Жизнь на лезвии бритвы

Сегодня, после утренней тренировки, я воспользовался камином и переместился в дом Грейнджеров, но душевные порывы поучиться были на корню пресечены мамой Гермионы:

— Никакой учебы! — Всплеснула руками Эмма, — Сколько можно учиться?! Вы так скоро в книжных червей превратитесь. Не будем портить такой прекрасный день, Гарольд. Доченька, смотри, какая замечательная погода, грех спускать лето на палкомахательство. Нет — нет, отдых, только отдых. Дэн уехал к знакомому мяснику, сегодня у нас будет барбекю. И никаких возражений! — сказала, как обрубила она. Спорить желания не возникло ни у меня, ни у Герми. — Так, пляж, бассейн. Солнце, а то ты, Тыковка, совсем у меня бледная, гляди, разлюбит тебя Гарольд. Мужикам нравятся смугляночки.

Сдавшись под напором Эммы, я мухой смотался домой, прихватил плавки и пляжные шорты. Путешествие отняло от силы десять минут. Всем хороша каминная сеть…, кроме сажи. Будь она неладна.

Плюхаясь на заботливо выставленный девчонками шезлонг, я чуть не проглотил язык. Спрятавшиеся за шляпами и солнечными очками дамы принимали солнечные ванны без верхних деталей купальных костюмов. Кровь от верхней головы моментально отлилась в другое место. Однако. Не буду описывать пикантные подробности полностью, скажу лишь, что третий размер прелестей Эммы притягивал взгляд, как магнитом. Приятно осознавать, что Миа пошла в мать и через пару — тройку лет… о чем речь, если сейчас у нее уже далеко не «нулевой вариант».

Вот я попал. И Дэн где-то запропастился. Барбекю он делает. Как же, бросил меня на двух девчонок, садюга. Ничего, я ему отомщу за подставу. Мстя моя будет ужасна.

— «Спокойствие, только спокойствие!» — в тысячный раз твердил я сам себе, демонстративно разглядывая жучкой и букашек, оккупировавших кусты с чайными розами, которые обрамляли бассейн на заднем дворе Грейнджеров.

— «Спокойствие!!!» — в стотысячный раз, словно мантру, повторил я, стараясь не смотреть на каштановолосых мать и дочь, которые совершенно не стеснялись гормонально сдвинутого по фазе подростка в моем лице, загорали топлесс. Вот тебе и пуританская Англия. Эй, пуритане, где вы? Ау! Определённо стоит охладиться и освежить оба мозга.

Я понимаю невестушку, ей скоро, по самую маковку, придется окунуться в магическое болото, которое некоторые несознательные личности зовут английским магическим обществом, иногда даже — аристократическим. Нравы там, скажу я вам, остались на уровне прошлого столетия и вид сексуальных стрингов приведет к обмороку девяносто процентов кумушек, которые краше кружевных панталончиков ничего не носили и не видели. Конечно, есть и там чулочки на подтяжечках с пикантными поясками, но не на пляже же. Самой смелой пляжной одеждой у магесс считается закрытый по самое горло купальник. Посему Герми, пока есть возможность, отрывалась по полной программе. Они с матушкой, понимаешь, отрываются, а мне что делать?

Вот так, не думал не гадал, что пубернантный период застигнет меня врасплох. Прыщей, слава богу и Мерлину у меня в этот раз не было (толи особенность организма такая, толи помогли мази и эликсиры тети Петуньи), но девушки по ночам начали сниться. Я понимаю, что естественно, то небезобразно, но стыдно-то как…, тетя Петунья каждый раз хихикает в кулачок (когда думает, что я не вижу), загружая в машинку скомканные труселя и простыни. Мне ведь и двенадцати ещё нет! Подозреваю, скорое созревание связано с постоянными нагрузками и жестокими тренировками с мощными выбросами адреналина и прочих гормонов, занятиями «силой» по методам ситхов и тем, что дети волшебников сами по себе взрослеют несколько быстрее обычных ребятишек. Дадли вот тоже распирает не по дням, а по часам (его, кстати, застигла та же беда, что и меня, хи — хи, растет, малыша), если мне никто не дает меньше тринадцати, то кузен выглядит на все четырнадцать.

Остудившись в прохладной водице, я собрался изобразить медузу на солнце, но хлопнувший задней дверью отец Гермионы не дал мне растечься по нагретому солнцем древу.

— Тыковка, — крутя в руках большую двузубую вилку для барбекю, обратился к Гермионе Дэн, — там к тебе пришла профессор из Хогвартса. Мин…, Мин…

— Минерва МакГонагалл, — подсказал я, вскакивая с насиженного места и натягивая шорты с футболкой.

— Точно! — улыбнулся Дэн.

— Вставай, солнышко, — сказал я, подавая девушке халат. — Побеседуем с профессором, не будем заставлять даму ждать.

— Ты пойдешь со мной? — удивилась Гермиона. А то по моим приготовлениям не видно.

— Пойду, куда ж ты от меня денешься. Не доверяю я, если честно, хогвартским прох — фессорам, — сказал я.

— Спасибо.

— Присмотри за Мионой, Гарольд, — приподняв очки, улыбнулась мне Эмма и подмигнула.

— Всенепременно, мама, — съязвил я.

— Иди — иди, зятек, — не осталась в долгу та.

— Ты идешь? — дернула меня за руку пунцовая от смущения Гермиона. Полуголой загорать она не смущалась, а тут от невинной фразы хоть прикуривай. Кавайка…

В гостиную, где Дэн расположил профессора — высокую пожилую даму в строгом клетчатом платье и не мене строгой прическе из темных, с проседью волос, вошли хозяева. Гостья в этот момент накачивалась кофе, любезно сваренным добродушным доктором Грейнджером. Я топал первым. Как предписывает этикет, Миона шла слева и на полшага позади. Минерва МакГонагалл, обернувшаяся на едва слышный звук поступи, сощурила глаза, наградив нас внимательным взглядом. От шотландки не ускользнуло, что девушка фактически находится за моей спиной и не пытается как-либо менять, видимо привычную, позицию. Сухо улыбнувшись, Минерва сделала вывод, что главным в паре является темноволосый коротко стриженый парень, который оказался удивительно похож на… молодого Регуласа Блека. Удивительно, МакГонагалл присмотрелась внимательней, неужели младший брат Сириуса успел произвести потомство? Вряд ли. Молодому человеку около тринадцати лет, если только его отец успел кого обрюхатить на пятом — шестом курсе. Мальчик пользовался популярностью у девушек. Минерва подумала, что ей определенно нужно чаще бывать в людях, а не просиживать целыми днями и месяцами в Хогвартсе. Что-то она стала упускать нить светской жизни.

— Здравствуйте, профессор, — обозначив полагающийся полупоклон, сказал я.

— Здравствуйте, — Гермиона непринужденно присела в реверансе, словно на ней был не легкий халатик, а вечернее платье.

— Здравствуйте, — поклонилась в ответ МакГонагалл, которую с первой секунды и первой прозвучавшей фразы поставили в рамки светской беседы.

«Непростые детишки, — подумала Минерва. — Девочка однозначно магглорожденная, возможно, обретенная, а вот непринужденные манеры парня заставляют задуматься. Блек он или не Блек? Интересно, что он здесь забыл?»

— Разрешите представиться, меня зовут Минерва МакГонагалл. Я являюсь профессором в школе чародейства и волшебства Хогвартс, — начала МакГонагалл с набившей оскомину фразы.

— Очень приятно, — ответил я, легким движением руки подталкивая Гермиону вперед. Она здесь хозяйка, поэтому ее представляю первой: —

— Разрешите представить вам, мэм, Гермиону Джейн Грейнджер, — Герми склонила прелестную головку и вновь изобразила реверанс. Я же продолжил: — Гарольд Лилиан Александр Эванс к вашим услугам, мэм.

— Очень приятно, молодые люди. По вашей реакции я вижу, что слова «чародейство», «волшебство» и «Хогвартс» не вызывают у вас вопросов и удивления.

— Да, мэм, — ответила Гермиона. — Мы знаем о существовании волшебного мира.

На последней фразе она стрельнула глазками с сторону камина, где на боковой каминной полочке покоился горшочек с дымолетным порохом. МакГонагалл проследила за взглядом девушки и удивленно приподняла брови. Профессор совершенно не ожидала, что дом обычных магглов окажется подключен к каминной сети. Они там, в министерстве, совсем с дуба рухнули? Впрочем, это не ее дело. Раз подключили, значит, знают, что делают.