Жилины. История семейства. Книга 2

– Значит, только мы с Валентином да детишки дяди Ефима ничего не знали, – пробормотал я как бы про себя, но в то же время достаточно громко, чтобы все услышать могли.

– Ваня, – обратился ко мне Игорь, – вот начнёшь дальше копаться в истории своей семьи – много чего ещё найдёшь такого, чему даже поверить трудно. Ну а если в истории моих предков замыслишь покопаться, то вообще с ума сдвинуться недолго.

– Ладно, буду копаться или нет, это ещё бабушка надвое сказала, а вот объясните нам, пожалуйста, всем тем, кто не в теме, кто такой великий князь Михаил Александрович и за что он нашего деда благодарил, да так хитро, через сестру свою, при этом тоже великую княгиню. Это ведь не хухры-мухры по тем временам.

Дядя Никита, как самый старший, посмотрел на всех своих братьев и сестёр, получил, по-видимому, от них невысказанное, мысленное одобрение и начал рассказывать:

– Наш дед, последний из Иван Иванычей Жилиных, был простым крестьянином из забытой Богом деревушки Жилицы, пусть она даже и в большое село превратилась. Единственным напоминанием о том, что стал он таким как бы случайно, был огромный дом. Построили тот дом ещё задолго до его рождения, когда и семья была большой, и достаток в доме имелся. Первый сын его, Иван, умер во младенчестве, и стало ясно – восьмого Ивана нет и никогда уже не будет. Но надежда опять подняться деда никогда не оставляла, вот он руки и не складывал, работал сколько было сил, и с голоду семья не умирала. Детишки рождались и росли потихоньку – в общем, жизнь продолжалась. Родился и вырос третий сын, Фрол. Стал высоким и крепким, как, в общем, и вся порода жилинская. В ноябре 1887 года призвали его в армию. По жребию не ему служить надо было, но у соседа, на кого жребий пал, несчастье в семье произошло – мать умерла, вот Фрол вместо него и пошёл. Рост у него, как почти у всех Жилиных, был ровно сто восемьдесят сантиметров. С таким ростом в гвардию брали. Туда-то Фрол и был зачислен. А вот как он в охране царского поезда оказался, это, конечно, вопрос. Но, как жизнь показала, очень даже кстати всё это случилось.

Произошла катастрофа. Неважно, из-за чего – теракт это был или действительно, как официально установлено, два паровоза, сильно различающиеся по мощности, раскачали состав и тяжёлый вагон-ресторан, в котором тогда вся царская семья, за исключением малолетних детей, завтракать собралась, наехал на впередиидущий вагон с обслугой, – главное здесь, что катастрофа произошла. Так вот тогда Фрола из вагона, где охрана ехала, просто-напросто от сильного толчка выбросило. Он на корточках у открытой двери сидел, на окружающие красоты любовался. Оказался он на насыпи, вскочил на ноги, а в это время задние вагоны по инерции ещё продолжали двигаться и напирать на стоящие впереди. Всё это происходило как в замедленном кино, чтобы вам всем было понятно. Впереди на насыпи он увидел плачущую маленькую девочку, младшую дочь государя, шестилетнюю великую княжну Ольгу Александровну. Внешне с Ольгой вроде ничего не произошло, ну поцарапалась, ну ссадин полно, а вот рядом с ней корчилась пожилая женщина. Впоследствии выяснилось, что это гувернантка Ольги, у которой множественные переломы были. Фрол бросился к ней, чтоб помощь оказать, но Ольга закричала и показала на вагон, приговаривая:

– Там, там…

Фрол понял, что в вагоне ещё кто-то остался, бросился туда и действительно нашёл десятилетнего младшего сына царя – великого князя Михаила Александровича. Фрол отцепил его от болта, на котором тот буквально как тряпичная кукла висел, вытащил его из продолжавшего рушиться вагона и уже на насыпи передал из рук в руки подоспевшему государю. В этот момент крыша вагона рухнула. Не успел бы отец сына оттуда вытащить, спас его наш будущий папенька.

За этот подвиг он получил орден Анны третьей степени, что дало ему право на личное дворянство. Дворянину, даже новоиспечённому, продолжать служить нижним чином не положено. Вот и послали его в полковое училище подучиться немного да сдать офицерский экзамен. Но перед тем ему отпуск на две недели предоставили, и он домой заявился с орденом на груди. Сказать, что его дома ждали, не скажу. Где это видано, чтобы солдату отпуск давали. Обрадовались, конечно, а отец его, Иван Иванович седьмой, даже прослезился:

– Всегда верил, что вновь наша фамилия поднимется. Купцами были, теперь господами станем.

Две недели – всего ничего, кажется, но за это короткое время успел Фрол главное сделать: женился на своей ненаглядной Пелагее. Они с этой высокой стройной красавицей давно полюбили друг друга. Она жила в соседнем селе, куда Фрол зачастил на гулянки да вечерние посиделки. Как уж там у них всё сложилось, никто не знает, но жизни своей они друг без друга не представляли. Однако родители Пелагеи были против того, чтобы их дочь вышла замуж за простого крестьянина, коим он до армии числился. Отец Пелагеи, Никифор Петрович Круглов, был известным иконописных дел мастером. И пусть дом у них попроще, чем у Жилиных, не такой большой, да и вещей в нём не так много, но достатка у них было несравнимо больше, чем в семье Фрола. Возможно, нежелание Никифора Петровича отдать свою дочь за Фрола и послужило основной причиной, почему тот в армию отправился служить. Ведь повторяю: по жребию не он должен был солдатскую лямку тянуть, а сосед его Тришка Фомин, но пошёл Фрол. А когда он с орденом вернулся да с дворянством, пусть и личным, в кармане, Никифор Петрович медлить не стал и добро на брак дал. Венчали их за три дня до отъезда Фрола на учёбу в армию. Свадьбу сыграли широкую, почти всех односельчан на неё пригласили. Гуляли аж в два захода: вначале в Жилицах, а уж затем и в Кторово, откуда молодая родом была.

Фрол все свои силы обучению отдал. Шесть месяцев для него незаметно пролетели. Экзамены сдал блестяще. В свою часть вернулся подпоручиком. Перевели Фрола служить в охрану цесаревича Николая. Это было последнее, что узнали о нём дома. Дальше наступило молчание. Пропал куда-то Фрол Иванович. Месяц за месяцем идёт, а о нём ни слуху ни духу. У Пелагеи живот вырос, да и родить успела двойню, двух мальчуганов, на радость деду, – Ивана и Петра. Правда, повитуха, которая их принимала, сказала как отрезала:

– Не жильцы они, слабые больно.

Так и случилось. Умерли почти одновременно, ещё во младенчестве. Может, в этом была причина, что свекровь невестку невзлюбила, может, ещё что-то там промеж них произошло, никому теперь не известно, но всю оставшуюся жизнь между ними как чёрная кошка пробежала. Уж чего только не пришлось нашей маменьке от бабушки вытерпеть, рассказать кому – не поверят. Но жить вместе пришлось, куда от семьи законного супруга денешься?

Тем временем месяц сменялся месяцем, а от Фрола ни одной весточки. Единственное, что успокаивало: ежели бы что-то с ним плохое случилось – уведомили бы.

Более десяти месяцев прошло, и сразу после Успенского поста Фрол Иванович объявился, уже в форме гвардейского поручика, ещё с одним орденом на груди, на этот раз в виде красивой разноцветной звезды, и к тому же сильно загоревший – так в наших краях загореть невозможно. Домой он приехал в отпуск сроком на две недели. Как начал рассказывать, так у всех рты раскрылись от изумления и закрыться никак не могли. Но рассказывал он всего один раз, сразу по возвращении, сам никак от всего виденного отойти не мог, а вот потом, когда мы выросли и уже что-то понимать могли, он ничего пересказывать не стал. Он вообще мало о чём рассказывал, даже до мамы иногда что-то доходило лишь из чужих уст. Поэтому всё, о чём я помню, от маменьки и бабушки узнал. Вот те неоднократно, даже перебивая друг друга, с нами своими воспоминаниями о том его рассказе делились. Обычно это в Жилицах бывало вечерами, когда мы туда на лето уезжали.

– Так вот, – немного помолчав, вновь заговорил дядя Никита, – теперь я вам пересказывать буду так, как мне запомнить удалось. В разных заморских странах нашему отцу пришлось вместе с цесаревичем побывать. О многих странах никто из тех, кому он это рассказывал, ничего и не знал. Один их перечень немало бы времени занял. А он ещё и карту с собой привёз да на этой карте маршрут их путешествия показывал. Вернее сказать, путешествовал, конечно, цесаревич, а уж охрана его везде, где это было можно, следовала за ним. Вначале они на поезде чуть ли не через всю Европу проехали, с остановкой в Вене. Красивый город, большой, дворец ихнего императора тоже и большой, и красивый, но наш, по словам отца, не хуже, если не красивей. Вот так он им всё рассказывал. Затем они по морям плыли. Цесаревич со свитой – на крейсере «Память Азова», а охрана – на фрегате «Владимир Мономах». Наверное, в память об этом на бескозырке, которую Шурке подарили, название того корабля было вышито. Побывали в Греции, Египте, по которому хорошенько поездили: и верхом пришлось, за каретами следуя, и на местном пароходике по реке Нил прокатились, чудеса заморские разглядывая. Особенно их пирамиды, знаменитые на весь мир, поразили. Это надо же, до чего люди много веков тому назад додуматься, а самое главное, осуществить смогли.

Затем они долго до Индии плыли. Море достаточно спокойным было, и качка мало кого донимала. Сам Фрол её даже не замечал. Ну, это он матушке с бабушкой так сказал, может, чтобы успокоить их, я не знаю. По Индии они чуть ли не месяц колесили – более семи тысяч километров преодолели. Это я потом посчитал: специально в библиотеке, когда в гимназии учился, прочитал книгу князя Ухтомского, в состав их экспедиции входившего и позднее о ней монументальный труд написавшего. В основном они, разумеется, на поездах ездили. Железная дорога в Индии поразила всех. Россия тогда в этом отношении намного более отсталой была. Объездили они все важнейшие города Индии: и Бомбей, и Мадрас, и Калькутту. Побывали в Бенарисе – центре индуизма, который ежегодно посещают миллионы индусов. В общем, Индию наследник, а вместе с ним и все сопровождающие лица осмотрели хорошо. Затем перебрались на Цейлон, оттуда – в Сингапур.

– Да что я вам буду всё это рассказывать? – вдруг выпрямился дядя Никита. – Возьмите книгу князя Ухтомского. Называется она, если мне память не изменяет, «Путешествие на Восток наследника престола», или что-то в этом роде. Издана была в те времена в России огромным тиражом. Найти не проблема, в любой приличной библиотеке имеется. Князя Ухтомского государь не зря включил в ту экспедицию. Во-первых, он прекрасно знал Восток, а во-вторых, писал любопытные путевые очерки. Вот в качестве летописца и оказался в компании с будущим царём.