Жития новомучеников и исповедников российских ХХ века
Шрифт:
На следующий день, 12 октября, следователь допросил Ивана Васильевича.
— Кого из знакомых вы имеете за границей, назовите их имена, фамилии и адреса.
—Из знакомых за границей, например в Париже, проживает мой бывший товарищ по академии митрополит Евлогий Георгиевский, Иван Александрович Ильин, бывший профессор Московской Духовной академии, — проживает в Швейцарии, а Павел Иванович Новгородцев в Праге. Связи с ними я никакой не имею.
— Откуда вы знаете указанных лиц, адреса, место нахождения?
— О месте нахождения Новгородцева и Ильина мне кто-то сообщал, или же я слышал еще в Москве, сейчас точно не помню. Что касается митрополита Евлогия Георгиевского, я знал из переписки, которую он вел с митрополитом Сергием, заместителем
— Разговоры проходили у вас на политические темы?
—Разговоры проходили о нашей прежней работе, учебе, весь разговор был воспоминанием из жизни академии, был и разговор относительно экспедиции на Северный полюс. По этому вопросу был разговор и с Виоловичем, я говорил, что «полету экспедиции на Северный полюс слишком много уделяют внимания в газетах, пишут все одно и то же, так что становится скучно читать».
— Следствие располагает материалами, что вы совместно с Виоловичем проводили агитацию контрреволюционного содержания по вопросу стахановских методов труда. Расскажите следствию об этом.
— Стахановскими методами труда я никогда не интересовался, так как это от моих интересов далеко и читать и разговаривать об этом мне скучно, я занимаюсь наукой отвлеченного порядка.
— Следствие требует от вас дать по этому вопросу правдивые показания.
— Я говорю только правду и добавить ничего другого не могу.
— Следствием установлено, что вы высказывали контрреволюционные взгляды по вопросу новой конституции, в частности о репрессиях. Расскажите, как это было.
— В отношении новой конституции я говорил, что наравне с утверждением конституции должен измениться и уголовный кодекс в сторону смягчения репрессий, что конституция в данный момент выполняется частично, полностью в действие по всем статьям не применена. По национальному вопросу я говорил, что имеются изменения в части развития национальной культуры, что касается контрреволюционной агитации, ее я не проводил.
— Свидетельскими показаниями Павловой и других установлено, что вы выражали недовольство политикой ВКП(б) и советской власти, что якобы в Советском Союзе насильно уничтожают религию. Подтверждаете это?
—Не помню, в какое время и где, но я говорил, что религия в Советском Союзе поставлена в очень тяжелое положение, что много имеется еще религиозных людей, которые бы желали молиться в церкви, но ввиду больших налогов они открыть церковь не в состоянии, других каких-либо разговоров контрреволюционного содержания я не вел.
— Были ли разговоры по вопросу безработицы и что на сей счет вы высказывали?
— Да, разговор о безработице был, я говорил лично о себе, что, вернувшись в 1934 году из ссылки, я продолжительное время не мог найти себе работу и что впоследствии устроился на работу и то с большим перерывом, такое же положение может случиться и после освобождения из ссылки и сейчас, относительно вообще безработицы в Советском Союзе я не говорил.
— Следствие располагает материалами, что вы высказывали пошлые клеветнические слова по адресу руководителей партии и советского правительства. Скажите, чем это было вызвано.
—Не помню таких разговоров, возможно, что-нибудь в отношении зажима критики я говорил, о которой за последнее время много пишется в газетах.
— Следствие настаивает на том, чтобы вы дали откровенные показания по поводу клеветы на руководителей партии и советского правительства.
—Я сказал, что подобных разговоров сейчас не помню и ничего по этому вопросу пояснить не могу.
—Следствием установлено, что вы по поводу последнего процесса над восемью фашистскими шпионами высказывали сожаление о них, говорили о неустойчивости и немонолитности партии ВКП(б).
— Разговор по поводу расстрела этой восьмерки был, но жалеть я их не жалел, что касается неустойчивости и немонолит–ности партии, это действительно так, поскольку
в партии образовались три фракции: троцкисты, зиновьевцы, бухаринцы; ясно, что при таких разногласиях партия не может быть монолитной.6 ноября следователь снова вызвал Ивана Васильевича на допрос и спросил:
— Вы работали в Духовной академии и готовили кадры священников?
—Да, на протяжении тридцати лет моей службы в Духовной академии я в основном готовил и воспитывал священнослужителей, так как и цель Духовной академии была направлена на выпуск епископов и священников.
2 декабря была устроена очная ставка со лжесвидетелем, который подтвердил все данные им ранее показания, после чего следователь спросил профессора:
— Вы подтверждаете показания свидетеля?..
— Нет, показания… я не подтверждаю и виновным себя не признаю.
Когда свидетеля увели, следователь еще раз спросил Ивана Васильевича:
— Признаете ли вы себя виновным в предъявленном вам обвинении?
— Виновным себя в предъявленном обвинении… не признаю.
3 декабря 1937 года следствие было закончено. В енисейской тюрьме Иван Васильевич встретил день своего рождения, ему исполнился семьдесят один год. 5 февраля 1938 года тройка НКВД приговорила Ивана Васильевича к расстрелу. Иван Васильевич Попов был расстрелян 8 февраля 1938 года в 9 часов вечера, в канун празднования памяти вселенского учителя и святителя Иоанна Златоустого, имя которого он, по–видимому, и носил.
Один из очевидцев жизни мученика в соловецком узилище писал о нем: «В светском звании Иван Васильевич был истинным монахом, безбрачным и девственником, смиренным тружеником, воздержником в пище и питии, благоговейным молитвенником к Богу. Сему все знавшие его — свидетели. Имея дар благодати Божией — слово знания (1 Кор. 12, 8), он трудами удесятерил талант, послужил им Церкви с великой пользой и прославил ее своей мученической кончиной».
ИСТОЧНИКИ:
ЦИАМ. Ф. 229, д. 5166. ОР РГБ. Ф. 280, к. 18, № 23. Архив УФСБ России по Свердловской обл. Д. П-36640. ЦА ФСБ России. Арх. № 40838. Архив УФСБ России по Красноярскому краю. Арх. № П-18234. Гос. Ист. Музей. Отдел письменных источников. Ф. 442, ед. хр. 53. Польский М, протопресвитер. Новые мученики Российские. Т. 1. Джорданвилл, 1949. С. 177, 201–202. Скурат К. Е. Патрологические труды профессора МДА И. В. Попова // Богословские Труды. № 30. М., 1990. С. 83–116. Сосуд избранный. История российских духовных школ. Сост. Марина Склярова. СПб., 1994. С. 258. Сергий Голубцов, протодиакон. Профессура МДА в начале ХХ века. М., 1999. Сергий Голубцов, протодиакон. Профессура МДА в сетях Гулага и ЧеКа. М., 1999. Одинцов М. И. Русские патриархи ХХ столетия. М., 1999. С. 164–165, 200, 229–230, 233, 236. Сергей Волков. Возле монастырских стен. М., 2000. С. 106–108.
Февраля 4 (17) Священномученик Петр (Соколов)
Составитель игумен Дамаскин (Орловский)
Священномученик Петр родился 15 января 1873 года в селе Мотома Череповецкого уезда Новгородской губернии в семье священника Василия Соколова. Первоначальное образование Петр получил в родном селе в школе, подведомственной Министерству просвещения, а затем, по окончании Белозерского Духовного училища, поступил в Новгородскую Духовную семинарию и окончил ее в 1892 году. В том же году Петр Васильевич был определен псаломщиком в собор при военной крепости в городе Двинске, в 1895 году он был переведен в Москву в одну из церквей при воинской части, в 1896–ом — рукоположен во диакона ко храму святителя Николая в Старом Ваганькове при Румянцевском музее. Духовенство этого храма окормляло военнослужащих артиллерийского ведомства Московского военного округа, в это время настоятелем храма был священник Леонид Чичагов, впоследствии митрополит Серафим, закончивший жизнь мученически. В 1902 году диакон Петр был перемещен к церкви при 1–й Гренадерской артиллерийской бригаде на Ходынском поле. В 1908 году он был рукоположен во священника и служил в храме при Сергиево–Елизаветинском трудовом училище увечных воинов города Москвы.