Жрец Хаоса. Книга III

Я осторожно осматривал каждую сторону, вчитываясь в пылающий текст, от которого даже глаза слезились. А текст гласил:

'Азъ єсмь огнь, тьму разгон?й!

Азъ єсмь Фениксъ, ? пепела міра возста?й!

Азъ єсмь пламень, не угаса?й!'

— Чьей, говоришь, собственностью был артефакт? Японской империи? А у вас есть род под покровительством Фениксов? — перед разговором я кивнул химере, чтобы та перевернула девицу голой вверх. Кимоно опало, явив моему взору алую от гнева и злости Юмэ:

— Ты! Ты! Ты-ы-ы!!! — у неё не хватало слов.

— Я! Я! Я-а-а-а! — пришёл мой черёд передразниваться. — Так что насчёт фениксов?

— Ты любовался моей красотой и теперь ещё и требуешь ответов? — наконец, сформулировала хоть что-то адекватное кицунэ.

— Прошу вспомнить, что ты мне лично эту красоту три дня назад во всех ракурсах в моей собственной спальне демонстрировала и не стеснялась! — не остался я в долгу, подбирая заодно куски ящика и пытаясь приладить их обратно. Судя по эффекту, внутренняя поверхность была для экранирования энергии артефакта. Меня же от огня яйца терзало два совершенно противоположных чувства: дал о себе знать голод, нашёптывая, что нам и кусочка хватит поживиться, и начинала болеть голова от столь яркого сияния магической силы.

— То были иллюзорные ягодицы! — отчеканила магичка. — А это мои!

— Да успокойся ты! — хмыкнул я и дальше пытаясь собрать пазл из обломков ящика. — Ничего я там не видел. Здесь кое-что поинтересней показывали!

— Так ты ещё и не смотрел?!

Я чуть не заржал, но титаническими усилиями воли сдержался.

— Сударыня, вы уж определитесь, я виновен в том, что смотрел на ваши ягодицы, или в том, что посмел не смотреть на оные?

Последовала очередная тирада на японском. Дождавшись, пока девушка вдохнёт полную грудь воздуха для продолжения своих стенаний, я схватил её за руки, встряхнул и сказал:

— Слушай меня, Юмэ. Ваше посольство попыталось умыкнуть из страны артефакт государственного значения. Знаешь, что за такое бывает?

Японка умолкла, но тут же ткнула руками на остатки магических печатей в виде шестнадцатилистных цветков хризантем, символа императорского дома Японии.

— Мне плевать, чьи это печати. Надписи на артефакте на старославянском языке. На таком у вас не говорили. Да и указание на Феникса здесь не двусмысленное. Так что умерь свой пыл, и будем думать, как выкручиваться из всей этой задницы.

А ещё у меня зрело подозрение, что так просто от японцев взрывом дирижабля мы не отделаемся. Если уж они попытались умыкнуть родовую реликвию Пожарских, то не думаю, что посылали слабеньких магов. Вопрос, как во всём этом участвовала Юмэ, остаётся открытым. Однако же пока она была мне нужна.

Я создал несколько химер и разослал их во все стороны по лесу, ожидая приближения выживших японцев. Не могли они просто так оставить в моих руках подобный артефакт! Как минимум, меня следовало уничтожить. Да и, скорее всего, отыграться за подобный фейерверк они были не прочь.

Пришлось создать сразу несколько вариантов собственных шпионов. Вот здесь я был благодарен бабушке за то, что она показала мне сразу три ультимативных версии химер: летающих крылогривов и горгулий для господства в небе и паучков разного размера, могущих исследовать территорию на земле. В воздух отправил горгулий (их зрение позволяло вести наблюдение с очень больших высот), а по земле исследовать остатки и место крушения дирижабля отправились паучки.

Сам же я, как ни пытался, скрыть яйцо-пирамидку в разломанном ящике не смог. Потому, выбрав один и маленьких осколков экранирующего вещества, не самым аккуратным способом, но перекатил другим осколком туда артефакт. Тяжёлый, зараза! Подозреваю, вопрос был не в весе яйца с гнездом, а именно в экранирующем металле (или сплаве), который выдерживал соприкосновение с этим артефактом.

В качестве эксперимента я, конечно, попробовал сунуть в гнездо сперва ветку, потом камень — и увидел, как и то, и другое осыпалось золой практически моментально. Представляю себе температуру горения этого яичка!

Заметив мои манипуляции с яйцом, кицунэ промолчала, оставив при себе собственные соображения и попытки своровать артефакт. Я же не стал говорить крамольную фразу «Я же предупреждал», а всего лишь ухватился за осколок покрепче и, балансируя с гнездом и пирамидкой, принялся взбираться на химеру. Кое-как умостив свой зад, я обратился к Юмэ:

— Тебе особое предложение нужно или и так взберёшься?

— А что меня ждёт? Ты мне наручники так и не снял, — упрямо вздёрнула подбородок японка. — В таком случае мне проще притвориться перед своими, что я выжила при крушении, чем идти с тобой в положении той же пленницы.

— Так ты меня пока и не научила смене облика и становлению невидимым. Помнишь наш первоначальный уговор? — нагло ткнул я носом кицунэ в её же обещание. — За язык тебя никто не тянул!

— Ну ты и… Ну ты и сволочь! — возмутилась Юмэ. — Ты уже истребовал с меня всё, что можно, теперь ещё и родовые секреты тебе подавать?

— Э, нет, — покачал я головой, усмехаясь изворотливости этой дамочки. — Всё, что можно, ты дала мне сама ради спасения собственной жизни. И то ещё не дала, — подмигнул я японке. — Дашь, когда я сниму с тебя блокираторы. А вот разговор насчёт невидимости и смены личины шёл с самого начала.

Юмэ чертыхнулась, однако же не могла не признать правоты.

— И заметь, при прочих равных я всё равно тебя спас, — добавил я. — Ты в относительной свободе и не направляешься со скоростью двести километров в час в сторону любимой родины в кандалах. Но я не настаиваю. Можешь дождаться своих и ломать комедию, а я полетел! Нужно ещё вернуть артефакт императорскому роду.

Одновременно я услышал клёкот хищной птицы в небе и яростный крик:

— Отдай моё яйцо!

А потом прямо на выгоревшую вокруг нас поляну приземлился трёхметровый огненный феникс.

Глава 3

Только огненного петуха мне сейчас ещё не хватало для полного счастья. При его появлении родовой артефакт Пожарских засиял ровным алым заревом, видимо, признавая притязание феникса или кем он там был на самом деле. Другой вопрос, что я понятия не имел, кто это такой, и отчего-то мне казалось, что новоявленный феникс не должен был забирать из родовой сокровищницы артефакт Пожарских. Хотя что я могу знать об отношениях в их семье? Может это хранитель какой-то…

— Милейший, а вы, простите, кто? — решил я проявить вежливость, не забывая контролировать пространство вокруг на предмет появления случайно выживших японцев.

Юмэ сделала страшные глаза и прошипела так, чтобы я услышал:

— Ты что? Это Великий Князь Михаил Дмитриевич Пожарский.

Кого у нас Великими Князьями величали? Вспомнил учебу у Кондратия Ивановича:

«Титул Великого князя, Великой княжны и Императорских Высочеств принадлежит сыновьям, дочерям, братьям, сёстрам, а в мужском поколении и всем внукам императора…»