Живая вода. Часть 5

– Освободителем?
– насмешливо улыбнулся Джарет.
– Вождем, который возродит ваш народ?

– Не смешно!
– Лекка вскинула подбородок.
– Кто мог подумать, что он застрянет в детстве? Ты сплошное разочарование, Арак! Для всех!

– Я бы так не сказал, - Джарет развернул Арака лицом к себе.
– Послушай меня, детка. Ты — наша большая удача. И это просто замечательно, что кровь не привязывает тебя к этому дому, верно?

Арак судорожно кивнул.

– Боже мой, так вот почему... Если бы я только знал!

– Лекка, а у его матери тоже были фиалковые глаза?
– Ганконер задумчиво прищурился.

– Да, а что?

– Мелькает в памяти чей-то образ, но не могу вспомнить, чей.

– Не припоминаю никого из лордов Неблагого двора с таким цветом глаз, а из благих тем более, - Джарет сжал подбородок Арака и повернул его голову из стороны в сторону.

– Вспомнил!
– Ганконер уставился на профиль Арака и хлопнул себя по лбу.
– Я видел портрет в Галерее Владык - совсем старый, из тех времен, когда дворы были едины. Жаль, я подпись не разобрал. Но очень похож.

– Я из древнего рода фейри?
– оживился Арак и с торжеством посмотрел на Лекку. Та фыркнула.

– Весьма вероятно, - Джарет потрепал его по щеке.
– Но это мы выясним потом. А сейчас гораздо важнее решить, как нам всем, не внушая подозрений, попасть на твою яхту.

– Я уже всё придумал! Мне только что сказали, что завтра у нас гости. Приезжает Аниала - вдова лана из рода Золотой лилии, - Арак презрительно хмыкнул.
– Лан меня уже предупредил, что брачный договор с ней весьма желателен для рода. Ну пусть порадуются напоследок, я слова не скажу против. Кстати, у Золотой лилии владения дальше по берегу. И фейри у них точно есть, их покойный лан занимался селекцией. У нас принято совершать ответные визиты. Если я возьму вас с собой, это никого не удивит. Подумают, что...
– он смешался и неловко закончил: - ну, вы поняли.

Джарет одобрительно кивнул, но Ганконер нахмурился.

– Допустим, но как объяснить присутствие Лекки?

– На продажу, - Арак злорадно улыбнулся.

– Ха!
– она демонстративно взяла Джарета под руку.
– Может, я уже беременна? Крастас не позволит меня продать.

У Арака так вытянулось лицо, что Ганконер прикусил губу, чтобы не рассмеяться.

– Яхта охраняется?
– Джарет поднял Лекку на руки и вручил Ганконеру.

– Нет, - Арак снова повеселел.
– Точно, Лекка, ты проберешься туда ночью. Вплавь. Поднимешься по якорной цепи и будешь нас ждать.

– Да запросто!
– Лекка поерзала, поудобнее устраиваясь на коленях Ганконера.

Веселье в глазах Арака сменилось глухой завистью.

– Ладно, раз мы всё решили, я пошел спать. Завтра придется рано вставать, - он украдкой глянул на Джарета, вздохнул и вышел, тихо прикрыв дверь.

– Между прочим, Аниала тоже из наших, - Лекка с надеждой посмотрела на Ганконера.

Джарет застонал.

– Лекка, я ценю твою верность своему народу, но яхта не резиновая! И волшебного горшочка каши у нас нет.

– Но вы хотя бы посмотрите на нее!

– Посмотрим, - неопределенно ответил Ганконер.
– Джарет, почему бы тебе не последовать примеру Арака, и не пойти спать?

– Ой, погоди!
– Лекка нырнула под кровать и вытащила корзинку.
– Джарет, это тебе второй ужин.

– Какая же ты умница!
– он поцеловал ей руку.
– Этот вертопрах тебя недостоин. Может, передумаешь?

Лекка польщенно зарделась.

– Не передумает, - Ганконер рывком открыл перед Джаретом дверь.
– Спокойной ночи.

Джарет засмеялся и ушел, на ходу распаковывая корзину. И только прикончив последний бутерброд, задумался о сходстве Арака с портретом из Галереи Владык.

«А ведь твое появление может спутать все устоявшиеся расклады, Арак, - Джарет стряхнул с одеяла крошки и улегся поудобнее, закинув руки за голову.
– На джокера ты не тянешь, но козырной валет из тебя получится. И эта карта будет в моей руке».

Впервые с тех пор, как он оказался в этом мире, Джарет заснул, улыбаясь.

Губы прикасаются друг к другу легко и быстро, как крылья мотылька. Блестящая пыльца танцует у самых глаз, надо бы сдуть ее в сторону, но жаль отвлекаться, и он только щурится. Пыльца оседает на ресницах, на кончиках волос. Он всё-таки дует, и она смеется, почти беззвучно, а потом запрокидывает ему голову, целуя уже всерьез. И в глубине ее фиолетовых глаз сгущается тьма.

Джарет проснулся и долго лежал в ранних рассветных сумерках, обдумывая свой сон.

Чьи это были воспоминания? Сиды бессмертны, но если они гибнут, их души возвращаются в круговорот жизни. Однако память о прошлых воплощениях просыпается крайне редко. С ним такого не случалось еще никогда.

Лицо приснившейся ему женщины Джарет не запомнил. Но глаза были в точности, как у Арака.

– Это становится действительно интересно, - пробормотал Джарет. Как бы половчее спросить Ганконера? Он в таких вопросах разбирается лучше.

Джарет повернул голову. Кровать Ганконера пустовала. Джарет завистливо вздохнул. Повезло кузену. А он сам уже боится на себя в зеркало смотреть. Джарет поднял руку. Ему срочно требуются перчатки - пальцы исхудали до полного безобразия. И есть опять хочется. Зря он вчера не оставил ничего про запас. Может у Лекки найдется пара яблок? Всё равно пора будить Ганконера. Джарет потянулся за одеждой.

Дверь резко распахнулась.

– Они хотят, чтобы я подарил Ганконера Аниале!
– Арак, задыхаясь, ворвался в комнату.
– О господи, боже мой, что же делать?!

– Для начала успокойся, - Джарет сел и принялся одеваться. Арак зарделся, но не отвел глаз.
– Что это за странный обычай — дарить невесте раба?

– Подарок должен быть ценным и необычным, а что можно найти необычнее вас?

– Проклятье! А ничего равноценного в твоем имуществе нет?

– Кратос уже обещал ей! А меня даже не спросили!
– Арак ударил кулаком по стене.

– Не шуми, - Джарет отодвинул Арака от двери и выглянул в коридор.
– Сейчас я разбужу Ганконера и Лекку. Она вроде бы знает твою невесту.

Через пять минут заговорщики собрались в полном составе. Побледневшая от новостей Лекка рассказала всё, что слышала об Аниале. Вдова оказалась примечательной фигурой. Десять лет назад ее привез из Содружества ныне покойный лан Золотой орхидеи и ввел в свой род, как законную жену. А вскоре она вскружила головы всем мужчинам в окрестностях. И делая вид, что помогает мужу в его работе по селекции рабов, потихоньку помогала бежать в Содружество тем, кто томился в плену.