Жезл маршала. Василевский

— Да, Николай Фёдорович. Под Москву немцы собрали семьдесят отборных дивизий!

— Силища! Вот уж никак не думал, — смутился Ватутин.

— Верховный и мы в Генштабе считаем, что летом немцы попытаются нанести мощный удар на центральном направлении. При разработке плана летней кампании угроза столице была учтена. А пока решено перейти к активной стратегической обороне.

— Выходит, и нам тут под Демянском надо активно обороняться? — съёрничал Ватутин.

— Ты брось шутить, Николай Фёдорович, — резонно одёрнул его Василевский. — Демянскую группу немцев надо уничтожить! Ты сам работал в Генштабе и знаешь, как крут Сталин, если что делается не так, как им было велено.

Пока они работали с оперативной картой, с передовых позиций в штаб вернулся генерал Курочкин, командующий фронтом. Прямо в полевой форме он ввалился в комнату.

— Кого я вижу! — воскликнул он, увидев у стола Василевского. Он обнял друга. — У нас тут, кроме всего прочего, непогода. Видишь, я мокрый как курица? Вчера сыпал снег, а сегодня с утра брызнул ледяной дождь.

— Твой «котёл», Павел Алексеевич, что бельмо на глазу у товарища Сталина, — сказал Василевский, отпивая из кружки душистый чай. — Когда ты его осилишь?

— Немцы сидят в «котле» тихо, и нам это на руку — нечем их сейчас бить! — Курочкин потянул к себе стул и сел. — Не мог бы ты дать нам подкреплений по старой дружбе?

Василевский раз-другой затянулся папиросой, выпустил дым и, смяв в медной гильзе из-под снаряда окурок, сказал:

— Резервы есть, Павел Алексеевич, но они припасены для фронтов, где особенно жарко. У тебя выход один — хорошо подготовить операцию, чтобы сломить врага. Это твои «резервы».

— Мы операцию подготовили. — Курочкин вытер платком мокрое лицо.

— Вот и давайте вместе проверим, как вы подготовили войска. До вечера я поработаю тут в штабе, а завтра с Ватутиным поедем в соединения. Хочу всё увидеть своими глазами. И руками кое-что пощупать.

— Согласен! — Курочкин качнул плечами.

На рассвете, когда из-за леса выглянуло рыжее, как спелый колос, солнце, Василевский на «Виллисе» прибыл в соседнюю армию. Начальник штаба (командарм находился у танкистов) доложил представителю Ставки, чем занимаются войска. Василевский спросил, всё ли готово к операции, на что получил утвердительный ответ: да, всё готово — и войска, и артрасчёты, и ударная группа...

— Истребители танков есть? — прервал его Василевский.

— Нет, — смутился начальник штаба.

— Как же вы будете бороться с немецкими танками? — спросил его Александр Михайлович. — Надо срочно создать такие группы и провести с ними учения по уничтожению вражеских танков. — Василевский взглянул на молча стоявшего Ватутина: — Вот где твои «резервы», Николай Фёдорович.

— Это моё упущение, — произнёс Ватутин. — Мы это дело вмиг поправим.

Весь день Василевский провёл в войсках, вместе с Ватутиным решал, что и как ещё надо сделать. Он выявил немало «резервов» и, когда под вечер вернулся в штаб фронта, попросил командующего собрать в штабе командиров, чтобы обсудить с ними итоги проверки.

— Что сказать вам, товарищи? Мне понравилось горячее желание бойцов скорее добить фашистов в «котле». Но одного желания, друзья, маловато. Нужна тщательная подготовка к боям. И вот в этом важном деле у вас слабина. Боевые расчёты, особенно в среде артиллеристов, не укомплектованы, кое-где нет наводчиков, а те, кто исполняет их функции, подготовлены слабо. Вот и полетят снаряды мимо фашистских танков. — Василевский передохнул. — Ещё хуже у вас с сапёрами. Их не хватает. Кто же будет обезвреживать минные поля, особенно перед вражескими окопами? Делать это днём, на виду у немцев, вряд ли кто решится — убьют прицельным огнём. Значит, придётся работать ночью, в грязи, под дождём. И только знающий сапёр с этим справится.

Высказав ещё ряд серьёзных замечаний, Александр Михайлович философски заметил:

— Бой — это не наука, а действие! И успех зависит от того, как ты себя поведёшь. Если не хочешь быть поверженным в сражении, тщательно готовь себя. От пули или осколка можно укрыться в окопе, но от своей совести нигде не укроешься!

— Люди у нас смелые, — воспользовавшись паузой представителя Ставки, сказал командующий фронтом генерал Курочкин. — И как бы нам ни было трудно, будем сражаться что есть сил. Я вас прошу, товарищ Василевский, так и доложите товарищу Сталину...

После ужина Василевский вышел во двор. Рядом стеной стоял лес. Кругом тихо, безветренно, хотя небо было в заплатах туч. Снова, видно, хлынет дождь и грязи станет больше. «Надо ли сейчас наступать? — подумал Василевский. — Может, подождать, пока улучшится погода? К тому же в войсках фронта много молодых бойцов, они и пороху-то не нюхали. Посоветую Курочкину провести учения по прорыву обороны противника». Пока он курил, брызнул дождь. Тяжёлые капли стегали по лицу, он вмиг промок, но стоял под дождём. Стоял тихо. И ему повезло: из леса вышел красавец олень. Пощипал веточки берёзы, понюхал что-то и скрылся в чаще. «Жаль, что нет со мной сына, он так хотел увидеть оленя», — подумал Александр Михайлович.

Ночью он проснулся от прикосновения чьей-то руки. Открыл глаза — Ватутин.

— Вам звонит Верховный!

Василевский вскочил с деревянного топчана, рывком снял трубку с аппарата ВЧ.

— Добрый вечер, товарищ Василевский!

«Три часа ночи, ничего себе «добрый вечер», — мелькнуло в его разгорячённом мозгу. А голос Сталина резал ему уши:

— Как идёт подготовка к операции? Только не просите резервов, их нет и пока не будет. Так что пусть ваш дружок Ватутин на это не рассчитывает. Он их ещё не требовал?

— Нет, — слукавил Василевский. — Хочу проинформировать вас о своей работе. Всё, что надо, я сделал. Если Курочкин и Ватутин устранят вскрытые мной недостатки по операции, им в этот раз удастся разбить «котёл».

— Иначе и быть не может, не зря же я послал вас. — Верховный выждал время. — Борис Михайлович вновь заболел, и серьёзно, и Ставка вынуждена была освободить его от занимаемой должности. Временное исполнение обязанностей начальника Генштаба возложено на вас. Мы так сделали, чтобы вы полностью сосредоточились на своей главной работе. Хочу добавить, что Борис Михайлович заявил: вы, и только вы, можете стать его преемником на посту начальника Генштаба. Но Ставка назначила вас временно, чтобы проверить, по плечу ли вам это дело. Позже решим окончательно.

— Не могу заменить маршала Шапошникова, у меня ещё мало знаний и практики, — возразил Василевский.

— Приказ вы получите! — прервал его Верховный. — Вам быть там ещё сутки, потом возвращайтесь в Москву!

Генерал Ватутин сидел рядом и слышал весь разговор.

— Круто берёт, но он высоко ценит тебя, Александр Михайлович, — не без чувства доброй зависти сказал Николай Фёдорович.

Через час-полтора в штаб Северо-Западного фронта поступил приказ наркома обороны Сталина о назначении Василевского временно исполняющим обязанности начальника Генштаба. А чуть позже сюда пришла ещё и телеграмма: постановлением Совета Народных Комиссаров Василевскому присвоено воинское звание генерал-полковника. Генерал Курочкин, вручивший ему депешу, поздравил друга.