Жизнь

– Мне кажется, мы слишком долго с этим затянули, Зоя, – угрожающе нависал он надо мной.

– Д-думаешь?.. – я отчаянно пыталась взять под контроль шторм своих чувств и отступала под его натиском. – Разве мы торопимся, Себастьян?

Я почувствовала бедрами край стола и нервно сглотнула.

Все. Отходить некуда.

– Твой акцент украшает звучание моего имени, – медленная и хищная улыбка искривила его полные губы. – Это меня заводит. Со дня нашего знакомства.

Его ладони скользнули к застежке платья на моей спине. Одно резкое движение сильных рук и пуговички разлетелись по сторонам.

Я вздрогнула.

О, черт! Вот оно!

Он рывком сдернул платье, обнажив мои плечи и грудь. Я тяжело дышала, когда жадные глаза Эскаланта ласкали мою кожу. Он тоже шумно тянул в себя воздух. Так он смотрел на меня впервые. Сейчас было все иначе. Безусловный, действительный финал нашей истории.

Но вот только почему не начало?..

Он поднял руки и стал скользить ими по моей шее, плечам, затем к груди в черном бюстгальтере и талии. Покрывшись мурашками, я просто наблюдала за Себастьяном. Видела, как его пальцы вернулись к бретелям моего белья, а глаза встретились с моими.

– Это он выбрал для тебя тоже? – хриплым голосом спросил он.

«Да».

Но я смогла лишь кивнуть.

В тот же миг он дернул лифчик, и тот звучно треснув, порвался. Крепкий рывок оставил красные болезненные следы на моей коже. Но я выносливо ждала продолжения, понимая, что его действия ранили меня сильнее и, куда более глубокие ссадины, оставались незримыми.

Себастьян жадно изучал меня темными глазами. А я, стоя перед ним полуобнаженная, принимала свой момент взросления. Я хотела, чтобы именно этот человек провел меня на ту сторону взрослой жизни. Но почему-то представляла себе этот момент немного иначе. Вернее, абсолютно иначе.

Словно сдавшись, Себастьян схватил меня за волосы и жестко поцеловал. Я едва удержалась на ногах от мощного рывка, и даже не смогла поднять руки, чтобы схватиться за него так, как они оказались скованными спущенными рукавами платья.

Эскалант больше не сдерживался. Он полностью отдался влечению. Целовал меня властно, жестко и даже грубо, не церемонясь, и без намеков на нежность. Он решил, что я отдалась Ксавьеру, и чувство собственника взяло над ним верх. Он хотел меня наказать.

Себастьян прервал поцелуй-пытку и резко развернул к себе спиной, прижимая к краю стола.

Мои губы онемели от его откровенного жесткого напора, который лишал элементарной способности дышать. Его властные ласки совершенно не походили на первые, нежные прикосновения, которыми он лишал меня рассудка когда-то.

Почему же я это терплю? Почему даю ему себя унижать?..

Он сильнее прижался ко мне со спины, толкнув на стол. Дернул за волосы, поворачивая мою голову на бок, и стал снова жестко мять мои губы. Не прерывая удушающий и болезненный поцелуй, он взял мою ладонь и прижал к ширинке своих брюк.

– Ну как? Еще не понять, кто лучше? – хрипло прорычал он мне в губы.

Жутко смутившись, я отдернула руку, чем вызвала его пошлую усмешку. Себастьян отпустил мои волосы, и я с облегчением почувствовала, как боль от его хватки отступила. Придавливая бедрами к столу, он снова рванул ткань платья и, превратив его в клочья, сорвал его с меня.

Эскалант словно обезумел. Его пальцы жестко исследовали доселе незнакомую территорию моего тела, а губы словно клеймили своим огнем. Он ясно давал понять, что сейчас я для него шлюха. И не больше.

– Себастьян, погоди… – не выдержала я его натиска.

Еще один звук трескающейся ткани и я поняла, что разорван последней предмет моего нижнего белья. Руки непроизвольно впились в поверхность стола, и я безуспешно попыталась встать. Но Себастьян, наслаждаясь, накрутил мои волосы на запястье и дернул к себе.

Слезы накатились на глаза, когда я четко осознала, что именно сейчас произойдет.

– Себастьян, не надо… – унижено просила я, дабы избежать что-то схожее с насилием тела и души.

Он коротко и хрипло рассмеялся. Резко потянул меня за волосы к себе и зашипел в ухо:

– Я хочу взять то, что давно принадлежит мне!

Потом надавил на спину, укладывая на стол, и сильнее задрал голову, держа мои пряди накрученные на свою руку.

Грубый толчок и Себастьян заполнил меня собой, причиняя нестерпимую боль…

– Ай! – я не сдержала вскрик и он замер.

Казалось, что притихли даже старинные часы на каминной полке. Снег за окном стал медленнее падать, а вьюга смолкла на несколько минут. Лишь наше тяжелое и шумное дыхание разрывало эту накаленную тишину.

Я почувствовала, как боль стала стихать, и предательские слезы безудержно хлынули по щекам.

Себастьян очень медленно отстранился. Его руки отпустили мою спину и волосы. Он сделал шаг от меня, и я смогла выпрямиться. Меня била крупная дрожь. Но я даже не думала смахивать слезы и просто обернулась к нему.

Я хотела видеть его медовые глаза.

Себастьян смотрел на меня из-под сдвинутых бровей. Над его переносицей снова образовались две складочки. Он словно не верил своим домыслам и ощущениям, но все же опустил глаза вниз. И он увидел ее. Мою кровь. Он увидел неопровержимое доказательство своей ошибки.

Впервые за все время, которое я была с ним знакома, я могла с уверенностью сказать, что в этот момент разгадала его настоящие эмоции.

Себастьян Эскалант был потрясен.

– Ты… Как… Зоя, ты девственница?! – прошептал он, снова поднимая на меня взгляд.

Я чувствовала себя разбитой. Полностью. Без малейшей надежды на исцеление.

– Кажется, уже нет, – дрожа, ответила я, вытирая слезы.

Он шумно выдохнул.

– Ты солгала мне… Зачем?

– Нет, Себастьян. Ты знаешь, – всхлипывая и трясясь от эмоций, напомнила я. – Ты обвинял, а я не хотела оправдываться. Тогда я полагала, что это унизительно…

Но не думала, что испытаю унижение такой силы.

Настал момент истины. Настал момент ответа. Его ответа. Его слов, которые подчиняли всю мою жизнь. Я сделала все, чтобы быть с ним. Он это понял. Теперь его ход.

И он его сделал.

Эскалант развернулся и ушел прочь из комнаты. Он оставил меня одну. Окончательно уничтожил. Еще раз.

Я затряслась от беззвучного рыдания и опустилась на пол.

Грязь. Я чувствовала ее на себе, и меня тошнило от этого. Моя любовь к мужчине по имени Себастьян Эскалант превратилась в грязь. Никому не нужную и мерзкую грязь.