Жизнь в зеленом цвете - 6

– В таком случае… - Дафна хмурилась, крутя в руках свой бокал.
– Вы сможете взять нас под свою защиту, если что? И мы сможем… о да, мы решили, что вполне сможем сражаться на твоей стороне. Можно ведь и без значков с шарфами.

– Совершенно верно, можно, - согласился Гарри.
– А какие гарантии вы можете мне дать в том, что Вольдеморт не подбил вас втереться ко мне в доверие и кокнуть меня?

– Если уж он сам не смог, как ты выражаешься, кокнуть тебя, с чего бы ему думать, что мы сможем это сделать?
– Дафна зябко поёжилась; должно быть, в её платье без рукавов и вправду было холодно. «Специально надела, чтобы я удостоверился в отсутствии Метки?»

– Ты так точно знаешь, что думает Вольдеморт и чего не думает?

– Я слышала от отца, что у Вольдеморта другая цель… - нерешительно сказала Дафна.

– Это не секрет, - поморщился Гарри.
– Не думаю, что у Малфоя есть какие-то шансы, наверно, Вольдеморту в тот вечер просто было очень скучно, и он решил позабавиться, выслушивая отчёты Малфоя о неудачных попытках устранить некую персону на «Д»…

Дафна выронила бокал с выражением такого ужаса на лице, что Гарри на миг заподозрил, не отнесла ли она к себе слова о «некоей персоне на «Д».

– Ты всё знаешь и так?!

– Хорош бы я был, если бы ждал, пока милые одноклассники, которые пять лет хотели меня убить, принесут мне информацию на хвосте в обмен на безопасность!
– фыркнул Гарри. Блейз прикрывал усмешку бокалом, но пляшущие в тёмных глазах чёртики скрыть было сложнее.
– Знаю, конечно. Это вы хотели мне предложить в обмен на защиту?

– Д-да… но если ты знаешь, то нам нечего предложить, кроме наших палочек на твоей стороне…

– Блейз, как ты думаешь, им можно верить?
– скучающе спросил Гарри.

– Думаю, да, мой командир, - Блейз старательно сохранял тон серьёзным; но за этих озорных чёртиков Гарри простил Блейзу даже неуместное обращение.

– Что ж…- Гарри отпил ещё немного вина.
– Пока считайте, что я принял это предложение: предоставить вам защиту, когда развернётся полномасштабная война взамен на ваше участие в этой войне на моей стороне. Но я буду наблюдать за вами до конца этого года… - Гарри сделал выразительную паузу.

– Никто из нас уже не последует за Малфоем, - твёрдо сказал Дафна.
– У него ничего не получится… - «А это уже не от Малфоя зависит, м-да…» - А Лорд… многие думают, что он сошёл с ума. Что возрождение… не пошло ему на пользу.

– Ну да, такая пакость мало кому может пойти на пользу, - Гарри поморщился, припомнив отвратительное варево в котле на кладбише Литтл-Хэнглтона.
– Я же сказал, считайте, что я принял предложение.

Дафна, вздохнув, отошла за новым бокалом; Блейз легонько сжал пальцы левой руки Гарри и шепнул:

– Великолепный маленький спектакль.

– На том стоим, - ответил Гарри и залпом допил вино, как воду, но оно всё равно не могло утолить его дикую, жгучую, убийственную жажду.

– Держись, - шептал Блейз, почувстовав, как конвульсивно сжались пальцы Гарри.
– Ты сильный. Ты сможешь больше никогда его не пить. Ты справишься…

Гарри поставил пустой бокал на стол и бросил тоскливый взгляд на Слагхорна, приближавшегося с явными намерениями спеть своему почётному гостю очередной дифирамб.

Хотя эти однообразные речи о таланте, уме и избранности Гарри немного отвлекали от мыслей об обезболивающем, которого он не пил уже две недели. Тот суррогат, другое зелье, не мог сравниться с тем, что было нужно Гарри, ах, как оно было нужно… но его не было, его нельзя было варить, его нельзя было пить, нельзя было о нём думать, и тоска с болью сжигали Гарри ежечасно.

Но был шёпот Блейза, были твёрдые горячие пальцы, сжимавшие ладонь Гарри, были касания губ, был мокрый платок на лбу в те часы, когда Гарри лежал пластом, весь заполненный своей жаждой, не способный двигаться и думать, была любовь, заполнявшая целительным золотистым светом сны Гарри, всё такие же бредовые, болезненные и мучительные.

И он не пил больше зелья, хотя видел Мерлин, чего это стоило Гарри. Однажды сердобольная Луна даже поинтересовалась, не напали ли на Гарри мозгошмыги и не захватили ли они его мозг с целью сожрать - а то слишком уж подавленным он выглядит в последнее время.

Пожалуй, лучше бы это были мозгошмыги, целая стая маленьких гнусных мозхгошмыгов с многочисленными острыми зубками, чем эта жажда. Эта долбаная ежедневная, ежечасная, ежеминутная, е-же-се-кунд-на-я - слоги сухо щёлкают, как костяшки старых маггловских счётов, туда-сюда, туда-сюда, в такт тиканью невидимых часов - проклятая борьба с самим собой. Война на поражение с жадным, исступленным, тупым чудовищем, которое знает и хочет только одно: обезболивающее зелье. Сейчас, здесь, как можно больше, чтобы пить, захлёбываясь; напившись, прижимать к себе остатки, удовлетворённо урча.

Но худшим из всего было то, что у Гарри не было выбора: жажда или мозгошмыги.

Если вдуматься, Гарри не припоминал и дня, когда бы этот самый выбор у него был в то время, когда был действительно нужен.

Глава 10.

– Потому что у каждого человека есть

только один Настоящий враг. И от тебя

зависит, узнаешь ты этого врага или нет…

Сергей Лукьяненко, «Мальчик и Тьма».

По всей видимости, Питер Петтигрю получил от своей крысиной ипостаси не только бегающие глазки и писклявый голос, но и способность безукоризненно спасать свою плешивую серую шкуру в любых обстоятельствах - во всяком случае, к Рождеству Сириус всё ещё продолжал искать бывшего школьного друга, и на сам праздник Гарри отправился в Нору вместе с Роном и Джинни, хмурый, угрюмый и замкнутый. Единственного сдерживающего фактора - Блейза - в Норе не было и быть не могло, и это значило, что Гарри мог сорваться. Забраться на чердак, где, по слухам среди семьи Уизли, обитает стучащий по трубам упырь (Гарри подозревал, что там просто сквозняк и много хлама, но деликатно держал своё мнение при себе), разжечь крохотный костёр от огонька на ладони, не глядя смешать ингредиенты - он так привык варить это зелье, так сроднился с ним, что отмерял всё наугад, привычными, затверженными движениями; если привычка - вторая натура, тогда что же тяжкая, болезненная, сильнейшая зависимость?

«Почему, - в сердцах спрашивал себя Гарри, переплетая пальцы, чтобы они не дёргались инстинктивно в поисках флакона с кровью дикобраза, пакетика с цветками пижмы, баночки с порошком коралловой соли, - почему всякое дерьмо - убивать, захватывать власть, варить наркотики - это так просто, а отказаться от наркотика, заменить Аваду на Петрификус, терпеть издевательства много лет потому, что издеваться самому было бы противней - это так трудно? В этом грёбаном мире есть хоть капля грёбаной справедливости?»