Живой проект. Том 2
Шрифт:
– Ань, что у вас в отделе?
– В смысле? – Анна подняла озадаченный взгляд.
– В смысле, что кроме деятельности Александра мешает сейлзам твоего отдела заключать сделки на живые проекты?
– Так у нас их нет… резервы на нуле, а долгосрочные всегда были на таком уровне. Все забирают ребята, которых Роберт посадил решать неустойки.
К сожалению, Анна не открыла Америку…
Сообщение от Григория извещало о необходимости поговорить. Ожидая ответа от руководителя СБ, Михаил не имел понятия, о чем пойдет речь, но был уверен, что ничего хуже уже произошедшего и продолжавшего происходить с ним и его компанией
– Миша, у меня итоговый отчет для Петра, я не в курсе кому его теперь отправлять.
– Что за отчет?
– Год назад было распоряжение о детальной слежке за Ольгой Петровной Карповой. Я смотрю основания, это из-за американского куратора? Виктор не слишком расписывал, в общем. Думаю, вы лучше знаете, о чем речь.
– Да, была об этом речь. И что теперь?
– Арктика-1 прислала итоговый отчет, так как Карпова покинула станцию. Архивировать или прислать?
– Да, архивируйте. Мы же все выяснили. Да вы и сами в курсе, какие записи со станции я просматривал и прослушивал.
– Окей, тогда все.
– Подождите… – Михаил поднялся и присел на столешницу. Он не хотел выгонять Анну, а потому просто отвернулся. – Он большой?
– Нет, здесь таблица на… два с половиной листа. Вся переписка и так у вас, вопрос был только по поводу ее передвижений.
– Зачитайте.
– Мм… так… вылет на полигон, вылет на полигон…выход на территорию. Тут комментарий хороший: рыла яму руками, жгла бумаги.
– Она была в себе? Может, выпила лишнего?
– У нее не было никаких исключений из правил станции. И ничего не сказано в комментарии.
Михаил представил Ольгу, роющую яму руками и нахмурился.
– Что еще?
– Выезд со станции в Певек. Адрес. Время пребывания. Комментарий о стычке в баре.
– Что за стычка?
– Не написано. В комментарии только упоминание о стычке, вернулась вместе с инструкторами по стрельбе и физподготовке без видимых повреждений.
– Ладно, уже не важно. Что-то еще?
– Вылет на полигон, вылет на полигон… тут периодически задержки возвращения с полигона, но без комментариев. Да-альше…
– Хорошо.
– Вылет на полигон, – продолжал бормотать голос, – выезд в Певек. Адрес. Это больница. Комментарий: аборт.
Возникла пауза. Миша наклонился вперед.
– Это написано в отчете, – тихо проговорил Григорий, поняв, что прочитал. – Михаил, я могу послать человека проверить информацию или отсмотрим все видеозаписи от и до…
Михаил молчал. Григорий не мог знать, что склонившийся, словно под неподъемной тяжестью мужчина медленно и пружинно покачивается, зато это видела Анна.
– Михаил? – позвал Григорий.
– В архив… – прошептал Михаил и отключился.
Анна не шевелилась и практически не дышала. Она не знала, что сообщили президенту, но никогда в жизни не слышала такого голоса. Прошла минута. Потом вторая. Михаил сидел, согнувшись и покачиваясь…
Анна поднялась, чтобы выйти, но Михаил прошептал:
– Не уходи…
Девушка замерла. Когда он задал вопрос, она не сразу поняла, что именно он спросил.
– Ты могла бы убить своего нерожденного ребенка?
– Я никогда не думала, что у меня могут быть дети.
Осторожно обойдя стол, она присела напротив Михаила на подоконник.
– У нее же все было, все есть. Она до конца жизни обеспечена. Она искренне любима. У нее нет никаких проблем: ни материальных,
ни личных. Она никогда бы не осталась одна. Да ушла и хрен с тобой, но ребенка за что?!Он не смотрел на девушку, кинув в пустоту вопрос, на который никто не мог ответить.
– Я такое чудовище? – Михаил поднял лицо, и Анна обхватила себя за плечи, отводя взгляд. – Может, она боялась родить от меня? Как нужно ненавидеть человека?! Как нужно ненавидеть себя?! Как нужно ненавидеть жизнь, чтобы пойти на это?!
Потянувшись к пачке сигарет на столе, Анна прикурила и протянула Михаилу.
– Я не понимаю, Анька… я же дал ей все, – он затянулся.
Ее пугали его сухие воспаленные глаза и побелевшие губы. Она понимала, что нужно что-то сказать. Любую глупость, лишь бы его вопросы не уходили в пустоту.
– Может… слишком много? Когда человек переедает, у него может случиться несварение…
Михаил горько усмехнулся и сквозь улыбку и полившиеся слезы, с его губ, вероятно не вполне осознанно, очень легко слетело признание:
– Я люблю тебя…
Прикрыв на мгновение глаза, он кивнул ей на дверь:
– Лучше иди теперь.
Анна направилась к двери, лишь на миг задержавшись, когда Михаил поймал ее ладонь и пожал пальцы. Быстро выйдя и спустившись, девушка не могла видеть, как он опустился на пол, и не могла слышать, как из его груди поползли рыдания. Скомандовав PR-щику все оставить и идти за ней, она покинула особняк президента Live Project Incorporated.
Через полчаса на стол Семена, бывшего прямым руководителем Анны, «прилетел» ее электронный отказ от работы на аукционе.
– Уволю, Ань… – предупредил Семен.
– Увольняй.
3
Было около полудня. Машины президента Live Project Inc. выехали с территории офиса в город для встречи с Ивановым, представляющим самого крупного акционера LPI после вдовы профессора Королева. Михаила не удивляло ни время, ни место встречи – желание Иванова показать кто здесь главный, промариновав Михаила в пробке, было слишком очевидно. Игнорируя возможность добраться до ресторана, где была назначена встреча, на вертолете, Михаил разбирал ночную корреспонденцию. Рядом сидела Юлия Владимировна и потирала озябшие ладошки. Михаил не чувствовал холода. Он вообще ничего не чувствовал.
– Вася, сделайте, пожалуйста, потеплее, – наклонилась юрист вперед к телохранителю. – Спасибо.
Через минут сорок пути Вася вскинулся:
– Липа, останови!
Машина аккуратно съезжала на обочину, Михаил оторвался от работы и ждал объяснений.
– Смотрите, Михаил Юрьевич!
Пришлось наклониться вперед, чтобы разглядеть рекламный щит, на который указывал телохранитель.
– И?
– Сейчас, подождите…
Михаил ждал. Юлия Владимировна тоже с интересом смотрела в окошко. Когда изображение на рекламном щите в очередной раз сменилось, все ожидавшие этого увидели афишу. Обычная афиша мирового турне одной из звезд шоу-бизнеса Фио Калоре. Звезда собиралась навестить москвичей на Рождество. Все бы ничего, но полуголая фигура непонятно какого пола звезды была закована в ошейник, от которого тянулась цепь. Название мирового турне однозначно кричало кровью: «НЕТ РАБСТВУ!». Внизу, словно предупреждение на его пачке сигарет, было четко отпечатано: «в поддержку закона о человеческих и гражданских правах живых проектов».