Жизнь на двоих

– Почему ты так думаешь? Они ведь не достигли цели.

– Это верно, убить Агату и ослабить вас они не смогли. Хотя думали, что план беспроигрышный, да он таким и был. А что мы имеем? Вы по-прежнему на троне, во дворце, скорее всего, больше нет засланцев – если не считать информатора из числа ваших родственников, но для осуществления действий в пределах замка этого мало. Только самое главное даже не это, с этим еще можно бороться. Главное – то, что происходит с народом. Вам говорил об этом Вольф Ассиус или умолчал?

Арен нахмурился:

– Ты сейчас о чем? Вольф был у меня на совещании во вторник, говорил он много. Про что конкретно ты спрашиваешь? И почему именно он должен был что-то мне сказать?

– Потому что он контролирует средства массовой информации, – пояснил Гектор спокойно. – А именно туда в первую очередь стекаются все слухи. Ну и ко мне, естественно, хотя ко мне все же во вторую. Я-то не выпускаю ежедневные газеты. Вольф в курсе общественных настроений, и, хотя мы с ним это не обсуждали – не было времени, – я уверен, что он наверняка сделал тот же вывод.

– О каком выводе идет речь?

– События последних четырех месяцев полностью убедили нетитулованных в серьезности ваших намерений. Мало кто из моей братии верил в подвижки по вопросам передачи титулов, даже после первого этапа – принятия закона о возможности заключать браки. Вы же помните, говорили – пройдет полгодика, и все вернется на круги своя, это такой пряник, который император использовал вместо кнута, чтобы остановить возможную гражданскую войну.

– Помню. Крайне логичный вывод с учетом того, что случилось на Дворцовой площади в День Альганны.

– Не все люди умеют мыслить логично, ваше величество, – хмыкнул Гектор. – Но вы на них не сердитесь. В ваши намерения действительно сложно поверить, ведь нетитулованные уже многие сотни лет так живут. С чего вдруг что-то изменится? Тем более что ваша власть тоже строится на родовой магии, доступной лишь аристократам. То, что вы ведете такую политику… это почти чудо.

– Вот такой я чудесный, – пробормотал Арен, усмехаясь. – Но я понял твою мысль. Убрать императора раньше – даже с учетом моих заявлений – было бы менее болезненно, чем сейчас.

– Да. Особенно после покушения на Агату. Люди сильно обозлились, и, если случится еще что-то подобное, – плохо будет всем аристократам. Они это уже немного прочувствовали на своих шкурках, но это цветочки по сравнению с тем, что их ждет, если они продолжат трогать вас или наследников. Народ вам поверил. Народ хочет перемен и готов защищать свое право на них. Это изрядно усложняет дело.

– Не верю я, что они сдались, Гектор.

– Не сдались, а затаились – это разные вещи. Первый этап закона о передаче титулов составляет пять лет, в течение которых аристократам разрешено заключать браки с нетитулованными. Это экспериментальный этап. Вот в течение пяти лет последователи вашего брата попытаются сделать что-то еще, но пока они срочно свернули всю деятельность и затихли.

Арен задумчиво повертел в руке свежеиспеченную булочку, которая была еще теплой, и, откусив от нее, бесстрастно спросил:

– Ты упомянул Вольфа не просто так, Гектор. Считаешь, он замешан?

– Это возможно, – кивнул Дайд. – Но пока это не более чем умозаключение, основанное вовсе не на том, о чем мы только что говорили. У Комитета культуры, науки и образования полно проблем и без пересказывания слухов и разговоров в обществе. Дело в другом.

– В чем же?

– Никакую политику невозможно проводить без участия императора или императрицы. Однажды мы говорили с вами про влияние, и при планировании покушения его следовало учесть. Заговорщики не знают точно, на чью голову опустится Венец, будет ли следующим правителем после вас Алвар, Анна или даже Арчибальд. Они должны были подумать, как станут действовать в том или ином случае. У них должно оказаться достаточно влияния. Арвен Асириус, конечно, человек богатый, владелец сети крупных артефакторских магазинов, но этого недостаточно. Да, его родовая магия позволяет внушать людям всякие мелкие мыслишки, но этого тоже недостаточно. А вот влияния мужа вашей сестры вполне достаточно. Он может мягко поменять мнение Анны, может наставить на истинный путь и Алвара, а уж про Арчибальда и говорить нечего. Арчибальд вас уважает и любит, но он солдат, а не политик.

– Да, Арчи слишком горяч и бесхитростен, таких людей проще обманывать, – согласился Арен. – А Анна безмерно доверяет мужу. Что же касается Алвара – он и так на истинном пути, искренне считает родовую магию даром Защитника, и я богохульник, если этого не понимаю.

– Простите, ваше величество, но мне кажется, что ваш троюродный брат был бы не очень хорошим правителем. Возможно, его бы убрали, освободив место для кого-то еще, порассудительнее. Но не суть… Да, Вольф или его ближайшее окружение вполне могут быть замешаны в заговоре второй волны. Однако это еще необходимо проверять. Пока у меня нет ни малейших доказательств, кроме этого дурацкого рассуждения, но с тем же успехом я мог бы построить подобную теорию, скажем, о Вано Вагариусе или о себе самом.

– Не утрируй, – покачал головой Арен. – Тебе совершенно не выгодно меня убивать, ты же нетитулованный маг.

– Зато я наконец смогу пойти в отпуск, – страдальчески вздохнул Гектор, и император фыркнул. – А Вагариус отомстит всем Альго за смерть сына. Почему бы и нет, в конце концов? Ведь информатор из числа ваших родственников именно рассуждениями о мести и руководствовался. Когда человек мстит, он теряет человеческий облик, превращаясь в орудие этой мести. Он не рассуждает о том, что хорошо или плохо – он просто мстит.

– Адриан по-прежнему в зоне затрудненного поиска. Или ты его не подозреваешь?

Гектор пожал плечами:

– Подозреваю. Но считаю не самым вероятным из кандидатов. Он слишком эгоистичен для подобных преступлений.

– Первый раз слышу о том, что для преступлений нужна альтруистичность.

– Не совсем. – Дайд улыбнулся. – Нужно просто считать, что цель важнее средств. А когда одно из средств – твоя шкура… некоторым людям не до целей. И Адриан как раз из их числа. Но это не значит, что он совершенно не замешан и вообще ничего не знает. Все может быть…

София никогда не относилась к Виктории плохо, но все же после случая с приворотом она подспудно ожидала от нее какого-то нехорошего поступка. Пусть невольного, но нехорошего. Тем более что ее величество не слишком любила нетитулованных, а сейчас находилась в их окружении.

Но Виктория на удивление не подавала никаких признаков презрения или недовольства, более того – через некоторое время она разговорилась с мамой Софии о цветах и сама будто расцвела, заалев щеками при обсуждении темы, которую всегда обожала. Синтия рассказывала императрице о том, какие цветы она продает в своем магазине, где их берет и как содержит, чтобы они не увядали максимально долго. Виктория с интересом слушала, задавала вопросы, а потом начала рассказывать о том, какие еще цветы можно приобретать, и оказалось, что о некоторых из них Синтия действительно не слышала. И так она интересно рассказывала, что дети тоже подбежали послушать.

– Ох! – Виктория посмотрела на их любопытные лица и засмеялась. – Здесь ведь есть кое-что интересное. Видите тот большой камень? – Она указала на огромный валун, который виднелся из воды недалеко от берега. – Пойдемте, покажу.

Императрица, подхватив на руки Александра и взяв за ладошку Рози – нетитулованную девочку! – поспешила к морю. Следом за ней бежали Элиза с Агатой.

– На камне растения, – говорила она оживленно. – И там наверняка должен быть мох-вьюнок!

– Надо же, – прошептала Синтия, наклоняясь к Софии. – Такая милая девочка.