Живая душа

— Тебе удалось наладить разговор хоть с кем-нибудь? — я сразу беру быка за рога, едва наше обиталище скрылось из виду.

— Конечно, — Муниса по-прежнему не поднимает глаз, — меня доставили сюда трое служителей. Знай главное, здесь поместье владетеля нашей земли, господина Наварга. А ты будешь учиться в школе здешних ведьмаков.

— Это понятно, зачем бы ещё меня сюда тащили?

— Альбету выслали за пределы имения, но куда неизвестно.

— Очень хорошо. Это всё?

— Тебе полагается служанка и воспитатель.

— Понятно. Служанка — это ты, а воспитатель Янгус.

— Да.

Муниса мгновенно перехватила мою руку, протянувшуюся к металлической поперечине забора.

— Не вздумай трогать!

— Защита от прикосновения?

— Не знаю, но меня строго предупредили не касаться забора.

— Ладно. Что ещё?

— Пока всё.

Так и бредём, перебрасываясь незначительными словами. Всё имение утопает в зелени, которая начала потихоньку линять в жёлтый — в честь осени. И понятно любому, имеющему глаза — чувство прекрасного и отменный вкус нигде не изменили здешнему садовнику. Плодовых деревьев нет, ну и правильно, собирать падалицу и закапывать гниющие фрукты удовольствие небольшое. Зато присутствуют деревья с пышными кронами и по мере приближения к главному зданию ощущение вполне ухоженной «заброшенности» природы сменяется чуть ли не английским парком. Яркие осенние цветы полыхают во всю силу красок, лепота!

— Тебе уже объяснили твои обязанности, Муниса?

— Конечно, со мной долго беседовала помощница Альбеты, госпожа Зумарис.

— Понимаю, на твоей совести питание, одежда, мелкие услуги, стирка, уборка, таскание тяжестей. И присмотр за странной девочкой… э-э-э… с известной целью.

Муниса пожала плечами:

— А когда было иначе?

Ух ты, как интересно! То есть прислуга здесь всегда исполняет роли соглядатаев и прочих секретных сотрудников? Прелесть какая. То-то я удивлялась, что чёртова кухарка всегда знала, где меня нелёгкая носит… Не иначе те двое мальчишек старались, как говаривал мой племянничек, за долю малую.

— Скажи-ка мне, слуг обычно как-то заставляют присматривать за окружающими?

— Не совсем поняла тебя, детка.

— Ну, слуг шантажируют, чтобы ни занимались этим недостойным ремеслом?

— Какое ремесло ты имеешь в виду?

И вот тут я зависла совершенно конкретно!

Та-а-к… ещё раз для космосом не отмеченных — надо уразуметь, что доносительство тут не вменяется в вину, это, сталбыть, одна из добродетелей, что ли? Муниса кивает. Именно, Экрима, дорогая детка, мы все обязаны каждый день доносить господам обо всём, что творится вокруг.

Приехали, ребята, хватай мешки — вокзал отходит.

— Значит, каждый день ты будешь докладывать этой Зумарис обо мне?

— Обязательно, я уже и клятву дала.

— Зачем это?

— Так ведь положено.

Господи ты мой, боже… до чего же трудно со здешними аборигенами! Что именно вам положено? Я едва не вцепилась ей в волосы! Щека зачесалась так, что впору разодрать лицо до крови.

Чёрт с вами со всеми, я сцепила руки в замок, чтобы не возникло порыва почесаться, уселась на поросший травой холмик, скрестила ноги.

— Муниса, сядь, прошу тебя, мне надо успокоиться.

Дышим, поднимая энергию по позвоночнику — от копчика к макушке, вы-ы-дох, воздух покидает лёгкие вместе с золотистым столбиком, опускающимся к копчику и снова вдо-ох. Голова восхитительно пустая, в мире разлит покой и тишина…

Открываю глаза, Муниса рядом, сидит столбиком, выпрямив спину и с интересом наблюдает за моими упражнениями. Значит, докладывать обязана? Учтём-с.

Как там гласит грузинская поговорка? Не стоит открывать многое даже другу с тем, чтобы впоследствии не желать ему подавиться собственным языком. Так и запишем — друзей у меня здесь нет. Точка!

— А теперь давай поговорим о том, что именно ты станешь докладывать.

Муниса страдальчески морщится.

— Ты не понимаешь, клятва приносится магу.

— И что?

— Нарушение клятвы для простолюдина невозможно. Это смерть.

— Так, — я почесала левую щёку, опять свербит, холера, — как звучит клятва помнишь?

— Конечно, мы её с детства заучиваем.

— Излагай покуда нас никто не ищет. В доме сие чревато, как мне кажется.

Муниса кивает и монотонно цитирует…

Ну что же, поклонение Всетворцу напоказ необязательно, но молитва Всетворцу трижды в день — это святое. В свете сказанного обретение способности общаться выглядит не слишком привлекательно. Для полного внедрения в настоящую среду обитания только этого и не хватало — молиться неведомому Всетворцу. Не исключено, что придётся заучивать эти примитивные завывания и распевать их во всю глотку, как делали мои коллеги по кухне. Мне и прошлых походов в храм хватило по самые ноздри. А вот с прочим содержимым клятвы гораздо хуже. Доносить следует всё — куда пошла подопечная, что сказала противу главенствующей церкви и начальствующих господ. Какова её, то есть моя преданность господину, а кроме того оговаривается ежеминутная готовность отдать жизнь ради блага господина. А это Наваргу зачем? Что он будет делать с моей или Мунисиной жизнью? Слуги обязаны доносить о малейшем недовольстве окружающих… и о довольстве доносить тоже обязаны. Всё, что покажется необычным или странным, следует записать по горячим следам и тут же докладывать, не рассуждая! Бди, смотри в четыре глаза, а если что не так, не по клятве, то жди беды!

— А ученики дают клятву?

— Не знаю я толком, — Муниса искренне расстроена.

— Понятно…

Она не знает, зато я догадываюсь, что клятву ученики тоже дают, а иначе как их контролировать? Но вот каковы критерии предполагаемого «странного» или «необычного»? Подозреваю, что этого никто не знает кроме «нашего господина», да и знать не может, не дурак же он? Удобно устроился этот Наварг. Непонятно также, что именно играет роль спускового крючка в случае нарушения граничных условий клятвы. А они должны быть, иначе сама клятва теряет смысл. Вряд ли эти ограничения проговариваются вслух, но они точно существуют. И условия должны быть стандартными для всех простолюдинов, коли уж они с детства заучивают голый текст. То ли ключевые слова проговаривает мысленно маг, то ли сама клятва как-то формирует ключи, то ли срабатывает какая-нибудь колдовская штучка, поди-ка догадайся. И кроме того, не бегают же все слуги с доносами к господину Наваргу лично? Станет он выслушивать эти плебейские бредни, а как же, ждите… да и челядинцев тут предостаточно, всех не переслушаешь.

Значит что? А то самое — существует разветвленная сеть… назовём их агентами, имеются кураторы, а где-то на периферии зрения маячит центр всей этой паутины, именуемый «наш господин». И подслушка тут имеется, это как бог есть. Словом, ничего нового, те же тапки — вид сбоку… Ну и ладно, мозги ведь мне не ампутировали одновременно с возрастом, так что, возможно, побарахтаемся. Главное, не зарываться и не воображать себя умнее тех обитателей поместья, которые варятся в этом соусе много лет.

Моя собеседница явно встревожена долгим молчанием, она нервно и беспорядочно одёргивает шаль, да и губы дрожат.

— Что такое, Муниса?

— Да не хочу я ничего докладывать, дитя, — вот и голос срывается.

— Ты погоди расстраиваться, ещё не вечер, — я ободряюще похлопала мою наперсницу по руке, — не думай о плохом, докладывай, как положено, а я уж постараюсь что-нибудь придумать.

И придумаю. Конечно, не сразу. Сначала разберёмся с магией, здешней иерархией возрастов и способностей, выясним кто тут на ком стоял и какими такими энергиями эти счастливцы оперируют. Далее посмотрим на взаимодействие энергий, а там, глядишь, появятся и систематизированные знания, а затем получится разобраться с тем, что здешние одарённые космосом называют магией.