил Жукова, что армия «вновь обретает крылья». Два месяца он сколачивал дивизии. И вдруг в начале июня Мерецкова вызвали в Ставку. Невольно подумал: «Что могло случиться?» Позвонил Василевскому в Генштаб, хотел что-либо выяснить, но тот ответил: