Жить во имя любви, любить во имя жизни!

– Улыбайся-улыбайся, – угрожающе сказала она. – Быков завтра на разборки приедет, кто-то ему сказал, что тебя тут хором е***т.

– Ты чё такое говоришь! – подорвался Сережка, но Вика крепко вцепилась в его руку.

– Отпусти! – дернулся он.

– Ага, сейчас, взяла и отпустила. Она всякую чушь несет, а ты… Если бы Быков так считал, он бы мне это сказал, но никак не ей, – спокойным голосом проговорила Вика. Она очень хорошо знала своего отчима: он хоть и редкостный засранец, но они все же научились друг друга понимать. – Теть Зин, ты за свой базар отвечаешь? Чё молчишь? За это можно и по лицу схлопотать.

Зинка молча махнула рукой: дескать, замяли.

– Я до матери, огород поливать, – глядя на Николая, процедила она. – Ты со мной?

Николай недовольно скривил рожу, но все же поплелся вслед за ней.

– Вот же чудо природы, – зло процедила Вика. – Вчера сидела, уговаривала меня: Викачка, не плачь: живите у меня с Сережкой, сколько вам заблагорассудится. Дура, как же я ее ненавижу!

– А кто такой Быков? – насторожено спросил Сергей.

– Мой отчим. Во-первых, дядя Гена никогда такого бы не сказал, а если бы и сказал, то мне в лицо. Во-вторых, с этой придурочной он бы и говорить не стал.

– Врет и не краснеет!
–  удивился Сережка.

– Сказочница долбанная! Такое сказать! По себе людей не судят. Если ее всю жизнь е***т хором, то я здесь при чем? – тяжело вздохнула Вика. Внутри все кипело. Вот такого она о себе еще не слышала! Она, конечно, знала, что Зинка дура, но не до такой же степени.

– Да, правду говорят: в семье не без урода, а ей, наверно, больше всех досталось, – она снова глазами, полными слез, взглянула на своего собеседника. – Знаешь, какая она тварь!

В памяти тут же всплыли картинки из далекого детства.

…Старая, полуразваленная землянка с выбитыми окнами и двое ребятишек сидят на кровати, сухой кисель грызут. Зато мамаша любовью наслаждается. В молодости Зинка была еще той оторвой, ни дня без нового ухажера. Ухажеры быстро, практически в тот же день, становились ее мужьями, а для Катерины с Александром папашами. И попробуй только не назови! Зинка брала все, что плохо лежит или висит, и тащила домой: в хозяйстве все сгодится. Ну, а если не сгодится, она кому-нибудь подарит и будет все чики-пуки!

Однажды она Вике на день рождения подарила Викины же собственные трусики, которые перед тем сняла с веревки. Вот смеху-то было! Только не Катьке с Санькой. Вика помнит, как ее любимая Катюшка убежала домой в слезах, а потом еще неделю боялась показываться на глаза, потому что стыдно было. Стыдно из-за родной мамаши, которой было на все и на всех плевать. И даже на собственных детей, которые ходили голодные, грязные и с головами, полными вшей. Маленькая симпатичная Катюшка из-за своей неряшливой внешности превращалась в изгоя, в школе от нее шарахались, соседи в дом не пускали. Кому охота вшей выводить? И только лишь Вике было все равно, есть у Катюшки вши или нет. Ей хотелось, чтобы она всегда была рядом. Для маленькой немощной девочки Катя была некой отдушиной в этом жестоком мире, где все воспринимали Вику каким-то неведомым чудовищем, но только не ребенком.

Светлана прекрасно понимала, что для ее дочери значит Катерина, поэтому всеми методами боролась с этими насекомыми, черт бы их побрал! Только выведешь, ребята неделю дома переночуют, а на выходные опять, все по новой. Светлане казалось, что этот бесконечный круговорот никогда не закончится. Но всему бывает предел.

Они уже давным-давно не жили с Олежкиным отцом, дядей Катюшки, но та к Вике все равно наведывалась. Ну не могли они друг без дружки, не могли! Вика до сих пор помнит, как Катя пришла и рассказала, что тетю Зину посадили в тюрьму и что они с братом теперь живут у прабабушки. Вика отчасти была рада, что у ребят теперь просторный светлый дом, чистая постелька, добрая бабушка, которая готовит вкусный обед. Но с другой стороны Вика знала, что ребята бабе Дуне вовсе не нужны, а вот ей… На протяжении месяца Вика всячески уговаривала мать забрать Катю и Саньку к себе. Она даже распланировала, куда еще одну кровать поставить. Светлана пошла на уступки дочери - пообещала после работы сходить к бабе Дуне и все разузнать.

И вот уже знакомая тропинка ведет под уклон. Сейчас им навстречу выбегут два жизнерадостных ребенка и попросят взять их на выходные. И они, конечно же, возьмут Катю с Саньком - для этого они сюда и пришли. Вика с замиранием сердца смотрела на калитку, которая все никак не хотела открываться. Может, ребята телевизор смотрят? Или уроки заранее делают? Так успокаивала себя девочка, пока мама стучалась в окно. Наконец крючок соскочил с петли и на пороге появилась довольная баба Дуня.

– Ой, кто это к нам пришел? – взяв Олежку на руки, расцвела она. – Ну, что стоите, как не родные? Проходите в дом!

– Да мы ненадолго, Вика хотела ребят повидать.

– Так их же нет, – бабулька наиграно улыбнулась. – За отличную учебу Катю с Сашей забрали в хорошую школу.

– Зачем вы обманываете? – всхлипнула Вика. – Я недавно видела Катин дневник, там одни тройки были. Их же в детский дом отправили? Или я не права?! Что молчите?

Что тогда ответила противная старуха, Вика уже не помнила.

– Да, уж! – вздохнул Сергей и крепче обнял девушку. Теперь он понял, в кого Катерина. Перед каждым встречным ноги раздвигает. Слава Богу, хоть Анютку не бросает и в воровстве замечена не была.

– Знаешь, как я тогда плакала… Потом от мамки по жопе получила и все равно долго не могла успокоиться. Мне тогда хотелось прибить эту Зиночку. А с Катькой мы не виделись пятнадцать лет. Однажды приехала Катина родная бабушка и зашла к нам. Я тогда жила уже у бабы Даши. Разговорились, баба Нюра сказала, что Катюха с Санькой у отца живут, дала адрес. Так мы стали переписываться. Потом она меня в Мартовке нашла.

– В какой еще Мартовке? Вик, ты без пяти минут моя жена, а я о тебе ничегошеньки не знаю. Так не пойдет, – улыбнулся Сергей. – Хочу все о тебе знать!

– Хочешь, значит, получишь, – печально улыбнулась Вика и посмотрела Сережке в глаза. Они были уже совсем трезвые. – Есть хочешь?

– Еще бы! Со вчерашнего дня ничего не ел. Желудок воет, как волк на луну! Сейчас быка бы приговорил и не поморщился, но…

– Поухаживаешь за мной? – робким голосом перебила Вика.

– Конечно, моя госпожа! Вы только скажите, что надо делать!

– Чай пить с пирожками, – улыбнулась Вика.

– Вас за стол?!

Вика кивнула головой и тут же очутилась на стуле. Она сидела и наблюдала, как Сережка заваривает чай. Вроде ничего сложного, но почему-то чай получался у него вкусным и ароматным. Они однажды с Катериной, пока он не видел, пару глоточков из его бокала глотнули. Сергей, конечно, не заметил, но бокал на столе больше не оставлял.

– Чё улыбаешься? – насыпая в бокалы сахар, поинтересовался он.

– А мы однажды из твоего бокала чай пили. Мне понравился!

– А я-то голову ломал, куда мой чай испарился. Так вот, чья это работа!

– Как ты так вкусно его запариваешь?

– Побольше заварки, дать хорошо настояться да сахарку не пожалеть. Вот и весь секрет! – улыбнулся Сережка, переливая чай из бокала в бокал. – Ну, кажется, остыл. Давай, пробовать будем.

Вика посмотрела на Сергея смущенными глазами и выругала себя. Вот кто ее тянул за язык: «чай пить, чай пить». Они уже месяц живут в одном доме, едят за одним столом. Сергей иногда ложил ей в рот кусочек огурчика или помидорчика, но чтобы кормить и поить…Вика всегда волновалась, когда новый человек начинал ее кормить. Девушка старалась есть аккуратно, но получалось все наоборот. В такие моменты она чувствовала себя маленьким ребенком, который только учиться есть. Не зря же ей всегда стелют на грудь полотенце, чтобы не обляпалась. Пирожками Вика уж точно не обляпается, а вот чаем… От большого напряжения голова, как обычно, начнет трястись, как при болезни Паркинсона. И Сережка подумает, нахрена ему такая дерганая сдалась, если нормальных баб много, и сбежит снова. И прав будет, между прочим. Но не тут-то было! Заметив Викино волнение, Сергей молча взял полотенце и постелил ей на грудь.