Жили старик со старухой. Сборник

Влад начал догадываться о происходящем. Хозяйка давно подбивала клинья, но не к Генке, а к нему, но сейчас, видно, ей было абсолютно всё равно, кто является её женихом в эту минуту.

Генка пришёл быстро.

– Всё, спит, – доложил он.

– Быстро же ты её усыпил!

– А я сразу понял, чего она добивается. Теперь мешать нам не будет.

Только сели за сопромат, раздался звонок в дверь. Пришёл Юра.

– А я думал вы отмечаете сдачу экзамена с вином и девочками.

– Мы и в самом деле отмечаем вином, а девочки нам надоели, – ответил Влад.

– А что, разве они есть?

Влад почему-то решил пошутить над Юркой, зная его способности не пропускать ни одной юбки. Почему он это сделал, Влад и сам не знал, но ответил:

– Конечно, есть! В другой комнате.

– Так чего же вы теряетесь?!

– Я тебе уже сказал: нам с Генкой девочка, которая лежит на кровати в соседней комнате, уже надоела.

– А мне-то не надоела! Можно, я с ней поговорю?

– Можно, но сначала сядь, выпей с нами.

Влад налил всем вина. Юрка выпил и сразу же вскочил.

– Так можно, я схожу?

– Теперь или.

Его сдуло, как ветром. Ребята едва сдерживали смех, зная, что сейчас Юрка увидит вместо девочки страшную пожилую женщину с квадратной фигурой.

Юрка обратно не выскочил. Слышались опять шуршание, ёрзанье и скрип кровати. Хозяйка оказалась довольна сегодня вдвойне. Юрка через некоторое время пришёл.

– Ребята, без обид, вы разрешили.

Влад продолжил розыгрыш:

Мы-то разрешили, но ты так быстро ушёл, что я не успел сказать – эта женщина серьёзно больна, поэтому мы её не трогаем. Да-да, ты понял правильно, больна этой самой болезнью.

То, что произошло, надо было видеть! У Юрки исчезло лицо. Оно мгновенно стало каким-то зелёным и до невозможности испуганным.

– Но, вы же сказали…

– Мы сказали всё правильно – она нам надоела. Дальше ты и слушать не стал. Мы и подумали, что ты специалист, сам всё знаешь. Разве она тебе ничего не сказала?

– Она меня обняла, но, молча и, похоже, просыпаться не захотела.

– Теперь у тебя есть повод для раздумья.

– Налейте мне вина.

– Генка налил ему почти полный стакан. Юра молча выпил, но сидел всё с таким же каменным лицом и не пьянел. Он смотрел куда-то сквозь пространство, занятый глубокой думой и ничего не замечал. Он не видел даже того, что друзья едва сдерживали смех, отворачивая лица. У них наконец-то поднялось настроение. Товарища было жалко, но они тянули время, не говоря ему правду и смотря на его страдания, втайне веселясь, довольные своей шуткой.

– Юра, тебе бы радоваться, свалил экзамен, перешёл на второй курс, а ты сидишь мрачный, как налим под корягой, – сказал Влад.

– Чему мне радоваться? Экзамен я бы всё равно додолбил, а сейчас вы меня совсем расстроили.

– Юра, а ты знаешь, что зараза к заразе не пристаёт? Если у тебя была какая-нибудь болезнь, другой болезнью ты заболеть не должен. Успокойся, может, это не смертельно. Никто не думал, что ты так сильно соскучился по девочкам.

– Могли бы меня и остановить!

– Ну, уж нет, экзамен тебе помогли свалить, вина налили, слишком много ты хочешь, чтобы за тебя всё делали! Ты сильно не переживай, болезнь сразу не проявляется, успеешь сдать сессию, а уедешь к жене, там и будешь лечиться, как примерный семьянин, не спеша и обстоятельно, в кругу семьи, можно сказать, с комфортом.

– Вам хорошо издеваться. Хороший будет комфорт!

– Семейный комфорт и уют.

В дверь позвонили. Пришли соседи, такие же студенты, жившие в смежной квартире. Стало шумно и тесно. Всех усадили за кухонный стол продолжать праздник.

– А у вас тут весело, только Юра какой-то грустный, – сказал Вася, шутник и балагур.

– Юра заболел, – сразу ответил Влад.

– Что-нибудь серьёзное?

– Очень серьёзно – это редкая болезнь. Вот у него и нет настроения.

От шума проснулась хозяйка и тоже пришла на кухню, растрёпанная и всклокоченная.

– Мальчики, вы шумно готовитесь, меня разбудили.

– Матвеевна, кто же днём спит? – спросил Генка, – Днём надо петь песни, – он попытался напомнить о недавнем её эстрадном выступлении, но она, похоже, уже ничего не помнила.

– Мальчики, у меня что-то во рту сухо, нет ли чего-нибудь запить?

Незамысловатый намёк был понятен без лишних слов. Генка плеснул ей немного вина в стакан.

– Ой, спасибо, а то у меня что-то аппетит разыгрался!

– Накормить мы тебя не можем, вари сама.

Она обвела взглядом всех и ушла в комнату.

– Мне приснилось, Владик, что ты спал со мной, – на ходу сообщила она.

Никто уточнять не стал. Просто всем стало весело, а Юра был всё такой же грустный.

– Юра, а ведь ты не болеешь! – сообщил Влад.

– Как это не болею? – Дятел не мог осмыслить произнесённую фразу.

– А так – не болеешь, мы пошутили.

– Ничего себе шуточки, вы меня чуть рассудка не лишили.

Матвеевна услышала последнюю фразу:

– А вас пора в Кащинку! – она опять пыталась петь и плясать.

– Весело тут у вас, – сказал Саня, – Нас в квартире трое, но тишина и покой.

Юра изрёк свою коронную фразу:

– Мы долбим сопромат, поэтому у нас весело. Сегодня додолбим, а завтра опять свалим, – он постепенно отходил от пережитого ужаса и доже пытался шутить, – Пожалуй я пойду в магазин, моя очередь, да и за помощь на экзамене надо рассчитаться.

Юра ушёл, а Влад рассказал Василию и Саньке, как они пошутили над Дятлом. Все долго смеялись.

– Влад, пойдём, потанцуем, – Матвеевна опять нарисовалась в дверном проёме, – А за этими сейчас приедут, их давно пора в Кащинку.

– Я, Матвеевна, не танцую. Ты бы шла, погуляла. У нас тут мужские разговоры и нам надо готовиться к экзамену.

– Я пойду к соседке, – было удивительно, но Инна Матвеевна безропотно подчинилась и пошла к выходу.

– Куда это вы хозяйку спровадили? – на пороге стоял Юра с пакетом в руках. Он не присутствовал и десяти минут, – Там какие-то тёмные личности раздают листовки, я одну взял, сейчас почитаем.

Листовка возвещала о великом застое, приведшем к кризису власти и о новом дуновении времени в лице какого-то Ельцина, берущегося переустроить жизнь в Советском Союзе на западный манер со сверхизобилием и свободой личности, далее была его биография со списком передвижений по партийной лестнице на руководящих постах.

Ни о каком Ельцине студенты до сего времени не слышали, но смутные разговоры о переустройстве в стране упорно ходили. Возможно они были вызваны вот такими листовками.

– Ну, Юрка, ты всегда куда-нибудь встрянешь! – сказал Генка, – То болезни тебя преследуют, то политическое переустройство тоже без тебя не обходится.