Живущий рядом

Неделя на Марсе, спасибо устроителям тура, пролетела незаметно. Ричард и Верочка не уставали восторгаться до такой степени, что на обратном пути сынуля прямо заявил нам, что обязательно станет косморазведчиком когда вырастет. Тогда я не стал его отговаривать, хотя прекрасно знал, через что ему предстояло бы пройти на пути к своей вновь появившейся мечте. Кроме того, его первый же полет лишил бы нас сына навсегда… Вот когда я всерьез задумался о потерях, которые всегда сопровождали и сопровождают всю эту нашу неземную тягу в космос.

Правда, забегая вперед, могу заметить: как это часто бывает, сын поменял свои взгляды в конце концов став инженером-конструктором на том самом марсианском заводе, а вот Верочка… Она закончила медицинский и сразу после ординатуры отправилась в далекую межгалактическую экспедицию… Как часто потом мы с Ленусей вспоминали тот самый последний день ее пребывания в нашем доме! Как больно нам было осознавать, что уже через неделю она заснет в криокамере, а проснется лишь тогда, когда нас не будет.

Но все это произошло гораздо позднее. А пока мы все вместе вернулись домой. Счастливые и радостные. С кучей впечатлений.

— Ты ведь это больше для меня затеял? — прошептала Леночка, когда мы уже ложились спать.

— И для тебя, и для Ричарда, и для Веруньки, и даже для самого себя, — тихо ответил я и притянул ее теплое тело к себе…

Наша жизнь вошла в обычное русло. Днем — работа для меня и Ленуси, учеба для детей, вечером же мы все по традиции собирались на ужин за столом в нашей столовой. Только Верочка начала очень часто пропадать допоздна, как утверждала, с подружками. Мы понимали ее нежелание хоть что-то рассказывать, но лишь улыбались этому. Незаметно летело время. Может быть кто-то скажет, что это слишком нудно. Лично я бы так не считал. Тихое упоение от присутствия близких тебе людей и маленькая радость от их счастливых лиц, какие-то достижения на работе и приятное известие, что твои дети — не самые последние ученики в классе… Что еще нужно чтобы получать удовольствие от прожитого времени?

Прошло еще несколько приятных лет. Я все еще работал в той самой фирме по разработке оборудования для космических кораблей и уже дослужился до должности заместителя руководителя филиала. В принципе, ничего не изменилось, просто возросли финансовые возможности, которых теперь стало и вовсе с избытком. Так что добавилось разве что моральное удовлетворение от признания твоих заслуг.

Но вот однажды меня вызвало к себе наше большое руководство.

Это был очень странный заказ. Требовалось заменить оборудование в архивной части некоего учреждения, название которого, как ни странно, в заявке не сообщалось, но лишь за выезд на согласование проекта предлагалась такая сумма… что сразу приходили на ум возможные неприятности с законом. Мы вертели эту заявку и так, и сяк, все пытаясь понять, что же это. Но сумма гонорара пересиливала. Фирма на тот момент была не в самом лучшем финансовом положении, а возможность отказать по результатам первичной же проверки давала нам шанс просто уйти от чего-то уж из ряда вон выходящего. По результатам совещания мне, как единственному в фирме имевшему хоть какой-то опыт работы в архивах, выписали двухнедельную командировку, снабдили всевозможными инструкциями как действовать в непредвиденной обстановке и, я бы сказал, перекрестив, отправили в неизвестность.

По прибытии в указанный в контракте аэропорт меня встретили два пожилых человека, придирчиво проверили мои документы и, не говоря ни слова, посадили в дожидавшийся нас вертолет. Полет был долгим. Мы летели на очень низкой высоте над морем, как я понял, для того, чтобы не было возможности сориентироваться на местности. Затем впереди показался берег небольшого острова. Пилот на максимальной скорости проскочил вглубь суши, резко осадил винтокрылую машину и буквально свалился на площадку для приземления. Такое управление меня тогда поразило, но посадка произошла на удивление мягко. Меня тут же вывели из кабины и по выложенным мрамором дорожкам провели вглубь небольшого светлого здания неподалеку.

— Не волнуйтесь. Это — государственное учреждение, и проблем с законом у вас не будет, — вот такими словами ответили на все мои многочисленные невысказанные вопросы те самые двое, что встретили меня в аэропорту.

А далее… Далее мне предложили подписать кучу бланков о неразглашении. Запрещалось все. Копировать и выносить документы, пытаться определить текущее местоположение, использовать полученные на территории данные в дальнейшем и даже вступать в контакт с любыми лицами, кроме указанных особо. Бланки были обычными для подобных процедур. Это немного успокаивало, но не совсем.

После завершения всех формальностей меня провели на рабочее место.

Это был архив. Обычный архив, я бы даже не сказал, что очень большой. С рядами полок, на которых в папках и коробках хранились документы. Единственное что — в совершенном, казалось, беспорядке. От меня требовалось лишь перевести основной каталог всего этого на более новую технику. Задачка, требовавшая не более недели на выполнение.

Вспомнив свою работу у Германа Петровича, я в первый же день составил список необходимой комплектации, которую мне практически тут же и предоставили. Затем приступил монтажу и наполнению всего этого необходимым программным обеспечением. Работа спорилась. Мне и самому не терпелось побыстрее от нее отделаться. Знаете, это когда все-таки чувствуешь себя не очень комфортно из-за давящих на тебя ограничений. Но в момент настраивания каталога я неожиданно обратил внимание на надпись на одной из коробок. «Том Райдер» — было выведено выцветшими чернилами на аляповато приклеенной бирке. Меня просто поразило током. Это было имя того самого человека, который так давно спас Милку. Я не поверил своим глазам. Ожидая, что это — всего лишь странное совпадение, открыл документы…

«Предоставить для постоянного места жительства…» — на первом же листе из коробки размашистым почерком был выведен адрес того самого дома, где проживал ОН. Да, сомнений быть не могло. Я находился на территории той самой загадочной Школы и держал в своих руках досье человека, которого я так долго и безуспешно искал.

Копировать было нельзя. Выносить запрещалось. И все, что оставалось мне в подобной ситуации — просто прочитать и запомнить. Работа по настройке каталога затянулась на весь срок предоставленной командировки…

Глава 9 Покинутый звездолет

Короткий мелодичный сигнал разлился по посту управления. Приглушенный, тихий, но вполне достаточный для того, чтобы привлечь внимание сидящего за пультом к изменившимся показаниям приборов. Впрочем, расположившийся в кресле пилота Том не особенно нуждался в этом предупреждении автоматической службы навигации. Слившись воедино с системой корабля он и так был способен вполне отчетливо ощущать все действия бортовой аппаратуры до последнего переключения самого удаленного реле. Но, все-таки, это — он, а система рассчитана на обычного человека. Хотя… Сигнал был достаточно приятным.

Том быстро окинул взглядом немногочисленные приборы, расположенные перед ним. Такие действия — тоже дань моде. И ему они не нужны, просто положено сделать именно так, а инструкции требуется исполнять. Все в норме, корабль благополучно покинул пределы звездной системы и начал быстрое, с ускорением в два с половиной «же», удаление от основных путей следования межзвездных и межпланетных торговых судов. Ускорение вполне можно было бы поднять и до четырех единиц — Том элементарно перенес и такую нагрузку, но все-таки хотелось некоего покоя, да и выигрыш во времени все равно был бы весьма незначительным…

Теперь по предписанию следовало покинуть пост управления и тщательным визуальным осмотром проверить работу всех систем корабля. Для Тома — очередная чушь, но для других, не обладающих его способностями — жизненная необходимость. Сейчас он здесь один и вполне мог бы просто проигнорировать это, если бы не требования самодисциплины, внушаемые ему с самого прихода в Школу и заставляющие его все делать так, как положено… или, по крайней мере, как изложено в инструкциях. Отстегнув привязные ремни, он легко встал с капитанского кресла и, не обращая на значительную гравитацию, царившую сейчас внутри корабля, без видимого напряжения проследовал в самое чрево небольшого звездолета.