Жнец. Книга девятая

Тем не менее принцесса собиралась вернуться к своему брату в окрестности Хабаровска сразу же, как мероприятие, устроенное Анастасией Романовой, закончится. Мне оставалось лишь пожелать ей удачи и попросить быть осторожной. Ведь гибель ее или Алексея отрицательно скажется на настроении всей страны, а ни мне, ни самим Романовым такого развития событий отнюдь не нужно.

В это же время к нам периодически начали заглядывать другие гости, прибывшие на прием. Большинство из них хотели, разумеется, примелькаться перед князем Донским и его супругой или же принцессой, однако некоторые подходили и к нам с Оксаной.

Подходившие были не самого высокого положения в стране, но и не самого низкого. Они восхищались моим успехом в закрытии легендарного Рифта, в котором обитал Грозовой Левиафан, а также желали удачи в войне с графом Миссурийским. Большинство из подошедших не были искренними в своих словах. А от того, чтобы упомянуть графов Сахарова и Курчатова, вовсе воздержались.

Тем не менее находились и те, кто в своих словах поддержки был честен. Например, барон Стрижов, с которым я был уже знаком. Именно он выразил мне поддержку, когда Захаров пытался выставить меня в плохом свете на мероприятии, проводимом в имении Грошевых в честь моей помолвки.

Честно признаться, я удивился его присутствию на данном мероприятии, однако вскоре барон, сам того не ведая, объяснился. Оказалось, что его сын, впечатлившись моими успехами, также решил стать Рифтером. Сергей оказался не лишённым таланта, отчего его Род получил свое приглашение. Однако сам парень в данный момент времени был в походе в очередной Рифт и, следовательно, не мог присутствовать. Вот его отец, Аркадий Афанасьевич, и прибыл вместо него. К нам же барон подошел не только для того, чтобы поздравить, но и для того, чтобы поблагодарить за невольное влияние на его сына, который, по его словам, после становления Рифтером превратился в настоящего мужчину.

Вот так мы и проводили время, общаясь с разного рода аристократами, пока наша небольшая группка не стала разваливаться. Первыми ушли князь и княгиня Донские, которых увели солидного вида старичок и старушка. Недолго погодя, отвалились и Света с Семёном, отправившись с кем-то из молодежи. А мы с Оксаной остались наедине с Татьяной, волнение которой мгновенно возросло.

— Твоя мать тебе что-то рассказывала по поводу ее планов на тебя, Татьяна? — прямо спросила Оксана, что было для моей невесты весьма неприсущим.

— Если ты говоришь о том, что она хочет выдать меня замуж за твоего жениха, то да, рассказывала, — когда началось обсуждение, все волнение из Татьяны улетучилось. — Но мне бы хотелось избежать подобного недоразумения. Не то, чтобы Александр был мне противен, хоть раньше так и было, просто мне кажется, что мы вовсе не подходим друг другу. Наш союз принесет, скорее, вред, нежели пользу.

— Вот и мы также считаем. Верно, милый? — заискивающе спросила Оксана.

— Верно, дорогая, — улыбнувшись, согласился я. — К тому же хочу уточнить, что как-либо родниться с императорской семьей мне покамест вовсе не прельстит. Может, это измениться в будущем, но это не точно.

Лицо Романовой заметно разгладилось, а сама она звучно выдохнула, показывая, что у нее буквально гора с плеч свалилась.

— Так что, если у тебя есть какие-то свои дела, ты можешь идти, — продолжала Оксана. — Тебе нет необходимости постоянно находиться рядом с нами.

— Нет, лучше вы идите, — отмахнулась Татьяна. — А я останусь здесь, спрятанная от лишнего внимания.

Нас вариант, который предложила принцесса, вполне устраивал, вследствие чего мы отправились курсировать по территории императорского дворца. Точнее сказать, по той ее части, где проводилось мероприятие.

В какой-то момент Оксана потянула меня в сторону, откуда играла музыка, предназначенная для танцев. Отпираться не стал, вследствие чего спустя пару минут мы кружили в потоке других танцующих, предаваясь приятному времяпровождению в компании друг друга.

— Саша, — внезапно начала Оксана во время нашей паузы, когда мы решили пропустить один танец, — я поговорю с отцом, чтобы выплату со стороны двух Римских Домов перевели на счета твоего Рода.

— Не стоит, — предостерег я девушку от поспешных решений. — Твой отец — человек не глупый. Огромная сумма, поступившая на счет Рода Грошевых, должна вызвать у него ворох вопросов, которые он сразу примется решать. В итоге он сам узнает, откуда взялись деньги, и будет принимать решение, как с ними поступить. И вот по результату этого самого решения нам с тобой станет ясно, кого он на самом деле поддерживает: тебя, как свою любимую дочь, или же графа Миссурийского, который, погибни моя мысль, втянул его в свою схему с похищением граждан Российской империи.

— Как скажешь, милый, — с серьезной моськой кивнула девушка, после чего вмиг повеселела и потянула меня в очередной танец.

В следующие паузы между танцами к нам вновь стали подтягиваться люди. Только в этот раз это были не русские аристократы, а иностранцы. Первыми были два посла Германской империи.

После недолгих представлений друг другу, мужчина и женщина начали объяснять мне, что в их стране есть ряд весьма проблемных Рифтов, которые следовало бы закрыть. Так что сразу после того, как широкой общественности стало известно о том, что я закрыл Рифт, служивший пристанищем для Грозового Левиафана, император Германии отправил запрос в Россию.

— Результатом этого запроса стало согласование вашего приезда в нашу страну и последующего похода в ряд Рифтов, — немец протянул мне соответствующий документ, в который я немедленно решил вчитаться.

— Так что в следующий понедельник вам следует быть в Москве, где вы, Александр Петрович, сядете в самолет, следующий в Берлин, — нетерпящим препирательств тоном, заявила женщина-посол. — Вас там встретят и введут в курс дела.

— Боюсь, что это невозможно, фрау Борман, — не отрываясь от чтения, произнес я. — У меня развязана война с тремя Родами, поэтому покидать страну в ближайшее время я не планирую.

— Боюсь, вы не понимаете, Александр Петрович, — снисходительно улыбнувшись произнес немец. — Это не приглашение. Согласование получено, следовательно, ваше присутствие в столице нашей империи в понедельник — факт, который никак не изменить.

— Боюсь, это вы не понимаете, гер Вульф, — сложив прочтенный документ в обратном порядке, поднял свой взгляд на посла. — Поэтому для вас я повторю, что не собираюсь покидать Российскую империю.

— Александр Петрович мы треб…

— Можете подтереться своим требованием, — бросил документы в руки мужчины. — Если бы внимательнее читали то, что принесли мне, то от вашего взгляда не укрылось бы пункта, в котором сказано, что граф Новиков может отказаться от предложения без объяснения причины. А для вас я даже пояснил, почему не могу прибыть в вашу страну сейчас. Но это вовсе не значило, что не смогу в будущем, — отметил я. — Теперь же, после ваших «требований», — жестом указательного и среднего пальцев на обеих руках показал жест кавычек, — к вам я не приеду никогда. И вот вам мой совет: поработайте над тем, как предлагать кому-либо оказать вам помощь.

— Вы об этом пожалеете!

— Несомненно, — отмахнулся я.

Представители Германской империи, вздернув нос, удалились, а их место сразу же заняли другие. Стоит отметить, что такой наглости, которая была присуща немцам, никто себе больше не позволил. Возможно, они сразу не планировали на меня давить, а может, просто-напросто стали свидетелями того, как я отшил доходяг из Германии.

Представители иностранных государств просто говорили, мол, есть возможность приехать к ним, позакрывать необычные Рифты и подзаработать. А на то, что я не мог приехать в ближайшем будущем, реагировали с пониманием, оставляя мне свои визитки. Я мог позвонить им в любой момент, невзирая на время ни в их стране, ни в Российской империи. Совершенно другое дело, в отличие от наглых немцев.