Жнецы Грез

Всегда можно было найти себе занятие на, тогда кажущийся таким долгим, день.

Надоело гулять? Пожалуйста! Очень у многих ребят были дико популярные тогда приставки Dendy и Sega. Все играли в Танчики и Контру, Комикс-Зону и Мортал Комбат. Собирались кучей у кого-нибудь дома и по очереди играли до посинения. Так было, по крайней мере, до появления у Митьки компьютера. Он стал первым в деревне счастливым обладателем машины с процессором в триста тридцать три мегагерца, тридцатью двумя мегабайтами оперативки и видеокартой с 3D-ускорителем. С тех пор началось его увлечение бесконечным миром компьютерных игр, хоть отец и говорил, что приобрел его, чтобы сын учился работать на нем, изучал его внутреннее устройство. "За машинами - будущее!" - твердил он.

И в самом деле - в течение года после его первенства, эти коробки с мониторами, клавиатурой и мышками появились еще у нескольких ребят, родители которых могли себе это позволить. В школе по госпрограмме был открыт кабинет информатики. Новая учительница приехала открывать детям мир программирования. Посему, старые консоли постепенно отошли на второй план.

Митька не потерял интерес к миру вокруг, не погряз в виртуальной реальности, как случалось с некоторыми ребятами, но в опеределенной мере зависел от нее и частенько возвращался домой пораньше, чтобы успеть "завалить пару монстров" перед сном. Или, когда мамы с папой нет дома, мог привести пару ребят из класса - похвастаться и с покровительственным видом дать попробовать сыграть. Для многих в селе и видео-то было недоступно, а тут такое!

Но на сегодня у мальчика были совсем другие планы.

1 июня 2000 год.

Этой ночью Митяй очень долго не мог уснуть - ворочался в упоенном предвкушении, туда-сюда раскидывая черные, как смоль, патлы по подушке.

Вчера был последний день восьмого и, надо сказать, весьма успешно оконченного, года обучения в школе, а это значит, что впереди у него целых три месяца невероятных приключений. Каникулы! Слово-то какое. Кажется, учительница по истории как-то рассказывала им, что у самой яркой звезды на небе - Сириуса - есть латинское название - "Canicula". Слово это означает "маленькая собачка". Оказывается, римский сенат объявлял дни отдыха в самое жаркое летнее время, когда эта яркая точка в созвездии Большого Пса появлялась на утреннем небе. Что ж, будьте уверены, господа, - этим летом Митька всем маленьким и большим собакам поселка хвосты-то посвязывает.

Встав, как это ни странно для первого дня каникул, пораньше, закончив все утренние процедуры, Митяй проследовал на кухню, где застал родителей - они сонно завтракали и собирались на работу. Мама раньше работала на коммутаторе в военной части, отвечала за внутреннюю связь, а два года назад, вспомнив о педагогическом образовании, решила пойти в деревенский детский сад воспитателем. Папа служил Родине всю жизнь и, наверняка, до нее - дорос до звания подполковника и занимал должность зама по тылу.

– Добг'ое утг'о, семья!
– прокартавил Митька по-юношески ломким голосом. Дефект речи с первых слов так и остался с ним.

– Привет!
– выдохнул дым папа.

– Доброе утро, сын. Омлет или яичница?
– спросила мама.

Мерно гудящий холодильник и что-то шкварчащее на плите мгновенно настроили его желудок на нужную волну:

– Омлет, мам, спасибо. И побольше.

– Чего так рано поднялся, отличник?

– Хог'ошист. У меня четыг'е по физг'е. С натяжкой.

– По физре!? Ты уверен, что ты сын военного?
– воскликнул папа.

У детей его возраста часто возникает желание нахамить родителям, но Димка знал, чем это может быть чревато в случае с его отцом. Он благоразумно ничего не ответил, дабы лишний раз не нарваться на спортмассовые мероприятия с личным составом части.

– Так куда ж ты в такую рань, Дим?
– перехватила инициативу мама.

– Ну... у меня же каникулы. Я планиг'овал как следует погулять, не откладывая в долгий ящик.

Женщина чуть наклонила голову набок, глядя на сына. Ее брови предупредительно взметнулись вверх.

– Конечно, сначала пг'ибег'усь тут слегка!

– Умница!
– взъерошила она его волосы.
– Помой посуду, пожалуйста, а потом - на все четыре стороны. Хоть одновременно! Но будь добр материализоваться к обеду, угу?

– Мы у дядь Коли чего-нибудь съедим.

– Опять ты с Сашкой и Машкой по дядь Колям шлындаешь?

– Ну, он же такой стаг'ый, мам! Он пг'осил помочь кой-чего по хозяйству! И он так здог'ово г'ассказывает истог'ии! Мы обещали пг'ийти, мам.

– Обещали они...

– Помощь старикам - дело благородное. Обещали - значит железо, - отрезал отец.
– Не такой уж он и старый, кстати. Дядь Коля мужик хоть и со странностями, но у местных теперь опять в почете. В прошлом году, помнишь, карантин в школе был?
– он обратился к жене.
– Ну, из-за гриппа там или еще чего... Даже Митька свалился и бредил все чего-то!

– Да.
– мама вздрогнула. "Они рядом... Они идут..." - хрипел сын, утопая в собственном ледяном поту.

Отец продолжил:

– Народ еще все свечки ставил, просил спасения от внезапного недуга. Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа! Ныне, присно и во веки веко-о-о-в...

Последнюю фразу он произнес, пародируя церковно-распевный бас и окающий диалект батюшки Илии, чем вызвал взрыв смеха у супруги. Сын, ухватившись за живот, заржал, сел на корточки посреди кухни, из глаз его брызнули слезы. Отец рассмеялся и сам - теперь все семейство хохотало.

Что и говорить - не очень-то в их семье жаловали священнослужителей тогда. Они еще долго не могли задушить подкатывающие снова и снова смешки. Вроде успокоились, но папа громко отхлебнул чая и все вновь загоготали...

Наконец, взяв себя в руки, он гаркнул:

– Так! Ша! Все, успокоились!

Димка и мама затихли и отец продолжил:

– Так вот! Просили, просили... И тут - нате, получите! Бухал лет десять подряд... А потом врезался по пьяни в дерево, и как прозрел! "Съешьте вот этих корешков!" - сказал продавщице. Ее дочка тоже уже неделю валялась в бреду. И через два дня карантина как не бывало!

Отец выдохнул клуб дыма и ткнул окурок в пепельницу.

– Говорят, знахарь он, многим и сейчас помогает - добряк-человек, оказывается. Сашка и Машка тебе, конечно, не чета! Отец Сашкин на прошлой неде...

– Чета - не чета.
– осмелился перебить Митька.
– К дядь Коле мы уж месяц поди не являлись.
– он смотрел на родителей.
– Сашка и Машка - классные, пап. Мы так много пег'ежили вместе... Они мои лучшие дг'узья.

– Хорошо, если так оно и есть.
– и на тон тише.
– Надеюсь, ты переживешь...

– А?

– Ничего, Димк, это я так, сам с собой...

На этом утренний разговор, по большому счету, и закончился, если не считать обсуждения утреннего выпуска новостей на ОРТ о разрухе в стране, про "вторую чеченскую войну" и воодушевляющее "мочить в сортире".