Жизнь в зеленом цвете - 7
Шрифт:
Хм, не факт, что у Кребба с Гойлом вообще будет такая возможность, но тем не менее…
Последний первокурсник сел на табуретку, и Гарри решительно отвернулся от гриффиндорского стола. Шляпа выкрикнула:
– Слизерин!
Профессор МакГонагалл взмахом палочки подняла табуретку, унося её из Зала. Беллатрикс Лестрейндж встала со своего места в центре стола; густая, горьковатая ненависть заливала её, словно тёплый сироп.
Время. Гарри метнулся ближе к центру Зала - чтобы удобней было бить.
«Petrificus Totalus. Petrificus Totalus. Petrificus Totalus. Все
Бестолково размахивающему палочкой Малфою - Гарри почти мог прочесть паническую мысль «кто, где?! Куда бить, в кого, что за чертовщина…» - досталось Ступефаем; Малфоя отнесло на несколько метров, прямо в руки авроров.
– Finite Incantatem!
– Гарри стукнул себя палочкой по макушке и ничтоже сумняшеся вскочил на преподавательский стол.
– Sonorus. Эй-Пи, задержать Слизерин!
Пусть почувствуют вкус схватки - тем лучше, что сбитых с толку слизеринцев он мог повязать и один, не особо напрягаясь. Детям нужно верить в свои силы.
Авроры и Эй-Пи даже не особо мешались друг у друга под ногами; возможно, этому способствовал тот факт, что практически никакого сопротивления не было оказано. Гарри понаблюдал за быстро окончившейся свалкой у слизеринского стола и спрыгнул на пол. Холод камня чувствовался сквозь тонкие подошвы старых кроссовок.
– Приказ выполнен, командир!
– Рон, в мятой мантии и съехавшем на бок гриффиндорском галстуке, улыбался. Остальная Эй-Пи столпилась позади него - вся, за исключением магглорожденных, которых вообще не было сейчас в Хогвартсе.
– Молодцы, - Гарри улыбнулся в ответ.
– Я не зря вас обучал два года.
Такие увесистые комплименты Гарри раздавал редко; он вообще был скуп на похвалу, и слово «неплохо» от него было максимумом.
– Ты - Гарри?
– невесть как оказавшийся среди Эй-Пи Кевин протиснулся вперёд.
– Седрик писал мне о тебе в тот год…
Тёмно-серые глаза, угольно-чёрные ресницы; мягкие, детские черты лица, тонкие, такие тонкие руки в рукавах мантии, хрупкая, цыплячья какая-то шея в воротнике светлой рубашки. Седрик на первом курсе, наверное, был точно таким же.
– А что писал?
– невольно вырвалось у Гарри.
– Что ты хороший, - серьёзно ответил Кевин.
– А можно мне в твою Армию?
Гарри протянул руку, и Кевин доверчиво вложил в приглашающе согнутые пальцы свою ладошку - назвать её, такую маленькую, ладонью у Гарри не получалось.
– Пока нет, - вышло так непривычно-мягко, что от девушек Эй-Пи мощной волной пошло умиление.
– Но если хочешь, я буду отдельно учить тебя чему-нибудь.
– Правда? А чему?
– тёмно-серые глаза загорелись любопытством.
– Всему понемногу, - туманно пообещал Гарри.
– Тем более что уроков в Хогвартсе в этом году не будет…
– Не будет, потому что война?
– Ты абсолютно прав, - согласился Гарри.
– Потому что война.
* * *
«14.09.
Блэк, Поттер
и Люпин получили взыскание на две недели, и Гриффиндор лишился сотни баллов - МакГонагалл хоть и потакает своему факультету, как может, но баллы со всех снимает одинаково. Филч был счастлив, зато Блэк не очень. Подловил меня после ужина - дружки, ясное дело, за спиной - и давай качать права.– Эй, Сопливус! Не решился вчера явиться на дуэль, а?
– А кто, по-твоему, всех вас троих парализовал?
– фыркаю.
– Дух Мерлина?
– Ты, что ли?
– подбоченивается Блэк.
– Да всё, что ты умеешь - это зелья носом мешать!
– Сириус, - тихо говорит Поттер.
– Плюнь на него, пойдём… Если Филч доложит МакГонагалл, что мы пропустили пол-отработки, нам ещё и лишнего назначат.
– Сохатый, перестань!
– досадливо отмахивается Блэк от вполне разумного совета.
– Если этот сальный придурок и вправду нас парализовал, то это тем более подло! Мы его не видели!
– А сами-то?
– изумляюсь.
– Поттер с Люпином туда припёрлись под мантией-невидимкой - а дуэль, вроде бы, между нами двоими была!
Люпин хмурится, и я давлю смех - ревнует, что ли? Зря беспокоится, Блэк не в моём вкусе. Э-э… я в любом случае не педик.
– И мантию спёр!
– в порыве праведного негодования припоминает Блэк.
– Или ты её вернёшь, или…
– Или что?
– интересуюсь.
– Сдашь меня Департаменту магического правопорядка? Так доказательств нет. Мантию вашу я уже сжёг…
– Что-о-о?!
Блэк мгновенно мне поверил (даже обидно - что я, хаффлпаффец, правду-матку в глаза резать?) и вознамерился было меня придушить, но Поттер снова влез, избавив своего дружка от больших проблем, - а жаль, так хотелось опробовать на нём парочку своих летних задумок…
– Сириус, видно же, что он блефует! Ничего он не сжёг. Просто хочет себе оставить. Учти, Сопливус, - Поттер окидывает меня фирменным гриффиндорским взором «если-мне-что-то-не-понравится-я-стану-разъярённым-носорогом-и-растопчу-жалкого-тебя», - за кражу в Азкабан сажают.
– Какую кражу?
– фыркаю.
– Вы вообще о чём? В отличие от некоторых я всю ночь спал в своей постели, пока вы невесть чем занимались в Трофейном зале, лёжа на полу...
Тут уже и Поттер начинает пыхтеть, как закипающий чайник; стоящего за их спинами директора с благожелательной улыбкой на лице они, разумеется, не видят. Их четвёртый, эта размазня Петтигрю, более наблюдателен и дёргает своего кумира за рукав:
– Джеймс…
– Что, Хвост?
– раздражённо рявкает Поттер.
– Тут директор… - умолкнув, Петтигрю тычет пухлым пальцем назад, едва ли не упираясь им в директорскую бороду.
Поттер и Блэк оборачиваются. Мне жаль одного - что я не вижу, какие у них сейчас рожи.
– Сириус, Джеймс, Ремус, Питер, - добродушно говорит Дамблдор, - у вас какие-то разногласия с Северусом?
– Никаких, сэр, - отвечает Поттер. Если ничего не знать, можно и поверить.
Однако директор хоть и с причудами, но знает много. Достаточно, чтобы даже мне под его взглядом стало не по себе.