Жизнь в зеленом цвете - 6

– Нет, сэр, - честно сказал Гарри. До Слагхорна ли ему было?
– Я пробовал однажды, но попытка провалилась. А потом у меня были другие дела.

– Что ж, Гарри… надеюсь, ты приложишь больше усилий к выполнению этого задания, поскольку это чрезвычайно важное воспоминание, без которого вся уже имеющаяся информация останется бесполезной, - Дамблдор не выглядел ни рассерженным, ни разочарованным. Гарри коротко кивнул.
– А сейчас у меня есть для тебя ещё два любопытных воспоминания. И если сведения о Вольдеморте в Хогвартсе достаточно полны и верны, то информация о том, что он делал, покинув школу, практически недоступна, поскольку ни одну живую душу он не посвящал в свои планы. Первое воспоминание принадлежит старому домовому эльфу Хоки.

Красные отблески, вспыхивающие в тёмных глазах безупречно одетого, вежливого и ставшего ещё красивее, чем в школе, Вольдеморта, Гарри воспринял философски; очевидно, в то время Том Риддл уже начал становиться тем, кем был сейчас. А вот то, что амбициозный самолюбивый Риддл отправился работать в «Боргин и Бэркс», место, непрестижное никоим боком, поначалу удивило Гарри; но жадность, с которой Вольдеморт смотрел на демонстрируемую ему клиенткой Хепзибой Смит чашу Хаффлпафф, всё расставила по своим местам. Старая и уродливая Хепзиба отчаянно кокетничала с Вольдемортом, и Гарри не мог не признать, что тот был безупречен в охмурении людей, когда ему что-то было от них нужно. «Жаль только, я не могу взять с него пример, чтобы выцарапать из Слагхорна воспоминание… брал уже однажды…»

Медальон Салазара Слизерина, насколько Гарри мог судить, привёл Вольдеморта в состояние, близкое к экстатическому; однако Хепзиба ничего не заметила, насчёт чего Гарри ей мысленно и пособолезновал.

– Хепзиба Смит умерла через два дня после этого эпизода, - сказал Дамблдор, когда они с Гарри вынырнули из мыслеслива.
– Её домовой эльф был осуждён за непреднамеренное отравление вечернего горячего шоколада своей хозяйки.

– А чаша и медальон, я полагаю, пропали?
– полуутвердительно-полувопросительно сказал Гарри.

– Совершенно верно, Гарри, - удовлетворённо кивнул Дамблдор.
– Но к тому времени, как наследники Хепзибы обнаружили пропажу - а это было непросто, учитывая количество тайников в доме Хепзибы - Вольдеморт уже уволился из магазина и пропал в неизвестном направлении.

Дамблдор вылил в мыслеслив из бутылочки второе воспоминание.

– Перед тем, как отправиться наниматься в «Боргин и Бэркс», Том Риддл приходил в Хогвартс, чтобы подать заявление на должность преподавателя ЗОТС. Профессор Диппет отказал ему, потому что Риддл был ещё слишком молод. Я поддержал это решение, поскольку считал, что Вольдеморт хочет двух вещей: во-первых, познать магию замка до конца; ведь даже за семь лет, что Риддл провёл в стенах Хогвартса, вызнать всё о нём было невозможно, и во-вторых, он наверняка желал влиять на неокрепшие умы школьников. Я полагаю, он рассматривал школу как место, где он мог бы начать создавать свою армию.

Гарри закашлялся, подавившись воздухом.

– И спустя десять лет после убийства Хепзибы Смит Волдеморт, занимавшийся всё это время неизвестно чем, вновь пришёл в Хогвартс, чтобы получить вожделенную должность, - как ни в чём ни бывало продолжал Дамблдор.
– Но я, в то время уже директор, отказал ему. Давай вместе посмотрим, как это происходило.

«Нет, - решил Гарри, - тёмная магия - определённо поганая штука, если это она сделала…» Лицо этого нового Тома Риддла было обезображено по сравнению с тем, каким красавчиком он был до этого: бледная, как снег, кожа, кроваво-красные белки глаз, словно смазанные влажной тряпкой черты лица. Просто ветеран ядерной войны.

Дамблдор ювелирно вёл разговор с Вольдемортом, перехватив инициативу, утвердив своё главенство и старшинство, обезоружив и сразив в конце концов упоминанием о том, что знает: Вольдеморт явился наниматься в учителя в компании своих верных Пожирателей - Нотта, Розье, Мальсибера и Долохова. «Ну да, сколько лет Дамблдор уже к тому времени играл в эти игры - подумать страшно…» Гарри заинтриговали слова Дамблдора о близком знакомстве с тамошним барменом, но это информация не была такой уж необходимой.

– Ни один человек не удержался на должности преподавателя ЗОТС с тех пор, как я отказал в ней Вольдеморту, - задумчиво сказал Дамблдор.
– Я полагаю, он действительно проклял эту должность…

– Когда он успел?
– недоверчиво спросил Гарри.
– Пока шёл из Вашего кабинета во двор?
– «Дунул, плюнул, бормотнул - и готово такое сложное проклятие?»

– Некоторые сложные заклятия просты в исполнении, Гарри, - Дамблдор не был рассержен некоторой развязностью тона Гарри.
– В особенности если он заранее спланировал сделать это.

– А, ну ладно, - Гарри пожал плечами. Он не слишком интересовался сложными проклятиями и мог в данном случае поверить на слово тому, кто явно знал о них больше.
– Сэр, скажите… - Гарри нервно сжал подлокотники кресла, - как дела у Сириуса?

– Вчера я получил от него очередное донесение. Он уже близок к цели и рассчитывает на этой неделе схватить Петтигрю.

– Понятно… спасибо, сэр.

– И я хотел бы, Гарри, чтобы ты вплотную занялся проблемой воспоминания профессора Слагхорна.

– Да, сэр. До свидания, - прежде, чем уйти, Гарри пристально взглянул в глаза хмурому и недовольному портрету Финеаса Найджелуса и увидел, как лицо того светлеет по мере понимания, что смерть ушла из глаз Гарри.

– До свидания, Гарри.

* * *

С памятного дня неудачного разговора со Слагхорном после ужина Гарри не получал приглашений; более того, Слагхорн целенаправленно избегал Гарри, продолжая хвалить его на уроках, но немедленно сматываясь из класса, как только колокол провозглашал конец урока. По-видимому, он боялся оставаться с Гарри наедине; при таких условиях было крайне трудно выжать из него хотя бы одно лишнее слово. «А почему он боится оставаться со мной наедине? Опасается, что я выцеплю из него воспоминание… стало быть, я могу это сделать, он сам допускает такую возможность… вот только где и как его подловить?»

Гарри бросил в котёл горстку лепестков медуницы и покосился на Слагхорна; тот выглядел не лучшим образом - весёлость и бодрость были наигранными, усы уныло обвисали. Казалось, зельевар даже похудел с тех пор, когда Гарри спросил у него о хоркруксах.

– Рон, Гермиона, - шепнул Гарри.
– Как урок закончится, уходите сразу, а я задержусь.

Можно было попробовать… пробовать и пробовать, пока Слагхорн не сдастся. Если это дурацкое воспоминание о каком-то черномагическом дерьме важно для того, чтобы убить Тёмного Лорда, значит, Гарри его получит. Потому что он обещал покончить с Вольдемортом, рано или поздно, так или иначе.

Гарри перелил готовое зелье в пузырёк, который полагалось сдавать, и сел, уткнувшись лбом в сложенные на парте руки. Бумкнул колокол, но Гарри не двинулся с места.

– Гарри, мой мальчик… - нервно позвал Слагхорн, когда все остальные вышли.
– С Вами всё в порядке?

Гарри слегка повернул голову вбок, чтобы говорить не со столешницей.

– Мне плохо, профессор, - тихо ответил он.

– Что у Вас болит, Гарри? Я дам Вам зелье…

«Нет, не надо обезболивающего!»

– Зелье не поможет, профессор, - Гарри зажмурился, выстраивая линию разговора на несколько реплик вперёд.
– Это… это не физическая боль.