Жизнь как исполнение желаний и как из лимона сделать лимонад
Шрифт:
Слово «долг» для нашего прямолинейного подсознания – всегда нечто негативное, и потому все, связанное с долгами (независимо от того, даете вы или берете), всегда сопровождается эмоциями сожаления, страха, печали. Кстати, вы и сами можете это проверить. Подумайте, какова разница: можно работать из чувства долга, а можно – ради того, чтобы реализовать себя. Можно выполнять свой родительский долг – а можно любить своего ребенка и с радостью делать для него все возможное. Чувствуете, как в этих случаях меняются внутренние установки? То-то же.
А вот слово «кредит» подсознание воспринимает весьма и весьма позитивно. Для него кредит – это вложение, инвестиция в ваше будущее. Следовательно, если вы
В общем, ясно: слово «долг» должно исчезнуть из нашего лексикона – пусть его заменит счастливая формулировка «кредит».
Еще одна народная мудрость гласит: «Хочешь потерять друга – одолжи ему денег». Что, тоже неверная установка? Не совсем. Скорее, она указывает на то, что личные и деловые отношения надо разделять. Не умеете это делать? Вообще-то, стоит научиться, а пока предлагаю компромиссный вариант.
Сумма, которую вы готовы одолжить (вернее, дать в кредит!) близкому человеку, это – квота, денежный эквивалент вашего доверия к нему. Так вот, рассматривайте подобный кредит как инвестицию в его будущее. Вы желаете ему добра, вы уверены, что он сумеет поправить свое благосостояние, вы хотите этого – и именно с такой целью вкладываете свои средства. Вернет он вам кредит – отлично. Не вернет – что ж, эти деньги вы по собственной воле ему инвестировали. Так что – никаких претензий к нему и, самое главное, – к себе.
Почему это самое главное? Да потому, что ругая себя, сожалея о совершенном поступке, мы посылаем негативные импульсы. Вы же помните, что из этого получается?
Обжалованию – подлежит!
Страх осуждения – еще одно пугало, тоже коренной житель нашего подсознания.
Все привычное воспитание строится на том, что ребенка хвалят за слова и поступки, которые соответствуют ожиданиям мамы с папой, бабушки с дедушкой, воспитателей и учителей. И осуждают, если он в чем-то обманул эти самые ожидания. В результате мощной формирующей силой, которая и дальше ведет нас по жизни, становится страх осуждения.
А поскольку никто не может одновременно нравиться всем, мы постоянно чувствуем чье-то осуждение. Конечно, на сознательном уровне мы на него внимания не обращаем: подумаешь, коллеге не понравилась моя работа, приятель не понял мотивы моего решения! Но на уровне подсознательном (и не слишком глубоком, между прочим) это задевает. И порождает непреходящее чувство вины.
По сути, это чувство практически безадресно: непонятно, перед кем мы на самом деле виноваты. Но такое безадресное чувство подсознание принять не может – вот и ищет, к чему бы его приложить. Ну, а коли ищет, то, конечно же, находит.
Например, многим знакомо чувство вины перед собственным ребенком. Сколько бы трепетный родитель ни делал для любимого чада, все ему кажется мало, все время гнетет ощущение, что чего-то ребенку недодал! Хотя совершенно понятно: вы, от всей души любя сына или дочь, дали не просто столько, сколько могли, – вы дали ровно столько, сколько ребенок мог взять! Ребенок ведь не бездонная бочка: его потребности в родительском внимании и заботе тоже ограничены. К слову: они ограничены его собственной генетической программой, он точно так же, как вы и как все остальные люди на Земле, родился, чтобы решить некие проблемы, чтобы пройти свой путь. И на этом пути лишний багаж – только помеха.
Разумеется, сказанное относится не только к чувству вины перед детьми – это лишь один из самых ярких примеров. И из самых, к сожалению, распространенных.
В
большой степени страх осуждения – это страх не соответствовать общественному стандарту. Мы уже говорили о том, какой вред наносит нам понятие нормы. В жизни должно быть так, а не иначе. После двадцати пяти – тридцати надо завести семью. На работе надо сделать карьеру. При определенном уровне доходов следует приобрести престижную машину. Отдыхать необходимо за границей, а не в любимой деревне Гадюкино… Распространяются стереотипы и на сферу нашей внутренней жизни: хороший родитель должен заботиться о ребенке так-то и так-то, уделять ему столько-то времени, играть с ним, водить в музыкальную школу, тратить на него столько-то денег… Кто сказал?! Кто может определить, сколько времени я должен уделить собственной дочке? Почему я обязан с ней играть, если я вообще играть не умею? Зато отлично рассказываю сказки… Понятие нормы – вымышленное, внушенное. И как же оно портит и осложняет нам жизнь!Приносит пользу лишь то, что сделано по внутренней потребности. Все остальное идет во вред, выстраивает между людьми – даже столь родными, как родитель и ребенок, – стену лжи и лицемерия.
Так почему же мы все пытаемся ориентироваться на некие стандарты?
Кстати, подумайте еще вот о чем: испытывая перед ребенком чувство вины, мы провоцируем чадо на вполне определенную модель поведения: он будет нами манипулировать. Еще бы – раз вы перед ним по определению виноваты, так платите! Отдавайте свой неоплатный долг! Вы этого хотите?
«Да» и «нет» не говорите?
Помните старую, еще дореволюционную игру «Барыня прислала сто рублей». Такой диалог, в котором один игрок задавал вопросы, а другой отвечал, но с условием: «да» и «нет» произносить запрещается. Стоило отвечающему, забывшись, проронить запретное слово – он проигрывал.
Что-то подобное происходит и в жизни. То есть слово «да» мы произносим, когда надо и не надо, а вот сказать «нет» подчас боимся. И это – наш очередной Великий Страх.
Почему же нам так страшно кому-то отказать в просьбе, даже если делать то, о чем просят, совсем не хочется, если это сулит множество трудностей?! Очень просто: мы боимся, что, сказав «нет», оттолкнем человека, а значит – останемся в одиночестве. Все тот же страх одиночества, дорогие мои, все то же щемящее чувство неполноценности, зависимости от окружающих. А раз зависим – то их расположение, их любовь и дружбу мы готовы покупать. Именно такой торговой сделкой оказывается наше вымученное «да» в ответ на просьбу, которую категорически не хочется выполнять.
Ах, вы говорите, что своим отказом опасаетесь обидеть человека? Отлично, давайте проанализируем этот благородный нюанс. Коль скоро я боюсь человека обидеть, значит, считаю его неполноценным. Как же, ежели мой отказ так ранит его – следовательно, он зависит от моей оценки, от моей помощи. Ну а раз зависит, значит не самодостаточен, не полноценен. И – потянулась цепочка: боясь обидеть отказом, я его, сиротку эдакую, жалею; жалея – воспринимаю себя более сильным, умным, то есть сравниваю… Ну, и так далее, по проторенной дорожке.
А теперь давайте всерьез. Вас попросили. Вы не можете выполнить просьбу. И потому говорите «нет». Вы хотите этим «нет» нанести оскорбление? Ни в малой степени! Хотите просящего унизить? Ни в коем случае! Отчего же считаете, что ваш отказ человек станет трактовать именно таким образом? Почему вы приписываете ему подобные мысли? Считайте окружающих равными себе – и места для обиды не останется. А заодно не останется места для вынужденных действий и вымученных «да».
Как решиться принять решение?