Жили старик со старухой. Сборник
Шрифт:
– Ты мне «чекушку» принесла? – встретил её муж вопросом, – С получки полагается.
– Ваня, у нас денег не осталось совсем.
– Куда же ты все деньги дела?
– Попросила Света, я и отдала последние. Сами как-нибудь проживём.
– Вот всегда ты так, денег у тебя хватает только на один день.
– Ничего, Ванечка, как-нибудь протянем.
– Ты вообще-то права, сейчас в стране демократия. Захотим жить без денег половину месяца, никто нам не помешает – это называется демократичный подход. Всё, что не запрещено, разрешено. Нет такого закона, что надо
– Способ проверен уже до нас. Видел, как разрослось кладбище?
– Ну и что? У них не удалось, а мы назло всем выживем. Потом будут на нашем примере учить подрастающее поколение.
– Сходи-ка, Ваня, в погреб, принеси смородины и грибочков, попьём чайку, прихвати ещё банку с маленькими огурчиками. Может, придут сегодня внуки, они такие огурчики любят. Демократия, так демократия, гулять будем на всю катушку!
12.2009.
ДЕНЬ РОССИИ
Похмельное утро заявило о себе очнувшейся ото сна больной головой. Глаза ещё не открылись, а сознание мучительно настраивало организм к наступлению нового дня.
«Как хорошо, что не надо идти на работу!» – мысленно воскликнула просыпающаяся душа Василия Григорьевича, – «Всё-таки положительный момент от прошедших реформ есть! Освободили работу от нас грешных. Реформы уничтожили предприятие, а работникам предоставили полную свободу действий, значит, отдыхать можно столько, сколько пожелает душа!».
А ещё Василий Григорьевич, опустившись к делам земным и обыденным, подумал:
«Надо бы как-то поправить голову, что-то она совсем расхворалась!»
Он приоткрыл один глаз, чтобы обозреть окрестности и провести рекогносцировку прилегающей местности. Перед взором почему-то возник материализовавшийся образ проживающей с ним в одной квартире женщины, расхаживающей в ночной рубашке.
«Что-то душа у меня сегодня не очень настроена видеть «чудное мгновенье». Не уехать ли мне сегодня на рыбалку, чтобы отдохнуть и немного прийти в себя?»
Внезапно Василий Григорьевич вспомнил, что наступил с утра праздник: День России.
«Не зря я подумал про рыбалку! Вполне официально могу в праздничный день поправить свою голову. Это раньше в праздник люди ходили с флагами, с портретами, лозунгами, а теперь никому ни до кого нет дела, полная свобода! Хочешь, можешь поехать на рыбалку, а хочешь, празднуй дома в постели! Кто мне запретит праздновать? Никто – демократия!» – сам себе ответил Василий Григорьевич, – «Веду я себя культурно, с моста не падаю, как некоторые выпивохи, ни к кому не пристаю».
Утвердившись в своих мыслях, он полностью открыл опухшие ото сна глаза. «Чудное мгновенье» успело облачиться в домашний потёртый халат с огромными китайскими аляповатыми цветами по всей площади мощной фигуры.
«Такие цветы бывают только в сказках», – пришла нелепая мысль в голову Василия Григорьевича.
– Вера,
а ты знаешь, что сегодня у нас праздник? – спросил жену Василий.– А вчера разве у тебя был не праздник? Ты уже сам не замечаешь, что праздники теперь у нас стали появляться каждый день!
– А так оно и есть! Вчера был День Любителей Пива, позавчера День Бывших Совхозов, а ещё раньше День Ямочного Ремонта Дорог. Как же не отмечать праздники? Никто не поймёт. На Руси славяне праздники отмечают со времён её сотворения. А сегодня-то вообще великий праздник: День России! Разве мы не в России живём? В России, значит, мы со всем народом должны праздновать этот день!
– Я с утра у плиты праздную и тебе советую заняться каким-либо делом.
– Работать в праздник не разрешает наша религия!
– С каких это пор ты стал верующим?
– Я русские традиции соблюдаю, независимо от веры, принадлежности и семейного положения. Я даже партийные праздники соблюдаю. Партий ныне много, значит, и праздников много!
– Садись за стол, пей чай. Я уже попила. Самовар горячий, в нём ещё угли не остыли.
– Не за стол, а за «тэйбл» – ныне без знаний английского языка никуда, – но «тэйбл» не накрыт по-праздничному. Не буду же я говорить «ай лав ю», если у меня с утра нет здоровья!
– Обойдёшься!
В дверь постучали. Просунувшаяся в приоткрытую дверь непричёсанная голова спросила:
– Василий, не желаешь ли ты сходить на рыбалку?
– Чего это ты, Федя, говоришь из дверей, не поздоровавшись и не поздравив нас с праздником? – спросила Вера.
– Я знаю, Вера, как ты прекрасна в гневе! Здравствуй! Я не застрахован от летающих сковородок! Да, и с праздником! А разве сегодня есть праздник?
– Сегодня День России!
– О, тогда я вхожу! В праздник сковородки и прочие неопознанные объекты не летают, – Фёдор смело перешагнул порог, – Ты, Вера, сегодня прекрасно выглядишь!
– Садись к столу, – пригласила Вера, клюнув на льстивый заезженный комплимент, – У нас на столе праздничный чай. Ты как раз поспел к чаю.
Фёдор, облачённый в повседневную невзрачную одежду, то ли рыбацкую, то ли рабочую, в фетровой шляпе на голове, присел с краю стола. Глаза его хотели что-то сказать. Они выразительно глядели на Василия, перескакивали на Веру, потом снова на Василия, но слова почему-то где-то, в самом нутре души, застряли, не решаясь вырваться наружу.
– Хорошая сегодня погода! – наконец проговорил Фёдор и, увидев, что Вера отвернулась, показал Василию из-под своей расстёгнутой куртки горлышко бутылки.
– Да, у меня от этой радостной вести, что погода хорошая, сразу поднялось настроение, – радостно воскликнул Василий, – Ты бы снял куртку. И в самом деле, попьём ради праздника чаю. Вера уже попила, а мы с тобой попьём сейчас!
– Пойду, немного приоденусь, – сказала Вера и вышла из кухни.
Василий мгновенно забрал у Фёдора бутылку.
– Иди к вешалке, сними куртку, – сказал он. Затем Василий открыл крышку самовара и вылил содержимое бутылки внутрь, не забыв, спрятать пустую бутылку за холодильник.