Жизнь...собачья

– Я вообще подумал, что это тебе звонят,- сказал я Ричарду, - это же у тебя есть родственники в Америке. Вот думаю, твой папаша и решил сынка проведать.

Рич негромко тявкнул. Это означало, чтобы я не играл на его родственных чувствах. Ему даже маманя не звонит, хотя она и местная. Просто у собак это не принято. У собак всё по-другому: родил, на том спасибо. А дальше щенок сам должен до всего дойти. Если родители породистые, то и воспитывать щенка не обязательно, все манеры он впитал с молоком матери. Ты, хозяин, меня совсем не воспитываешь, а разве я от этого стал хуже?

– Это тебе кажется, что я тебя не воспитываю, - потрепал я пса за холку, - на самом же деле, еще как воспитываю. Тут всё дело в личном примере. Ты, Собакин, каждый день набираешься от меня, от есть от своего хозяина, и ума, и определенных манер, и жизненного опыта.

Ричард собрал весь сарказм, отпущенный ему природой и громко вздохнул. Мол, что он может поделать. Нравится хозяину думать, что он его воспитывает, пожалуйста....

Я сделал вид, что не заметил никакого сарказма и продолжил:

– Да, Бог с ним, с воспитанием. Лучше давай про Америку. Вот, американская продавщица, которая нам позвонила. Как ты думаешь, что ею двигало? Её порыв выглядит очень странно. Особенно если учесть, что самой Америке, как государству, всего-то двести с небольшим лет. Среди соплеменников продавщицы не было ни Пушкина, ни Достоевского. То есть с культурой напряженно. Извини, Собакин, но к твоему папаше это тоже относится. Страна этой продавщицы не побеждала ни Наполеона, ни Гитлера (разве что в самом конце подключилась), и первой в космос её страна не полетела. Я это к тому, что гордиться особо нечем. Наконец, может она сама является негритянкой, латинос или даже китаянкой. По телефону происхождение не определить и корни её нам с тобой неизвестны. Если ты, Барбос, следишь за моей мыслью, то я плавно тебя подвожу к выводу о том, что для такого сильного поступка американки не было оснований. Не с чего ей было нам с тобой звонить. Напротив, она должна была всучить нашей знакомой самое дорогое и неликвидное издание "Styx" и потирать от счастья руки.

Ричард поднялся с ковра и подойдя ко мне положил мне голову на колени:

– Эх, хозяин!
– как бы воскликнул он, - ты видел вблизи хоть одного американца? Ты разговаривал с ним? Я отвечу тебе, что нет. Ты и английского не знаешь, поэтому если тебе и представится такая возможность, толку от этого не будет. Зато ты, как уверяешь, проходил в школе Пушкина и даже Достоевского пытался читать. Но признайся мне честно, ты не стал бы звонить в Америку при подобных обстоятельствах. Не смотря на это, духовность из тебя так и прёт, от гордости за свою державу тебя распирает, если, конечно, верить телевизору. Ты не думай, я не тебя, конкретно, имею в виду. Я, так, вообще....И если ты не стал бы звонить покупателю даже не в Америку, а в соседний город, тогда и Пушкин, и Достоевский, и великие победы над злодеями, и даже космос - всё это не имеет никакого значения, так как лучше они тебя не сделали. Я не прав?

Пёс посмотрел мне прямо в глаза. Потом медленно проследовал на середину комнаты и улегся на ковер, закрыв глаза. Возразить мне было нечего. Конечно, я не стал бы звонить через океан. И как не стыдно признаться, но Пушкина я открывал только в школе, Достоевского так и не осилил. Победой над Гитлером я горжусь, но ветерану из соседнего подъезда ничем не помог. Одно радует, что я хотя бы это осознаю и даже стыжусь. Боюсь, что более никто подобных чувств не испытывает.

История 4. ИНСТИНКТ

Я сидел в зале судебного заседания и боролся со сном. Вчерашний футбол благодаря нашему двухчасовому отставанию от Европы закончился далеко за полночь. По закону подлости наши пропустили за пять минут до конца матча и тогда точно стало ясно, что в следующий круг турнира нам уже не выйти. Случись это раньше, я бы точно досматривать не стал, и смог бы выспаться. Утром поспать тоже не удалось, судебное заседание началось в девять. Хорошо хоть я представляю одного из многочисленных потерпевших и показания по своему эпизоду дал еще на предыдущем заседании, поэтому меня никто не дергал.

Суд шел своим чередом: очередной потерпевший рассказывал о незамысловатом способе хищения у него товара. Надо сказать, что трое жуликов, которые сидели на скамье подсудимых, не баловали потерпевших разнообразием своих преступных действий. И этому потерпевшему они обещали заплатить за целую фуру обуви через две недели после отгрузки. Через две недели они, действительно, заплатили. Всего десять тысяч. А остались должны четыре миллиона. У моего подзащитного они подобным образом "увели" КаМАЗ с линолеумом стоимостью пятьсот тысяч. Не самая большая, между прочим, величина ущерба среди всех потерпевших. Диву даюсь, как можно было поверить этим жуликам, которые сейчас ухмыляются из-за решетки со скамьи подсудимых. Даже прокурор, когда зачитывал обвинительное заключение, акцентировал на этом внимание. Шлипперт, Вотчал и примкнувший к ним Богомолов развели, как последних лохов, два десятка фирм и предпринимателей нашей области. Никого из потерпевших не насторожило, что директором фирмы "Золотой век", которой они отгружают товар с отсрочкой платежа, является некто Шлипперт Юрий Израилевич, коммерческим директором Вотчал Александр Нерадьевич, а главным бухгалтером Богомолов Исаак Аронович. Некоторые потерпевшие предприниматели перед тем, как отгрузить товар, ездили в офис фирмы "Золотой век" и находили там деловой порядок: менеджеры, секретарши, кофе-машины и кулеры. Офис в центре города, всё на виду. Не жалели жулики денег на маскировку. Впрочем, чего жалеть чужие деньги.

Я пытался объяснить своему приятелю, который отгрузил жуликам целую машину линолеума, простую истину. Если контрагент покупает неходовой линолеум, покупает по цене выше рыночной, покупает большую партию, а деньги обещает заплатить не сразу, то произойдет то, что и произошло. Теперь у моего приятеля ни линолеума, ни денег. У жуликов тоже на счету ни копейки, а на складе только целый вагон керамической посуды, да рабочих ботинок пол вагона. Куда они дели полученный обманным путем товар, кому его продали и где вырученные деньги следствию установить не удалось. Кто бы сомневался! Этот Шлипперт и компания давно уже пристроили все деньги в каком-нибудь далеком офшоре. Отсидят своё, если еще посадят, и за бугор, в теплые страны.

Наконец, судья объявил, что заседание на сегодня окончено, назначил дату следующего заседания и ушел. Все потянулись на выход. Я позвонил своему приятелю:

– Петрович, привет. Ну чего брать будешь: посуду или ботинки?

– А ты что посоветуешь?

– Бери посуду. Правда будет ее на полмиллиона рублей многовато, но раздашь кому-нибудь. Так хоть чего-то возьмёшь, некоторым вообще ничего не достанется, арестованных товаров на всех не хватит.

– Ладно, давай посуду.

– Петрович, ты хоть выводы какие-нибудь сделал?

– Сделал. Инстинкт это.

– Чего?
– удивился я.

– Приобретенный инстинкт предпринимателя. Когда есть возможность заработать много и по легкому, у настоящего предпринимателя срабатывает инстинкт. Мозг отключается и он действует на автомате, инстинктивно.

– Сам придумал?
– с тревогой спросил я.

– Сам. Других объяснений у меня нет.

– Лечиться тебе надо, Петрович. А то через пару лет придется тебе коротать время в компании двух замечательных приятелей. Альцгеймер и Паркинсон их фамилии. А что? Альцгеймер, Паркинсон и Велихов! Звучит? Но тебе советую лечиться не у врача, а у адвоката. Тем более он у тебя уже есть.

– Знаю я ваше лечение, без штанов оставите, - проворчал Петрович.

– Разве лучше если тебя без штанов оставят разные Шлипперты и Вотчалы?

– Не знаю, что лучше. Я подумаю.

– Думай, Петрович. Но твой инстинкт точно надо лечить. И заметь, что это уже не патология, это клиника.

Я сел в машину и поехал домой. Дома мой верный пес Ричард как всегда изобразил бурную радость при виде вернувшегося хозяина. Он попрыгал на приличную высоту, поскакал на задних лапах, покружился вокруг собственной оси и обессилев, уселся на диван.