Жизнь в зеленом цвете - 7

– Мне нужно поговорить с тобой наедине, Поттер, - без экивоков заявил Скримджер. «Опять? Ему прошлых разговоров мало?» - Есть здесь уединённое место?

– Вне всякого сомнения, сэр, - вежливо кивнул Гарри, вставая.
– Миссис Уизли, можно воспользоваться для разговора Вашей гостиной?

– Конечно, дорогой, - миссис Уизли всё ещё была в лёгком шоке от визита министра.

Скримджер прикрыл дверь гостиной, пока Гарри взмахом палочки зажигал масляные лампы; присев на диван, министр опёрся локтями о колени и заговорил.

– Я полагаю, ты знаешь, что Альбус Дамблдор оставил завещание…

– Теперь знаю, сэр, - вставил Гарри.

– Он завещал тебе… кое-что.

– Отчего же Вы тянули месяц, прежде чем передать мне это?
– поинтересовался Гарри.
– Что Вы хотели там найти?

– Декрет об оправданной конфискации дает министру право конфисковать сомнительные артефакты…

Гарри приподнял брови.

– Вот как? И что же такого сомнительного мне завещал Дамблдор, сэр? Кстати, если не ошибаюсь, ничего опасного Вы в завещанном так и не нашли?

Скримджер метнул в сторону разошедшегося Гарри недружелюбный взгляд и выудил из кармана свиток пергамента.

– «Последняя воля и завет Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора…» Так, здесь. «Гарри Джеймсу Поттеру я оставляю снитч, пойманный им в его первом матче по квиддичу, как напоминание о заслугах, упорстве и мастерстве», - Скримджер скатал свиток и достал недовольно хлопающий крыльями мячик.
– Почему Дамблдор оставил тебе этот снитч, Поттер?

– Возможно, как напоминание о моих заслугах, упорстве и мастерстве?
– невинно предположил Гарри.

– Ты считаешь, это всего лишь символический подарок на память?

– Я так полагаю, - парировал Гарри.
– У меня нет ни одной причины думать иначе.

– В снитче легко спрятать что-нибудь небольшое, - угрожающе сказал Скримджер.
– И, коль скоро ты поймал этот снитч…

– То, зная, что снитчи обладают памятью прикосновения на случай спорного захвата в матче, Вы решили, что несчастный мяч откроет все свои секреты, как только я к нему прикоснусь, - понимающе кивнул Гарри.
– Что ж, остроумно…

– Ты настолько прав, Поттер, что это навевает определённые подозрения, - нахмурился Скримджер.
– Что ж… возьми его.

– Легко, - отозвался Гарри, протягивая правую ладонь.

Золочёный бочок снитча сухо стукнул по драконьей чешуе.

– Ты издеваешься надо мной, Поттер?
– прошипел Скримджер.

– Ничуть, господин министр, - отозвался Гарри, осторожно пряча снитч в карман и возвращая руке нормальный вид.
– Как видите, ничего не случилось…

Скримджер некоторое время молча пытался выровнять дыхание, зло смотря на Гарри, и сумел-таки взять себя в руки.

– Дамблдор завещал тебе не только это… ещё меч Гриффиндора.

– И где же он?
– осведомился Гарри.

– К сожалению, - злорадно сказал министр, - меч Гриффиндора не принадлежал Дамблдору, чтобы покойный раздавал эту реликвию направо и налево, - «хотел бы я знать, как можно один-единственный меч раздавать одновременно направо и налево».
– В соответствии с достоверными историческими источниками, этот меч может быть дарован только настоящему представителю рода Гриффиндоров.

– А если Сортировочная Шляпа засвидетельствует, что я потомок Гриффиндора?
– с живым интересом спросил Гарри.

Скримджер дрогнул, но не сдался.

– Показания неодушевлённых предметов не учитываются магическим правом…

– Если не ошибаюсь, именно слова Шляпы на распределении создают своего рода магический контракт между учеником и школой, и магическое право этот контракт признаёт, - припомнил Гарри.
– Тем не менее, какое доказательство, в таком случае, Вам требуется?

– Сошёл бы анализ крови, Поттер - сравнить твою кровь и кровь признанного существующего потомка Годрика Гриффиндора… но таковых потомков не осталось, - открыто ухмыльнулся Скримджер.

– Иными словами, - кивнул Гарри, - Вы просто забрали меч себе, не выполнив волю покойного и фактически обокрав меня, как нынешнего законного владельца меча, - Скримджер начал багроветь.
– Вынужден Вам сказать, что разочарован Вами. Вместо того, чтобы предпринимать что-то против Вольдеморта, Вы запираетесь в своём кабинете, прячете подальше исторические ценности, чтобы не отдавать тому, кому они завещаны, и потрошите снитчи… а тем временем Пожиратели бегут из Азкабана, пока невинные люди там остаются, Вольдеморт набирает силу и захватывает страну за страной… но, кажется, Вас совсем не заботит, что очередь Британии не за горами…

– ТЫ СЛИШКОМ МНОГО СЕБЕ ПОЗВОЛЯЕШЬ!!
– Скримджер вскочил на ноги, выхватывая палочку, и ткнул ею в Гарри; на футболке Гарри появилась прожжённая кончиком палочки дыра.
– ТЫ МОЖЕШЬ НОСИТЬ СВОЙ ШРАМ, КАК КОРОНУ, ПОТТЕР, НО Я НЕ ПОЗВОЛЮ, ЧТОБЫ НАГЛЫЙ ЮНЕЦ УКАЗЫВАЛ МНЕ, КАК ДЕЛАТЬ МОЮ РАБОТУ…

Гарри спокойно положил руку на плечо Скримджеру; министр вскрикнул и отшатнулся. На его мантии красовалась дыра размером с ладонь, открывавшая испачканную копотью кожу; края дыры слегка дымились, пахло палёным.

– Не забывайтесь, министр, - голос Гарри был спокоен, но теперь в нём не было ни грана наигранной вежливости.
– Вы плохо делаете свою работу, и Вы это знаете - иначе так не вскинулись бы. И если Вы позволяете себе нападать на меня - я отвечу тем же. Что бы я ни сказал, я не вышел за рамки разговора. Вам не кажется, что Ваше самообладание должно быть прочнее, чем самообладание какого-то юнца?

Скримджер, тяжело дыша, смотрел на Гарри, и последний читал в карих глазах желание убить. Просто убить на месте.

За то, что прав от первого до последнего слова.

Дверь гостиной распахнулась; мистер и миссис Уизли вбежали в комнату.

– Мы подумали… мы слышали… - пролепетал мистер Уизли, глядя на палочку Скримджера, всё ещё направленную на Гарри.

– Крики, - закончила миссис Уизли неуверенно; её глаза расширились при виде прожжённой дыры на плече министра.

Скримджер отошёл от Гарри на пару шагов.

– Всё в порядке, - сказал он с усилием.
– Мы… э-э… разговаривали.

«Ну да, что-то вроде того», - мысленно признал Гарри, сдерживая смех.