Жизнь и Смерть маленькой Красной Шапочки

Пёс

Постой, - как будто заячий скачок…

Волк

Молчи и слушай дальше, дурачок!

Мне ничего не надо лично,

Я душу исчерпал до дна,

Моя история трагична

И эгоизма лишена.

Но в сердце места нет надежде,

В ней месть царит, а не покой

Теперь уж я не тот, что прежде

И ненавижу род людской.

Всех тех, кого считал друзьями,

И тех, кого любил как брат,

Я разорвать готов когтями

И растерзать зубами рад.

В лесу я встретился с волчицей,

С царицей дивной волчьих снов,

Страсть одаряла нас сторицей

И сотрясала до основ.

Её пленительное тело,

Её божественную стать,

Ум, не имеющий предела

Я не сумею описать.

Мой слабый слог тут не годится,

Здесь книга целая нужна

«Элиза или же волчица,

Какою быть она должна».

15

16

Пёс

Побереги восторги. Я боюсь,

Что сам в твою красавицу влюблюсь.

Волк

Медовый месяц не кончался.

Мы с нею были как в огне,

То я в лес к милой отлучался,

То из лесу она ко мне.

Печальней не найти сюжета:

Она уснула как-то раз

И не успела до рассвета

Убраться с человечьих глаз.

Жестоким было наказанье,

Крестьяне с криком: «Будешь знать!»

Мою Элизу, перл созданья,

Цепями стали избивать.

Окровавлённая, она бежала в лес

И след её с тех пор, увы, исчез.

О, бедная моя волчица!

Пёс

Да тут любой ожесточится!

Волк

Задам вопрос, раз мы здесь виз-а-ви:

Скажи, что знают люди о любви?

Всегда желая чувства истребить,

Способны ли они всерьез любить?

Я смог своё отчаянье смирить,

Хоть это мне далось не без труда

И продолжал по-прежнему служить

Но тут явилась новая беда.

Приход волчицы вызвал подозренье,

И словно обострил людское зренье,

Крестьяне постепенно взяли в толк,

Что служит не собака им, а волк.

Вопросы крови и породы

Сильнее нравственной природы.

Хозяин знал, как я был предан,

Но - так ведётся у людей -

Однажды был я подло предан,

Посажен на цепь, как злодей.

Той самой цепью, что Элизу били,

Теперь они меня закабалили.

Как будто я убийца или вор,

А ночью я услышал разговор –

16

17

Судьба моя печальная решалась –

И понял: людям недоступна жалость.

Я слышал: «Волка надо заковать,

Так, чтобы мог с трудом хвостом вилять

И выбить зубы острым долотом

Чтоб выгодно продать его потом

Бродячим циркачам. Пусть бродит, как урод,

С медведем в паре веселит народ».

Пёс

Хозяин твой, однако, был шутник…

Волк

Его услышав, не сдержал я рык,

От ярости рванулся до небес

И цепь порвав, бежал в ближайший лес.

С тех пор узнал я тысячи невзгод,

Не прерываясь н а день, круглый год

Идет охота, только мрак лесной

Мешал врагам расправиться со мной,

Свистели пули, ждал меня капкан,

Собаки изорвали мой кафтан,

Не знает в мире ни одна душа,

Насколько волчья доля хороша.

Мой дом теперь – непроходимый лес,

Я в нем залег – и до поры исчез.

Во мраке леса, местью обуян,

Лечил я раны и ответный план

Вынашивал. Решил творить я зло,

Зло как искусство и как ремесло.

Признаюсь честно: свежей крови вид

Меня бодрит, пьянит и веселит.

Убийство не считаю я грехом,

С азартом разбиваю я сердца

Невесту разлучая с женихом,

Семейство оставляя без отца.

Все то, что горем называют люди,

Я им дарю, как голову на блюде.

Им, дурням, жизнь была не дорога,

Раз воспитали из меня врага.

Я и тебя порвал бы на куски,

Но мы как братья и друзья близки.

Пёс

Благодарю тебя за исключенье.

Но вот вопрос: за эти приключенья

Ты не боишься загреметь в аду

17

18

На раскаленную сковороду?

Волк

Всё это суеверия, мой друг!

Мне о далёком думать недосуг,

Свидетелей и доказательств нет,

Что волки попадают на тот свет.

Да, праведным обещан виноград,

Но кисти слишком высоко висят.

Лишь то – мое, что здесь и во плоти,

Что я могу схватить и унести

Я – скептик. Я не верю в ад и в рай,

а мой любимый тезис: не зевай!

И нет мне дела до других идей,

Когда я нападаю на людей.

Пёс

Тьфу! Право, я стыжусь, что мы – родня.

Я вас не знаю - вы не знаете меня!

Не по душе мне эти фразы,

Уйду от них, как от заразы.

Уходит.

Волк

Да, есть такие глупые ханжи,

Что робко замирают у межи,

И перейти не в силах Рубикон,

Для них чужое мнение – закон.

Стоят, безвольно пальцы теребя

И заглянуть боятся внутрь себя.

Я растерзал его бы на куски,

Забыв о том, что были мы близки,

Но мне другая интересна дичь,

И я давно желал её достичь.

Мне эта месть тем будет дорога,

Что девочка – дочь моего врага.

Враг причинил мне тысячи невзгод,

Я знал, что отыграюсь в свой черед.

Пойду по следу. Вот её маршрут.