Жизнь в зеленом цвете - 4

Исключительным светлым пятном на фоне всего прочего оставалась для Гарри грядущая встреча с Сириусом, едва ли не единственным взрослым человеком, который принимал Гарри таким, какой есть. Пусть даже Сириус видел в Гарри больше Джеймса Поттера, чем отдельную личность, совсем не похожую на своего отца, но, в конце концов, они могут узнать друг друга лучше. И, самое важное, они хотят это сделать…

Вечером двадцатого февраля Гарри накинул мантию-невидимку и в ней вернулся в гостиную, никем не замеченный; время близилось к часу ночи, и большинство слизеринцев уже разошлось по спальням. Оставались Малфой с Креббом и Гойлом, Элоиза, зарывшаяся с головой в сочинение по Трансфигурации, Нотт, занимавшийся Арифмантикой, пара второкурсников, жарко споривших о чём-то шёпотом, и сам Гарри, присевший на ручку кресла и терпеливо дожидавшийся, пока все уйдут. Конечно, имело бы смысл прийти позже, когда уже будет три часа, но Гарри сжигало лихорадочное нетерпение, и на одном месте ему решительно не сиделось. Точнее, сиделось, но только на месте назначенной встречи. Скорей бы уже они все сваливали… тогда можно будет сесть перед камином и немного расслабиться вблизи огня, не опасаясь, что кто-нибудь наступит прямо на невидимого Гарри.

Элоиза торопливо, размашисто дописала последнюю строчку и принялась складывать валяющиеся вокруг книги в аккуратную стопку. Малфой следил за ней взглядом; пламя камина рыжими бликами плясало в серебристых глазах.

– Элоиза…

– Что, Драко?

– Ты очень похожа на Блейза… почему он никогда не упоминал, что у него есть сестра? И никто не знал, что в семье Забини два ребёнка…

– Значит, так нужно было, - отозвалась Элоиза спокойно.

– Зачем?

Элоиза закатила глаза в раздражении.

– Не всё ли тебе равно?

– Нет, не всё равно. Так в чём причина такой скрытности?

– Все женщины - урождённые Забини - воспитывались в том пансионе, откуда я приехала. До определённого возраста нам не разрешается общаться с мужчинами и выходить в свет. Это нужно, предвосхищая твой следующий вопрос, для смирения духа.

– А зачем вам смирять дух?

– Это долгий разговор… это связано с нашей кровью и кое-какими способностями, переходящими по наследству. Всё, твои вопросы кончились?

– Ещё один… а где сейчас Блейз, если твой пансион - женский?

Гарри навострил уши.

– Если он сочтёт нужным, то расскажет тебе сам, - изящно отбрила Малфоя Элоиза и вскинула сумку с книгами на плечо.
– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

– Что-то здесь нечисто, - буркнул Малфой, когда Элоиза ушла.

– Точно, что-то не так, - согласился Кребб.

– Неправильно что-то, - преданно поддержал Гойл.

– Молчите лучше оба!
– рявкнул Малфой.
– Не мешайте мне думать.

Кребб и Гойл поспешно сделали вид, что их здесь вообще нет - Гарри прикусил рукав, чтобы не рассмеяться в голос. Теодор Нотт дописал свою Арифмантику и отправился в спальню. Малфой продолжал сидеть на диване, пялясь в огонь.

– Что это было?
– резкий нервный вопрос Малфоя заставил дёрнуться всех.

– Где, Драко?
– опасливо уточнил Кребб.

– В камине.

– Там это… огонь.

– Сам вижу, что огонь!
– Малфой, казалось, готов был вытащить палочку и наложить на Кребба Круциатус, чтобы лучше соображал.
– Там было чьё-то лицо.

– Где, в камине?
– уточнил Гойл недоумённо.

Гарри давился почти истерическим смехом.

– Да, в камине!!

– Там только огонь…

Малфой сжимал кулаки, тяжело дыша; Гарри невольно немного посочувствовал ему - найти общий язык с подобными дубинами было нелегко. Впрочем, Малфой сам этого хотел (потому что не хоти он, нашёл бы способ сплавить обоих под чьё-нибудь ещё покровительство; без покровительства Кребб и Гойл были бы неуправляемы и опасны, как минное поле)… Как выразился английский король Джеймс-какой-то-там-по-счёту, говоря о своей матери, которую должны были казнить: «Она сама сварила эту кашу - так пусть теперь ею и подавится!»

– Ладно, будем считать, что мне померещилось, - кое-как успокоившись, Малфой говорил задумчиво и рассудительно.
– Хотя лицо это, кажется, мне знакомо…

– Может, тебе отдохнуть надо?
– рискнул высказаться Кребб.

– Ты устаёшь очень… учишься, нам помогаешь, против Поттера последний план сколько сил отнял…- согласно пробасил Гойл.

– Ну, в конце концов, этот план оказался успешным, - удовлетворённо улыбнулся Малфой.
– Пусть даже сам Поттер об этом ещё не знает…

Блондин встал и потянулся, тонкий и гибкий, словно вовсе без костей, а Гарри сидел, как пыльным мешком пристукнутый. Что ещё за план? И почему он оказался успешен, а Гарри ничего не заметил? «Я ведь жив и здоров, так? В чём тогда дело? Почему Малфой так уверен, что его план сработал?»

Оставшись один в гостиной, Гарри, как и хотел, скользнул на ковёр перед камином. Очень хотелось протянуть руку в огонь, как он делал это в снах перед тем, как превратиться впервые, но умом понимал, что вряд ли такой номер прокатит в реальности. Разве что…

Гарри сосредоточился и протянул руку к огню. Ладонь обдало слабым теплом. По чуть-чуть… понемногу… Гарри прикусывал губу до крови, перехватывая и без того истерзанный за эти годы кусочек плоти так и этак; старые шрамы от вот таких же укусов ломались под нажимом, и зубы скользили по мокрой коже губ. Не полностью… ни в коем случае не целиком… только рука… тонкая полудетская ладонь Гарри, протянутая к огню, обрастала ржавого цвета чешуёй. Только ладонь, до запястья. Ни в коем случае не превращаться полностью! Ни в коем случае! Огонь перестал греть - чешуя не обладала такой же чувствительностью, как человеческая кожа. Гарри бестрепетно погрузил пальцы в огонь - только слабая щекотка. «Вот так-то лучше…»

Превратить руку обратно оказалось куда легче - не нужно было следить за тем, чтобы не превратиться целиком. Гарри чувствовал себя так, словно весь день мыл окна у Дурслей; всё тело ломило, по лбу градом катил пот. Анимагия определённо была не для слабых телом. Гарри откинулся назад, опираясь спиной о диван, и почувствовал, как веки неумолимо опускаются, и всё тело обмякает в сонной истоме… «А Сириус, если что, меня добудится?»

Гарри встряхивался и принимался думать о чём-нибудь интересном, чтобы не скучать и не спать. Интересные темы с поистине волшебной ловкостью превращались в снотворное не хуже лекции Биннза.

– Гарри?

Гарри встрепенулся, сонно захлопав ресницами.

– Сириус? Здравствуй…

– Привет, - голова Сириуса торчала из камина. Гарри припомнил, как первого сентября видел Амоса Диггори примерно в такой же позиции в доме Уизли.
– Ну наконец-то ты здесь один, я тут периодически появлялся на секунду, проверял…

– Как ты поживаешь?
– по лицу Гарри, вставшего перед камином на колени для пущего удобства разговора, расползалась несмелая улыбка. Он так давно никому не улыбался открыто…