Жизнь для Смерти. Дампир

Опасаясь за жизни людей, я держу револьвер наготове. Младенцы молчат. Оба. Но не всем удается соблюдать тишину. Кто-то мнется, переступая с ноги на ногу, а кто-то скрипит, шуршит. Мы как на ладони. На станции есть и другие звуки, они какое-то время перекрывают нас, но ровно до тех пор, как Эд, терпевший все это время, не начинает давиться, пытаясь сдержаться. Его старая болезнь до сих пор отдает привычкой кашлять, особенно когда мальчик нервничает.

— Кто здесь? Люди?

Мы молчим, но шороху стало больше. Кто-то не выдерживает и идет выше по коридору. Это может привести к неминуемым последствиям. Здесь мы хотя бы под защитой.

— Фонарь, — требую у Анны. Та вкладывает его мне в руку.

— Люди?

— Все назад, — шепчу, — Не уходим дальше десяти метров от точки.

— Кто вы?

Я включаю свет и направляю прямо в глаза вампиру. Тот закрывает лицо руками, щурясь, а когда ему удается приглядеться, он видит меня с револьвером в руках за дверью с железными прутьями.

— Я Эмили. А кто ты такой? Что ты делаешь на станции?

— Слушай, не стреляй. Не надо.

— Кто ты такой?

— Беглый, — вместо мужчины, отвечает знакомый голос. Голос вампира, которого я люблю, — И он не один. Но забрел явно не туда

Бородатый полного телосложения вампир оборачивается назад и от страха издает звук, подобный икоте. Кристофер держит его подругу Бет под прицелом.

— Пожалуйста, не стреляйте. Мы не хотели сюда идти. Мы не знали, что так будет.

— Будет хуже, — шепчет Крис, — Если восстанут остальные.

— Мы не знали, что у вас оружие, — причитает та самая Бет. Смуглая женщина. Молодая, невысокого роста. Не похожа на вампира, но клыки все же выдают в ней аристократку.

— Вы и есть армия Германа?

— Мы не хотели быть армией, — щуриться мужчина, поднимая руки, — Отпустите нас. Дайте надежду.

— Надежду? Какую надежду вы оставляли спящим в общине людям?

Молчание. Незнакомец опускается на колени, вытянув руки перед собой. Я впервые вижу такого морально подавленного и испуганного вампира.

— У нас не было выбора. Клан не прощает предательства. Либо идешь за Германа, либо умрешь.

Кристофер хмурится. Я плохо вижу его лицо. Фонарь едва освещает то место, где он стоит.

— Вы пошли по приказу Германа?

— Да… Отпустите, прошу.

— Хорошо. Мы вас отпустим, — презрительно отвечает Крис, — Взамен вы передадите вашему лидеру сообщение.

— Какое сообщение?

— Вы расскажете ему о том, что видели. Поведаете о том, что мы готовы дать бой еще раз, если вампиры сунутся на наши земли. И пусть Герман уплатит восстановление Сорняка. Это наш рынок и он приносил доход до вторжения зараженных.

— Но ты вампир, и фертильный. Разве не тебя ищет Кайл? — растеряно переспрашивает аристократ, — И этот малыш, он дампир. Мне сказать, что я видел вас?

— Тебе не дорога твоя жизнь?

— Дорога, — голос дрожит. Я вижу, как плачет Бет. Похоже ей совсем не по себе, и ее друг поддается общему настрою, — Не скажу ничего. Не скажу, что видел вас.

— Вот так лучше.

Крис принимает твердое решение. Он подает мне сигнал, чтобы я не спускала с вампира глаз, а сам связывает руки Бет, затем Майклу. Мужчина представился позже. Вампиры не видят сколько человек прячутся в темноте, но определенно знают, что нас здесь куда больше пяти- шести тех, кто попадает под засвет фонаря. Мы не должны показать им женщин и детей. Хватит и того, что они видят Эвана в детском рюкзачке.

Как только вампир связывает вампиров, перевязав так же их глаза тканью, я открываю дверь и даю понять остальным, чтобы не шумели. Короткое мгновение, беглый поцелуй. Супруг в порядке. Есть следы порезов и ссадин, но все хорошо.

— Я проведу их вперед, выведу наверх.

— Хорошо, — киваю я, — Но был и третий.

— Брайан, — шепчет тихо Бет, поднимая связанные руки перед собой, — Он там у люка.

— Пойдете без Брайана. Он в отключке. Верну за хорошее поведение.

— Он мой брат, — плачет женщина, — Пожалуйста, не трогайте его.

— Сообщение Герману, и я верну вашего Брайана живым. А теперь вперед.

Парень проводит вампиров в сторону двери. К тому времени женщины выходят в зал, аккуратно и как можно тише. Вдалеке продолжаются взрывы. Община все еще сражается.

Как только Кристофер отводит аристократов наверх, он запирает дверь и просит всех вернуться к люку. Теперь мы ждем там до того момента, как все заканчивается.

Когда все стихает и стены общины остывают от залпов и сражений, я возвращаюсь назад вместе с остальными женщинами. Больше нигде не безопасно и таиться на станции смысла нет. Те двое могут вернуться с другого рукава и привести за собой остальных. Но Кристофер идет на подобный риск, заключив в один из чуланов Брайана. Он в который раз доверяет тем, кто выглядит слабыми. Особенно когда те готовы выполнить все, что угодно за спасение своего друга.

Угроза исходит и от основного рукава. Он вот-вот наполнится второй волной вампиров. Тех, кто пойдет сражаться за Кайла и Галию. Их будет меньше, но сейчас наши силы так же на исходе.

Звучит взрыв. Дик сдетонировал сигнал для Николаса и его немногочисленной армии. Они погонят отступающих к границам.

Община замирает в ожидании. В этот раз воюют все. Как бы Крис не пытался уговорить меня оставаться в тени, я принимаю решение стрелять из укрытия., если потребуется. Мой маленький сын переживает войну. Я целую его в лоб, оборачиваю рюкзачок назад, так, что теперь Эван смотрит мне на спину и, случись что, я стала для него щитом. Готовлюсь морально и прошу того парня, что помогает нам там с облаков, оберечь общину.

Потерь не избежать. Пока бежали те вампиры, кому удалось уцелеть, люди тоже познают утрату… Крепкие вампиры работают по городу. Они собирают и переносят раненных в укрытие. Там трудится Адамсон. Он дает запасы крови вампиров, штопает раны и проверяет наличие укусов. Те, кто заразились, изолируются, а погибших накрывают простыней.

Почти никто не разговаривает. Все переживают утро молча. Темно, душно и очень тихо… Кристофер подсаживается ко мне на пригорок у входа в рукав и смотрит в глаза. Я замечаю глубокий порез на руке и ранение в плечо.

— Твоя темная футболка…

— Что?

— Я не видела кровь из-за этого. Ты ранен…, — шепчу тихо, — Что будет дальше? Мы проиграли?

— Не знаю. Нужно быть готовыми к атаке от Кайла. Даже если Герман уйдет, этот не сможет оставить попытку отомстить. Другого случая у него не будет.

— Все ради дампира…

— Ради мести, — поправляет парень, крепко целуя меня в висок, — Месть отравила его душу.

Это правда. Кристофер разделил клан Веласкес. Он поселил в головах вампиров другую модель жизни и зерно прижилось, разрастаясь между вампирами и даже кланами. На пороге нового мира, рушится прежняя модель. Та, в которой Кайл Верховный и одним решением может лишить аристократа жизни, либо подарить ее. Крис оскорбил его, отнял идею и до сих пор жив? Верховному сложно это «проглотить».