Жизнь как квеч. Идиш: язык и культура
Шрифт:
Изначально шейгец не имел отношения ни к гоям, ни к молодости. Слово произошло от ивритского шекец — «пресмыкающееся» или «земноводное», то есть страшное или просто противное существо, холоднокровное, да еще и трефное. Почти вся одиннадцатая глава Книги Левит состоит из списка шкоцим (мн.ч. от шекец), которых нельзя есть евреям. Оскверняет даже одно прикосновение к дохлой амфибии. В Талмуде «неприкасаемость» шкоцим распространилась из сферы питания в сферу семейной жизни — они упоминаются в известном талмудическом изречении о том, из каких семей нельзя брать себе жену:
Но ни в коем случае не должен он жениться на дочери неученого{36}, ибо они мерзки [в оригинале — шекец], жены их подобны насекомым, а о дочерях сказано: «Проклят, кто лежит со скотиной» [Втор. 27: 21] <…> Рабби Меир говорил: «кто выдает свою дочь замуж за
Раз необразованного еврея, который не слишком усердно соблюдает мицвы, можно назвать шекец, то нееврея (чье невежество и полное несоблюдение мицв даже не обсуждаются) — и подавно. Но дочери гоев, несмотря на данную им Талмудом «скотскую» характеристику, отнюдь не лишены чувственной — животной — привлекательности. В Первом послании к Фессалоникийцам апостол Павел, будучи о шиксах того же мнения, что и Талмуд, советует группе еврейских христиан брать жену «в святости и чести, а не в страсти похотения, как и язычники, не знающие Бога» (1 Фес. 4:4–5). «Найдите себе хорошую еврейскую девушку, — говорит апостол гоям, — не тратьте время на шикс».
Слова шейгец и шиксе должны были стать барьером между еврейским юношеством и открытой сексуальностью «язычников, не знающих Бога»; эти выражения были задуманы как пропаганда, необходимая в бесконечной войне евреев против любовных связей с гоями — мол, раз к таким существам мерзко даже прикасаться, то спать с ними — тем паче.
Понятие шейгец почти утратило, так сказать, сексуальную окраску, и уже давно; сейчас так называют мужика, переполненного тестостероном, — что называется, «могуч, дремуч, вонюч». Но ничего особо сексуального в этом образе нет. Еврейских мальчиков часто называют шкоцим, если они плохо себя ведут, дерзят, носятся туда-сюда или играют в спортивные игры. «Хватит мяч гонять, шейгец. Лучше сядь и сделай домашнее задание по химии, как приличный менч»; такое могут сказать Мендлу, но Кристиану — никогда. Когда «шейгец» звучит в адрес еврейского мальчика, его часто произносят как «шкоц» (форма единственного числа, образованная от множественного), чтобы все понимали: в данном случае речь именно о еврее, его так обозвали не потому, что он вдруг оказался гоем, а потому, что плохо себя вел. Зайн а шкоц («быть шкоцем») значит любить попойки и сортирный юмор; типичный образчик шкоца — товарищ прапорщик из анекдотов.
Есть еще лакомство «шейгец» — продолговатое печенье с маковой начинкой, покрытое медовой глазурью. Свое название оно получило из-за сходства с необрезанным половым органом нееврейского мальчика. В кондитерском смысле «шейгец» — обычное, ничуть не обидное слово; еще не так давно можно было увидеть, как йидене, сияя улыбкой, приходит из кухни с полным подносом сладостей для мужа и детей: «Налетай! Кому христианских мальчиков с маком?»
Обратите внимание: печенье называется шейгец, а не гой, то есть именно «юный нееврей». Когда евреи начинают-таки шутить на тему похоти, сексуальности, внешнего вида полового органа, они делают это с учетом особого исторического контекста: на протяжении семнадцати веков евреям приписывали ритуальные убийства, обвиняя в том, что они убивают христианских детей и добавляют их кровь в тесто. Слегка вульгарная шутка о выпечке и крайней плоти таит в себе истинно идишскую иронию: «Шкоцим? Конечно, мы все время их едим. Только нам не кровь их нужна, а кое-что другое». Слово «перчик» (здесь метафора двигается в обратном направлении) вызывает только пошловатую мысль и ухмылку, а идиш касается таких тем, к которым крутые перцы и подойти боятся. Кстати, шкоцим нельзя есть на Пейсах.
Есть и печенье «шиксе» (выглядит как «шейгец», только развернутый, распластанный), но оно гораздо менее известно и любимо, поскольку туда не кладут мак; к тому же шиксе — не такой яркий образ, как шейгец. Самые лестные значения этого слова — «домработница» и «тайная любовница». «Говори громче, я не слышу, шикса пылесосит»; «Как только его дело наладилось, он завел себе шиксу». Неслучайно в других языках «шикса» стало означать «шлюха»; его первоначальный смысл настолько выветрился, что даже образованные немцы и поляки часто удивляются, обнаружив, что слово возникло не в их родном языке — и, более того, связано с иудаизмом.
Шиксе символизирует свободу от бремени мицв, но это свобода того же рода, что и ночная поллюция. У шиксе нет мицв, а значит, и нравственности никакой. Она — Чужой в ажурных чулочках, обаятельная юная ведьма. Но ведьмочка вскоре становится Бабой-Ягой; как только женщина-нееврейка теряет способность соблазнить еврея, она превращается из шиксе в гойе. «А юнге шиксе, — так говорила моя мать, мамины друзья и мамы моих друзей, они все так говорили, это был гимн внутринациональным
бракам, — а юнге шиксе верт ан алте гойе» («молодая шикса становится старой гойкой»). Такова Батская ткачиха из «Кентерберийских рассказов» Чосера: «Теперь я что? Матрона пожилая» [17] . Ткачиха — наглядный пример постаревшей шиксы: «И сладко мне, что был и мой черед». Иными словами, «я вдоволь нагулялась». Ни одна порядочная еврейка такого не скажет.17
Здесь и далее цитаты из «Кентерберийских рассказов» приведены в переводе И. Кашкина и О. Румера.
IV
Сказать «шиксе» о хорошенькой женщине или «шейгец» о привлекательном мужчине — это примерно как назвать толстуху «крошкой». То, что красивых людей называют противными ползучими существами, — явная насмешка, но идишская ирония не сводится к тому, чтобы просто обозвать красавца уродом, она может быть куда утонченнее. Есть детская игра, в которой считают пальчики на руках, вроде «сорока-ворона кашу варила»; в ней мизинец называется йид, а большой палец — гой. В некоторых версиях игры средний палец — на полпути между евреем и гоем — называется галех, «священник», но ни один галех не догадается почему.
Шесть дней в неделю йид просыпается, встает и надевает тфилин. Он повязывает на руку кожаный ремешок, закрепляет на голове кожаную коробочку, затем обматывает конец наручного ремешка вокруг среднего пальца и говорит: «И обручу тебя Мне навеки, и обручу тебя Мне правдою и справедливостью, благочестием и милосердием; и обручу тебя Мне верностью, и познаешь ты Господа» (Ос. 2:19–20).
Средний палец прозвали так именно из-за этой «помолвки»: из всех людей, с которыми доводилось сталкиваться европейским евреям, лишь один не мог обручиться и жениться — католический священник. Называя обручальный палец галехом, евреи в очередной раз издеваются над католичеством, но здесь примечательна даже не сама издевка, а то, что она попала в игру для малышей, которые еще только учатся считать. Любое дело евреи делают афцилохес (и прекрасно это осознают) — назло священнику и его вере. Т.С.Элиот, выдающийся антисемит, сказал, что великая поэзия способна взволновать нас еще до того, как мы успеем понять смысл слов{37}; идиш настраивает нас на иронический лад прежде, чем мы успеем осознать, над чем именно смеемся.
Еврейская усмешка видна даже в эвфемизмах, многие из которых стали более запретными словами, чем их исходники. Например, если человек — сволочь, его называют довер ахер. Выражение пришло из лошн-койдеш, дословно переводится как «другая вещь», «то» (что вы не хотите называть). Довер — «вещь», ахер — «другой». В раввинистической литературе эта фраза служила переходом от одного толкования к следующему: например, в тексте пасхальной ѓагоде, которую читают в течение пасхальной трапезы, довер ахер означает «есть другое толкование Второзакония 26:8». В раввинистической литературе используется и слово ахер само по себе в значении «человек/предмет, о котором я не хочу говорить». Чтобы не упоминать имя Элиши бен Авуя, известного ученого II века христианской эры, который отрекся от иудаизма и стал язычником, Талмуд предпочитает называть его ахер (в Талмуде это слово может иметь еще одно значение — «нееврей»). То есть, по сути, Элишу называют шейгец.
Когда неприличный или недостойный объект — не человек, к ахер добавляется довер, и все вместе переводится как «сами знаете что», «ну вы поняли». В Талмуде довер ахер относится к таким разным вещам, как гомосексуализм, половой акт, идолопоклонство и проказа. Но чаще всего выражение означает «свинья», именно в этом значении оно попало в идиш. В отличие от столь же некошерных страуса, верблюда и кошки, свинья отвратительна не только в кулинарном, но и в метафизическом отношении. Не желая говорить о свинье напрямую, Талмуд поступает с ней так же, как с Элишей (тоже отвратительным в духовном плане), то есть заменяет ее название на довер ахер: «Рабби Иеѓуда говорил от имени Шмуэля: лучше праведному человеку быть слугой при идолопоклонстве [довер ахер], чем будет написано о нем, что он совершил зло в глазах Всевышнего» (Шабос 56б). Ниже в этом же трактате два довер ахера сталкиваются совершенно чудесным образом: «Если тот, кому только что сделали кровопускание, повстречает довер ахер, он может стать довер ахер» (Шабос 129б). Имеется в виду, что человек, повстречавший свинью, рискует заболеть проказой — свиньи считались разносчиками этой болезни, — но когда читаешь в первый раз, создается впечатление, что тот, кто столкнется с сами-знаете-чем, становится сами-понимаете-кем. Все зависит от того, с какой интонацией это прочесть.